Россия vs. Крымские татары: методы борьбы российских властей с неугодными активистами

editor — Fri, 30 Sep 2016 12:14:11 +0000

«Россия — страна возможностей. Особенно для правоохранительных органов», — рассуждает адвокат Николай Полозов в перерыве между заседаниями суда по делу зампреда Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза. Он рассказывает о том, как следствие использует различные возможности для давления на защиту и подсудимых.

Чийгоза обвиняют в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года, когда у здания Верховного Совета Крыма произошли столкновения между татарами и сторонниками партии «Русское единство». Первые выступали против аннексии Крыма, вторые поддерживали присоединение полуострова к России.

По этому же делу проходят еще несколько человек, их будут судить отдельно. Полозов считает, что дело специально разделили: в процессе Чийгоза суд примет часть доказательств, которые потом, в делах других подсудимых, будут применяться автоматически, и получится «конвейер».

Особенность процесса Чийгоза в том, что подсудимый лишен возможности находиться в здании суда. Он сидит в следственном изоляторе, который находится в 10 минутах ходьбы от суда, и задает вопросы по видеосвязи. Участие в процессе только по видеосвязи предусмотрено для подсудимых по некоторым видам преступлений: терроризм, шпионаж, диверсия и организация массовых беспорядков. Присутствовать не разрешают тем подсудимым, которые могут представлять опасность для других участников процесса.

Соответствующие поправки Госдума приняла в 2014 году, применяется эта норма впервые, рассказывает Полозов. По его словам, на самом деле Чийгоза не пускают в суд, чтобы изолировать его. «Ты нажал на кнопку, и уже не слышно, что он говорит», — объясняет адвокат. Таким образом суд в любой момент может прервать выступление подсудимого, если тот чересчур красноречив.

Поддавшись прозвучавшим противоправным призывам, неустановленные лица крымскотатарской национальности, действуя умышленно, приняли участие в возникших массовых беспорядках, сопровождавшихся применением насилия и повреждением имущества, игнорируя законные требования представителей власти, применили физическую силу в отношении представителей движения «Русское единство» и самообороны Республики Крым, прорвались в здание Верховной Рады Автономной Республики Крым (Государственного Совета Автономной Республики Крым), где повредили имущество, причинив материальный ущерб в размере более 600 тысяч рублей.
Следственный комитет России

Кроме того, находясь в СИЗО, Чийгоз лишен нормального общения с адвокатом — чтобы обсудить что-то конфиденциально, Полозову приходится навещать своего подзащитного в изоляторе.

Мы разговариваем с адвокатом как раз по пути в СИЗО. Он решил пообщаться с Чийгозом лично во время одного из перерывов между заседаниями. На выходе Полозова встречает группа поддержки Чийгоза — около двух десятков человек. «Здравствуйте, Николай. Как работа? Молимся за вас», — говорит один из них.

Группу поддержки возглавляет руководитель ЦИК Курултая Заир Смедляев. Вечером, как обычно, он записывает на телефон короткое видео, в котором Полозов рассказывает, как прошел очередной день в суде. Сам адвокат описывает каждый проведенный в суде день на своей странице в Facebook.

Дело Чийгоза суд начал рассматривать 2 августа. Сейчас идёт допрос потерпевших обвинения — рутинная работа. Изредка присутствующих веселят ответы новоиспеченных россиян, которые забыли, что два года назад были гражданами Украины.

Например, потерпевший Вячеслав Фатуев 20 сентября рассказал, что решил пойти на тот самый митинг как гражданин России. «Тогда не был гражданином России, но родом из России», — сразу же поправил себя он.

Еще один потерпевший — инспектор народного ополчения Алексей Косинцев — не смог сразу ответить на вопрос о том, гражданином какой страны он являлся 26 февраля 2014 года. «Скорее всего, Украины», — сказал он, подумав секунд 15.

Полозов считает, что всех потерпевших, которые были украинцами 26 февраля 2014 года, по закону надо убрать из процесса (пока таких 34 человека из 35 допрошенных). Крым тогда тоже был территорией Украины — как-де-юре, так и-де-факто.

«Статья 12 Уголовного кодекса говорит, что если иностранный гражданин на территории иностранного государства совершил преступление в отношении иностранного же гражданина, то в Российской Федерации его не за что судить», — говорит Полозов.

Под большим вопросом в том числе гражданство судей. Двое из них по делу Чийгоза работали в Верховном суде Крыма еще до аннексии. По словам адвоката, комиссию по вопросам гражданства при Президенте Украины они не проходили.

«То есть-де-юре они еще граждане Украины, сожгли они свои паспорта, не сожгли, это уже второй вопрос. Российские судьи не могут иметь два гражданства, — объясняет Полозов. — Если в России их полномочия не подвергаются никакому сомнению, то в Европейском суде это будет предметом существенного рассмотрения».

За почти два месяца в суде были допрошены около половины потерпевших; всего их 84 человека. После этого будут допрашивать 78 свидетелей обвинения, а затем — потерпевших и свидетелей защиты. Их примерно столько же, сколько и у обвинения. То есть процесс будет длительный, говорит адвокат.

По словам Полозова, показания большинства потерпевших на процессе очень похожи: пострадал во время столкновений, Чийгоза не видел, за медицинской помощью не обращался, медицинских документов не имеет. Очень много потерпевших из числа Народного ополчения Крыма (два года назад оно называлось Крымская самооборона).

«Выясняем, как стали потерпевшими. [Оказывается] в самооборону пришел следователь и сказал: «Кто из вас там был? Всех берем», — рассказывает адвокат. Он считает, что следствие целенаправленно собирало потерпевших, многие из них сами обращаться в полицию не собирались.

Отягчающим обстоятельством в деле Чийгоза является то, что во время столкновений погибли два человека: Виктор Постный и Валентина Корнева. Мужчина умер от сердечного приступа (зампред Меджлиса Ильми Умеров говорит, что Постный не участвовал в митинге и его смерть не связана со столкновениями), а женщина погибла в давке. 21 сентября в суде выступил муж Корневой Владимир Леонтьев, который был с ней в тот день возле Верховного Совета.

Он рассказал, что видел два автобуса с «молодчиками», у которых были биты. Леонтьев заявил, что не связывает личность Чийгоза с гибелью своей супруги. Также он рассказал, что одежда его жены была чистой, хотя следователь ему говорил, что её «затоптали». Врачи сказали ему, что у жены обнаружены черепно-мозговая травма, перелом берцовой кости, разрыв селезенки и печени.

СТОРОННИКИ МЕДЖЛИСА

Возбуждение дела против Чийгоза имеет сугубо политические мотивы, считает Умеров, так как он на данный момент — человек номер один в Меджлисе. Ранее национальному лидеру крымских татар Мустафе Джемилеву и главе Меджлиса Рефату Чубарову запретили въезд в Крым, в отношении них возбуждены уголовные дела.

Сам Умеров тоже находится под следствием. 12 мая в отношении него возбудили уголовное дело. «Он подозревается в совершении публичных призывов и действий, направленных на изменение территориальной целостности Российской Федерации», — писала на своей странице в Facebook прокурор Крыма Наталья Поклонская.

Умерова судят за его высказывание в эфире крымского телевидения. Он заявил, что «Россия должна уйти из Крыма и Донбасса». Следователь сразу после ареста говорил, что в течение недели все оформит и передаст материалы дела в прокуратуру, которая отправит дело в суд, говорит Умеров. Но до сих пор дело находится на стадии следствия.

Дело Умерова приобрело международный резонанс, когда стало известно, что его заставили проходить психиатрическую экспертизу и лишили должной медицинской помощи. У зампреда Меджлиса несколько серьезных заболеваний, в том числе болезнь Паркинсона. Во время интервью он жалуется, что пытается держаться, но левая рука все равно «предательски дрожит». Мы сидим в кабинете у него дома, в Бахчисарае. За спиной Умерова — ковер с восточным сюжетом. «Эта картина называется „Рай“», — говорит он.

Поскольку четверо крымскотатарских лидеров находятся под следствием, Меджлис по сути обезглавлен. Кроме того, 29 сентября Верховный суд отклонил апелляцию на решение крымского суда о запрете деятельности Меджлиса как экстремистской организации.

Это решение позволяет властям считать экстремистами всех членов представительного органа, говорит Полозов. В центральном Меджлисе сейчас 33 человека, но есть еще и многочисленные территориальные меджлисы. Таким образом, под решение суда подпадают около 2,5 тыс. человек, уточняет Умеров.

Первый замглавы центрального Меджлиса Нариман Джелял добавляет, что в иске прокуратуры используется словосочетание «сторонник Меджлиса», а под это определение подпадает чуть ли не каждый крымский татарин.

Меджлис — это общественная инициатива и национальный институт, он не зарегистрирован, отмечает политолог Ленора Дюльбер. Соответственно, непонятно, как власти его собираются запрещать. Умеров говорит, что не собирается скрывать статус члена Меджлиса. Вполне возможно, так же поступят и другие.

Очередное решение российского суда не повлияет на деятельность Меджлиса, говорит Джелял. По его словам, представительный орган татар уже подстроился под новые реалии: члены Меджлиса почти перестали собираться и начали больше ездить, общаться с народом, давать им советы.

Умеров считает, что российские власти в Крыму проводят «большую акцию по устрашению крымскотатарского народа». Цель её — сделать крымских татар лояльными, а если не получится, то хотя бы заставить их замолчать. То, что неудобный народ при этом оказался мусульманским, стало для российской власти удачным совпадением, добавляет Дюльбер.

Российские власти после аннексии Крыма сразу занялись следствием в отношении крымских членов радикальной мусульманской партии «Хизб ут-Тахрир», которая ставит своей целью установление халифата во всем мире. Идеология партии предусматривает достижение поставленной цели только мирным путем. Тем не менее организация признана в России экстремистской и запрещена, её членов судят за терроризм. В Украине деятельность «Хизб ут-Тахрир» не ограничивается законом.

В крымскотатарской среде считают, что дела за принадлежность к «Хизб ут-Тахрир» — это часть «акции устрашения», говорит Умеров.

НОВЫЕ ЗАКОНЫ

В начале сентября суд в Ростове приговорил четверых крымских татар к 5 и 7 годам лишения свободы по делу об организации ячейки «Хизб ут-Тахрир» (так называемое дело «севастопольской четверки»). Адвокат Эмиль Курбединов считает, что по этому делу получился «положительный перелом», потому что вместо больших сроков его подзащитные получили «по минимуму». Суд увидел, что дело несостоятельное, и поэтому фактически встал на сторону подсудимых, уверен адвокат.

К настоящему времени по делу в отношении членов «Хизб ут-Тахрир» арестованы еще 10 человек.

Отношение к «Хизб ут-Тахрир» в крымскотатарской среде противоречивое. Рефат Чубаров в 2013 году отзывался о партии достаточно критически. «Эта организация является марионеткой, руководимой из-за рубежа. Спекулируя на Исламе, она дискредитирует крымскотатарский народ и Украину», — говорил Чубаров.

Джемилев заявлял, что «Хизб ут-Тахрир» вербует крымских татар для участия в сирийской войне. Представитель партии в Украине Фазыл Амзаев отвергал обвинения в вербовке татар.

Проблема на самом деле в том, что представителей «Хизб ут-Тахрир» судят за пропаганду определенной идеологии по террористической статье, говорит Курбединов. Сейчас обвинению достаточно доказать, что подсудимый состоял в «Хизб ут-Тахрир», и он получает срок как террорист.

Можно их не любить, но сажать этих людей по статье за терроризм несправедливо, отмечает адвокат. Он считает, что надо поднимать решение Верховного суда от 2003 года, когда партия была включена в список террористических, и пересматривать его. Кроме того, среди 14 арестованных по делу «Хизб ут-Тахрир» есть люди, которые к этой партии никогда не имели отношения.

ФСБ России, работая по делам «Хизб ут-Тахрир», пытается вербовать агентов среди крымских татар, говорит Курбединов, ссылаясь на многочисленные жалобы своих соотечественников. О попытке вербовки рассказывал ялтинский правозащитник Эмир-Усеин Куку, один из фигурантов дела «Хизб ут-Тахрир».
«ЭТО ВЕЖЛИВЫЕ ЛЮДИ»

Историю ареста Эмир-Усеина рассказывает его жена Мерьем. «Знакомство» этой семьи с ФСБ состоялось 20 апреля 2015 года. Эмир-Усеин рано утром вышел из дома на работу. Недалеко от дома его поджидала белая «Газель». Правозащитника остановили несколько человек и начали избивать (эту часть истории Мерьем рассказывает со слов многочисленных знакомых, которые в то утро шли на работу и стали свидетелями задержания).

После аннексии Крыма на полуострове участились случаи похищения людей, преимущественно крымских татар, говорят лидеры Меджлиса. Прокурор Наталья Поклонская заявляла, что с февраля 2014 года было зарегистрировано 10 случаев похищения, и только 3 из них совершены в отношении крымских татар. Комментируя резонансный случай похищения члена координационного совета Всемирного конгресса крымских татар Эрвина Ибрагимова, Поклонская назвала три версии преступления: похищение с целью выкупа, коммерческая деятельность Ибрагимова и «похищение с целью дестабилизировать ситуацию в Крыму, желая оклеветать и оговорить специально правоохранительные органы Крыма».

После избиения Эмир-Усеина погрузили в машину и повезли в Ялту. За машиной поехали свидетели избиения. Правозащитник потом рассказывал жене, что его похитители уже по ходу решили, что заедут за сотрудниками ФСБ и поедут обыскивать дом семьи Куку. Если бы не свидетели, вполне возможно, что дело закончилось бы похищением, считает Мерьем.

В тот день дома у семьи Куку было много гостей. «Двор, как в кино каком-то, был весь в автоматчиках. Как будто наркобарона какого-то брали», — описывает Мерьем приезд сотрудников ФСБ. Они сказали, что поводом для визита стали несколько «экстремистских» репостов в «Одноклассниках». Обыска как такового не было, забрали несколько книг и ноутбук, а также задали несколько вопросов о том, как часто Эмир-Усеин сидит в интернете и какие новостные ленты смотрит.

«Вот это всё, что вас интересует? Для этого нужно было избивать человека и с автоматами к нам вламываться, пугать нас и детей? Из-за таких вот вопросов касательно „Одноклассников“»? — спрашивала Мерьем. Они ответили: «А где вы видите автоматчиков? Это вежливые люди».

На следующий день Мерьем позвонили и сказали, чтобы кто-нибудь пришел за телефоном Эмир-Усеина. Пошел его отец Кемал Куку — ветеран Национального движения крымских татар, который возлагал большие надежды на присоединение Крыма к России. Он участвовал в референдуме и призывал к участию всех соотечественников, считая, что новая власть решит все проблемы крымских татар.

Кемал Куку стал одним из крымских татар, получивших медаль «За возвращение Крыма». Отправившись за телефоном сына 21 апреля 2015 года, рассказывает Мерьем, Куку бросил медаль на стол в отделении и сказал: «Вы позорите власть». Кемал Куку был болен, и после этой истории его состояние серьезно ухудшилось. Он умер через два месяца, 27 июня.

Эмир-Усеина впоследствии еще несколько раз вызывали на допросы. Он рассказывал, что от него требовали стать информатором. «Лично при мне один из сотрудников сказал: „Не будешь говорить, мы тебя по этому делу, конкретно по Хизб ут-Тахрир, закроем“», — говорит Мерьем.

Арестовали Эмир-Усеина 11 февраля 2016 года. В дом начали ломиться рано утром, Мерьем и Эмир-Усеин не успели открыть дверь и её сломали.

Ворвавшись, правоохранители сразу уложили правозащитника на пол и надели на него наручники. На этот раз обыск был серьезным — все перевернули, рассказывает Мерьем.

В тот день в Крыму было проведено более десяти обысков, по итогам которых задержали четырех человек. Прокурор Поклонская сообщала, что задержаны организатор и члены ячейки «Хизб ут-Тахрир». Тогда же она прокомментировала обвинения в репрессиях против крымских татар. «Репрессии идут против преступников, преступления не имеют национальности. Разговоры об ущемлениях — это спекуляции, обман и введение в заблуждение», — заявила она.

Некоторых татар заставляют не только доносить, но и оговаривать, рассказывает Дюльбер. В частности, родителям Мустафы Дегерменджи — одного из обвиняемых по делу 26 февраля, — предлагали дать показания на Чийгоза. Взамен обещали выпустить сына, говорит политолог.

Курбединов считает, что в этом плане у ФСБ получилась «пробуксовка», они не учли менталитет крымских татар. Например, по делу «севастопольской четверки» никто друг друга не оговорил, хотя предлагали. Полозов тоже считает, что для российской власти позиция крымских татар стала неожиданностью; после неудавшихся попыток договориться с лидерами народа власти решили пойти по пути выдавливания наиболее пассионарных.

Часть татар решили уехать. Их число исследователи оценивают в 15 тысяч человек, говорил Чубаров. Это около 5% крымскотатарского населения Крыма, остальные татары либо не могут уехать, либо даже не рассматривают такой вариант.

«Чтобы понять крымских татар, нужно лишиться чего-то самого дорогого, а у нас самое дорогое — это вот та земля, по которой мы ходим, — говорит Ленора Дюльбер, — Когда вся эта история с зелеными человечками началась, я у мамы спросила: „Мы уезжаем или мы остаемся“? Мама спокойно ответила: „Куда? Всё, мы приехали“».