Придумывая террористов: как Украина выдала России искателей убежища

Украинские спецслужбы регулярно отчитываются о поимке террористов «Исламского государства» на нашей территории. На самом деле далеко не все из них имеют отношение к террористам и представляют угрозу для Украины. Журналистка Hromadske. UA записала истории россиян, которых украинские спецслужбы задержали за терроризм — по просьбе России. В отношении одного из них уже принято решение об экстрадиции.

История первая. Руслан Мейриев

Морозный день 16 января 2016-го уроженец Ингушетии Руслан Мейриев запомнил в деталях. В спальном районе на окраине Мелитополя, рассказывает он, где редко встретишь прохожих, собрались спецназовцы в бронежилетах и касках. Все — в масках. Когда Руслан вышел из квартиры своего товарища и пошел к себе домой, силовики накинулись на него, уложили на асфальт и затолкали в микроавтобус.

На следующий день, уже в запорожском СИЗО, ему объявили, что он задержан за участие в террористической организации «Исламское государство» по заявлению, которое подали в международный розыск власти России.

«Они привели меня и моего товарища в его квартиру, стали вытаскивать книги на арабском, показывать нам и кричать: „что это?!“. Как будто там было написано что-то сверхъестественное», — рассказывает Мейриев.

Мне неизвестно, как он выглядит и все ли из того, что он рассказывает, соответствует действительности. Мы общаемся по телефону: Руслану удается иногда выйти на связь из СИЗО.

Его дело об экстрадиции рассматривается уже больше девяти месяцев, и он в отчаянии ищет любую возможность защитить себя, чтобы остаться в Украине со своей семьей и не оказаться снова в России, где, как он думает, его ожидают пытки и тюрьма.

По данным СБУ (на 20.07.16), за 2015 год сотрудники службы задержали 25 сторонников «Исламского государства», 19 из которых оказались гражданами России, пытавшимися транзитом попасть в Сирию либо выехать из нее. В отношении троих из них были возбуждены уголовные дела за поддельные документы, а остальные отправлены в страны происхождения — в Россию и республики бывшего Союза. Также, по данным СБУ, в Украину с 2015 года не пустили 614 сторонников международных террористических организаций (468 в 2015 году, 146 — в 2016). Кроме того, СБУ сообщило о задержании 14 иностранцев, участвовавших в ИГ и «Фронт Ан-Нусра» (отделение террористической организации «Аль-Каида» в Сирии и Ливане, входящее в коалицию боевых фракций, противостоящих Башару Асаду) и находившихся в розыске по линии Интерпола. Задержания проходили в Киевской, Харьковской, Винницкой и Днепровской областях.

За сухими цифрами скрываются истории людей, которые утверждают, что никогда не участвовали в террористических организациях и не были на территории Сирии, Ирака и других регионов, где идут вооруженные конфликты. Обвинения, которые им предъявляют украинские спецслужбы, они называют, по меньшей мере, странными.

32-летний юрист Руслан Мейриев родился в ингушском квартале спорного Пригородного района Северной Осетии, на который еще с довоенных времен претендуют жители Ингушетии. В 1992 году там произошел вооруженный конфликт, связанный с переделом территорий после распада Союза. Той осенью президиум Верховного Совета России предложил комиссии с участием осетинских и ингушских представителей подготовить проект решения спорных ингушско-осетинских вопросов, а на следующий день полторы сотни вооружённых ингушей заблокировали пост внутренних войск у селения Карца в Северной Осетии и потребовали вывода российских военных с территории республики. Начались серьезные столкновения между ингушскими и осетинскими вооруженными формированиями, в результате которых погибли 608 человек, 939 человек были ранены, а 261 человек пропал без вести.

В ноябре началась эвакуация ингушей из зоны конфликта. Среди тех, кого удалось вывезти, был и девятилетний Руслан. Он рассказывает, что когда они с семьей выезжали, их автобус обстреляли военные. В те времена такое происходило нередко.

«В 9 лет прервалось мое детство и началась жестокая беспощадная жизнь в Российской Федерации», — рассказывает он и вспоминает, что вскоре, в 1994, началась война в Чечне, а его семья жила на границе с воюющей республикой.

По словам Руслана, в 2009 году машину, в которой ехали его мать и брат, работавший сотрудником милиции, подорвали боевики, когда они возвращались с похорон родственников. Все остались живы, но брат лишился одной ноги, а мать получила контузию. Мейриев считает, что теракт совершили участники «Имарата Кавказ», организации, которая сейчас входит в состав подразделений «Исламского государства».

Руслан говорит, что вырос религиозным человеком: регулярно посещал мечеть, общался с такими же, как он, мусульманами. Но со временем, утверждает он, жить в условиях постоянного давления спецслужб на мусульман становилось все тяжелее.

«В Ингушетии каждый день пропадают люди, — говорит он. — Бывает, что человек исчезает, а потом находят его тело со следами пыток. Знакомым, которых пытали, показывали мое фото. Силовики угрожали, что перебьют всех инакомыслящих. Каждый, кто там оказывает малейшее сопротивление системе, объявляется террористом. Психика такого уже не выдерживала».

В 2012 году Мейриев уехал из России и отправился в Египет, по его словам — изучать арабский язык и Коран. Там он жил и учился до 2013 года, пока не пришлось уехать на лечение позвоночника, который он повредил в 2009-м (Мейриев имеет инвалидность второй группы). Так, рассказывает Руслан, он оказался в санатории в Крыму, где познакомился со своей будущей женой — крымской татаркой Камилой Раимовой.

«В Украине я чувствовал себя свободно и спокойно, — вспоминает Руслан. — Отпустил бороду и никого не боялся. В России за это меня расчленили бы».

Не успел Руслан жениться, как в Крым вошли российские войска. В начале марта, рассказывает он, вместе с группой крымских татар они выехали в Винницкую область. Вместе с ним был боец Иса Акаев, который возглавил добровольческий батальон «Крым».
«Иса даже предлагал мне идти на войну в составе батальона, но мне не позволяла травма позвоночника, поэтому я просто помогал как волонтер — привозил одежду, консервы», — говорит Мейриев.

В апреле 2015-го у Мейриева родился сын. На тот момент они с женой жили в Виннице, чтобы быть поближе к квалифицированным медикам — у Камилы тяжело протекала беременность, поясняет Руслан. Примерно в то же время он по просьбе знакомых поехал в Хмельницкий, где шел суд над мусульманином, чтобы его поддержать. Когда вышел с процесса, рассказывает Мейриев, к нему подошли двое сотрудников уголовного розыска, стали расспрашивать и в итоге задержали «до выяснения обстоятельств».

«Они сообщили мне, что Россия подала на меня в розыск, — вспоминает Мейриев. — Я спросил их: вы что, на ФСБ работаете? Было странно, что они предъявляют мне что-то, связанное с Россией — страной, с которой Украина воюет. Они спросили, где я был в 2014 и 2015 годах — якобы в 2014-м я что-то сделал в Москве и исчез. Но потом следователи сказали, что „враг моего врага — мой друг“ — и отпустили».

В следующий раз, 16 января 2016-го, его задержали уже «как врага».

«На территории Украины я ни в чем не обвиняюсь, — говорит он. — Россия разыскивает меня якобы по статьям „терроризм“ и „организация террористической группы“. Насколько мне известно, в розыск меня объявили 26 февраля 2015, при этом 23 марта я приходил в российское консульство, чтобы подать заявление на новый загранпаспорт, и мне ничего не сказали и не задержали».

Правда, исходя из документов, предоставленных адвокатом, следует, что он разыскивается не через Интерпол, а Управлением по борьбе с терроризмом службы ФСБ РФ.

На запрос Hromadske в СБУ подтвердили задержание Руслана Мейриева, основанием для этого назвали наличие в базе данных Интерпола его анкеты. Также в СБУ нам сообщили, что вопрос экстрадиции не входит в их компетенцию.

Каждые два месяца Руслан узнает о продлении экстрадиционного ареста. Летом он через адвоката подал заявление о признании его беженцем, но ответа ему не дали.

«Война, которая началась для меня в 1992 году, до сих пор не закончилась, куда бы я от нее ни бежал», — говорит он.

В свою очередь, народный депутат и глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров написал ходатайство о том, чтобы Мейриева отпустили на поруки.

«Он не скрывался, из Крыма выехал, когда пришли оккупанты, и я считаю, что он должен выйти на свободу к семье — у него же трое детей», — говорит Чубаров.

Только суд ходатайство отклонил, сославшись на то, что депутат лично не присутствовал в суде (участвовать в видеоконференции ему не предложили, утверждает Чубаров, и не известили заранее о дате заседания).

«Его отсутствие мешает судье выяснить его мысли по поводу поручительства за должное исполнение своих процессуальных обязательств подсудимым и оценить саму личность, поскольку каких-либо данных по такому „поручителю“ суду не предоставили», — говорится в решении судьи.

К слову, самого Чубарова в начале 2016 года российские власти объявили в международный розыск. «Но почему-то никто меня не спешит России выдавать», — усмехается он.

История вторая. Зелимхан Белхароев

История 24-летнего Зелимхана Белхароева во многих деталях повторяет рассказ Мейриева. Как и Руслан, Зелимхан родился в Ингушетии, в Сунженском районе, который граничит с Пригородным районом Северной Осетии и Чечней. Он успешно занимался греко-римской борьбой в московском клубе «Спарта», выступал на первенстве Европы, в турнирах во Франции, Румынии, Болгарии, Турции, Бразилии и привозил золотые медали. Его взяли в сборную России, в её составе он получил чемпионский титул в 2012 году.

«Белхароев — салафит (салафиты считают себя мусульманами-фундаменталистами, которые стремятся вернуться к чистому Исламу времен пророка Мухаммада и его первых последователей, осуждают поклонение святым и паломничество к местам их захоронения, отрицают любое влияние традиционных верований на религиозную практику — ред.), а таких в России преследуют. Спецслужбы заметили, что он носит тюбетейку и молится, и стали прессовать», — рассказывает его адвокат Владимир Саушкин. Связь с Зелимханом можно держать только через него.

В докладе International Crisis Group «Северный Кавказ: сложности интеграции» говорится, что Россия «в целом поддержала традиционных мусульман и фактически запретила салафизм, углубив тем самым внутриконфессиональный раскол. Оно [государство] воспринимало „охоту на ваххабитов“ как неотъемлемую часть борьбы с терроризмом, особенно после вторжения чеченских боевиков в Дагестан в августе 1999 г. В Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии власти составляли порайонные списки салафитов. По имеющимся данным, после инцидентов милиция, основываясь на этих списках, проводила массовые аресты, сопровождавшиеся запугиванием и пытками».

В этом контексте росла тревога Белхароева за возможность спокойного существования в родном регионе, поясняет адвокат.

По его словам, спортсмен улетел в Турцию в надежде продолжать там карьеру и при этом чувствовать себя комфортно в стране, лояльной к салафитам. Из-за высокой конкуренции, по словам Саушкина, с карьерой у спортсмена не клеилось, и он уехал в Египет — изучать арабский язык и культуру.

22 апреля 2015 года Белхароев прилетел в аэропорт Борисполя, поселился в Виннице, где устроился в спортивный клуб «Колос». А вскоре закончился срок действия его российского загранпаспорта.

«Зелимхан по глупости решил поступить не по закону: нашел людей, которые сделали ему поддельный паспорт одной из республик Средней Азии, — говорит адвокат. — А потом решил поехать в одну из арабских стран, и при прохождении границы в аэропорту Борисполя не смог назвать свое „паспортное имя“».

Поначалу Белхароева отправили в центр содержания нелегальных мигрантов в Чернигове, и там он провел некоторое время под именем, указанным в поддельном паспорте.

«В ноябре 2015 года я по его запросу приехал в этот центр и поговорил с Зелимханом, — рассказывает Саушкин. — Он назвал мне свое настоящее имя и свою историю. Сказал, что боится вернуться в Россию, потому что его там уничтожат за салафизм. В итоге он решил рассказать о своей настоящей истории администрации центра, юрист начал помогать с документами по обращению за статусом беженца. И тогда за ним пришли из СБУ».

20 ноября 2015 пресс-служба СБУ распространила сообщение о том, что в Черниговской области задержан «член исламистской террористической организации „Фронт ан-Нусра“, который находился в международном розыске».

«Уроженец одной из бывших республик СССР, по оперативной информации, в 2013–2014 годах участвовал в сирийском военном конфликте в составе группировки „Джейш аль-Мухаджирин-валь-Ансар“, которая входит в состав „Фронт ан-Нусра“, — говорится в сообщении. — Скрываясь от правосудия, злоумышленник прибыл в Украину. С поддельным паспортом он пытался попасть в одну из стран Ближнего Востока. Иностранец задержан в соответствии со ст. 582 УПК Украины (Особенности задержания лица, совершившего уголовное преступление за пределами Украины). Его поместили в изолятор временного содержания. Судебными органами решается вопрос об избрании ему меры пресечения — экстрадиционного ареста».

«На самом деле никакой спецоперации по задержанию не было, — говорит адвокат. — Более того, данные, которые приводятся в сообщении СБУ, неправдивы: „Джейш аль-Мухаджирин-валь-Ансар“ не входила в „Ан-Нусру“, и это показывает уровень работы наших спецслужб». («Джейш аль-Мухаджирин-валь-Ансар» — группировка боевиков в Сирии, которая состоит преимущественно из выходцев из Украины, России и стран бывшего СССР и воюет против армии Башара Асада. Эта группировка в 2014 году ситуативно воевала на стороне «Ан-Нусры», но официально в ее состав никогда не входила).

В своем обвинении СБУ ссылается на розыск Интерпола, но в розыск подала Россия за то, что Белхароев якобы принимал участие в незаконном вооруженном формировании на территории иностранного государства вопреки интересам РФ (ст. 208.2 УК РФ) и в участии в военных учениях за границей (ст. 205.3 УК РФ). В Украине же его арестовали и завели дело на основании статей, которые не соответствуют российским: 259 (Заведомо ложное сообщение об угрозе безопасности граждан, уничтожения или повреждения объектов собственности) и 260 (Создание непредусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований).

Адвокат Зелимхана Белхароева утверждает, что тот никогда не был на территории Сирии и не воевал в составе террористических организаций. По его словам, спортсмен подал заявление о просьбе предоставить статус беженца из-за преследований в России по религиозным и политическим причинам в декабре 2015, но в миграционной службе ему отказали. Также юрист ссылается на то, что Белхароев прибыл в Украину за 4 месяца до того, как организация «Джейш аль-Мухаджирин валь-Ансар» была признана террористической решением комитета Совета безопасности ООН (такое решение было принято 6 августа 2015).

Странным еще кажется то, говорит Саушкин, что весной этого года в интернет-группах «Розыск Ингушетия» (контролируется спецслужбами России) появилось сообщение о Белхароеве, в котором указана информация, которая могла быть известна только адвокату и украинским спецслужбам. Например, там сказано, что он был задержан сотрудниками Черниговского управления СБУ и «в период нахождения под стражей заявлял, что преступлений, в т. ч. террористической направленности, не совершал, а в России его преследуют исключительно по религиозным мотивам». Там же указывается, что «прокуратурой и судом ему избрана мера пресечения — экстрадиционный арест», и что при этом Белхароев «не передан российской стороне и его местонахождение в настоящее время неизвестно».

А еще адвоката удивило то, что 6 января этого года Новозаводский районный суд Чернигова по апелляции Саушкина принял решение освободить Белхароева из-под стражи, но 13 января следователь-судья по ходатайству зампрокуратура Черниговской области принял решение оставить его под стражей до момента, когда Генпрокуратура решит вопрос о его передаче России. Тем самым предыдущее решение апелляционного суда было обжаловано (данные документы имеются в распоряжении редакции), хотя по закону это невозможно: прокуратура не может оспаривать решений апелляционного суда.

В обосновании этого ходатайства следователь-судья ссылается на то, что в России на Белхароева заведено уголовное дело, за которое его объявили в международный розыск 11 июня 2014 года. Там же он указывает, что запрос на его выдачу от РФ поступил в прокуратуру 17 декабря 2015 года, а спустя несколько дней Зелимхан подал заявление о предоставлении статуса беженца. По закону Украины и международным конвенциям, выдавать стране, которая завела на него дело по причинам, связанным с религиозными и политическими преследованиями, наши органы не должны. Но прокуратура почему-то выступила на стороне России, официально признанной страной-агрессором.

«Я считаю, что Зелимхана хотят использовать для информатаки на Украину, в случае, если его таки экстрадируют в Россию. Других причин, почему происходят такие грубые нарушения закона, я не вижу, — говорит адвокат. — Это дело много что мне открыло. Удивило, что в нашей стране до сих пор существует большая проблема — мы живем в сплошной лжи. Госорганы имитируют деятельность, а чтобы оправдаться и показать бурную деятельность, начинают подгонять одно под другое. Включается круговая порука, а страдают обычные люди. Вероятно, придется подавать в Европейский суд, чтобы мы, украинцы, заплатили за эти убытки».

Сейчас Белхароев находится в СИЗО в ожидании экстрадиции. Передать его России могут уже до конца этого года. По словам адвоката, «все правовые механизмы в Украине исчерпаны».

История третья. Амина Бабаева

Начиная с июня 2014 года, когда на территории, подконтрольной «Исламскому государству», был провозглашен Халифат, боевики «Исламского государства» осуществили более 140 террористических атак во Франции, Германии, Бельгии, Дании, Америке, Турции и других странах, в результате которых погибли более двух тысяч человек. Как видно из данных, которые публикуют мировые медиа, граждан Украины, воюющих в рядах террористов в Сирии и Ираке, практически нет. Тем не менее, в СБУ сообщают, что некоторые боевики используют Украину как транзитную зону: едут из России, затем Турцию, а оттуда — в Сирию. По крайней мере, так было до тех пор, пока Турция полностью не перекрыла «дыры» на границе с той частью Сирии, которая контролируется «Исламским государством», и не начала наступление на террористов.

Кое-кто среди бывших боевиков, выехавших из Сирии в силу разных причин, — в основном выходцы из бывшего Союза — скрываются на территории Украины, поскольку здесь им легче адаптироваться к среде.

В СБУ тему террористов «Исламского государства» принципиально не комментируют. По словам одного из источников в спецслужбах, таково требование некоторых западных партнеров, в числе которых он называет Францию.

В сводках СБУ регулярно появляются короткие сообщения о задержании и экстрадиции граждан России либо республик постсоветского пространства, но их имена не называются. Узнать о таких изредка и с огромным трудом удается лишь правозащитникам.

Одной из громких историй стало задержание гражданки России Амины Бабаевой в Харькове. В 2012 году девушка уехала из родного Дагестана вместе с мужем в Египет, где, по словам ее подруги Юлии Воронцовой, изучала арабский язык. Потом она уехала преподавать в Турцию и разошлась с супругом, который, по словам информированного источника из окружения Бабаевой, ушел воевать за «Исламское государство» в Сирии. Весной этого года Бабаева получила официальное письмо о разводе. Последние два года она, по ее словам, не поддерживала никаких связей с бывшим мужем и ничего не знает о его деятельности в составе террористических группировок.

В Турции Бабаева поселилась в дагестанской семье (по мусульманским традициям, женщина не должна жить самостоятельно). Летом, рассказывает Воронцова, в дом нагрянули турецкие полицейские, чтобы задержать члена семьи, а он сообщил им, что в доме находится бывшая супруга боевика «Исламского государства». Так Бабаева оказалась в депортационной тюрьме по обвинению в сотрудничестве с террористами. Ей предложили страну для депортации и она выбрала Украину, поскольку там ее ждали друзья.

9 сентября этого года Амина прилетела в Харьков, где ее у трапа встретили сотрудники Погранслужбы. Они проводили ее в отдельный кабинет в аэропорту «на разговор», на котором, по словам Воронцовой, присутствовали сотрудники СБУ. Они заявили, что Бабаеву подозревают в связях с террористами «Исламского государства» и что на территорию Украины ей нельзя. У нее забрали паспорт, планшет и не дали возможности увидеться с адвокатом. Однако после визита в аэропорт представителя уполномоченного по правам человека в Харьковской области Бабаеву отпустили.

12 сентября она отправилась в миграционную службу Харькова, чтобы подать заявление о статусе беженца, поскольку в России, по ее мнению, ей угрожает опасность. Но как только она зашла в кабинет, там появились те же люди — предположительно СБУ — утверждает подруга Бабаевой, что задерживали ее в аэропорту. По словам Воронцовой, они вывели ее из помещения, посадили в автомобиль и вывезли в пограничную зону, где передали российским пограничникам. Как сообщила Бабаева своим друзьям, там ее встретили сотрудники ФСБ, которые увезли ее в Дагестан, где с ней провели несколько допросов, в том числе проверку на полиграфе.

Интересно, что пресс-служба СБУ в своем официальном сообщении написала, что украинские спецслужбы «принудительно вернули с территории Украины гражданку РФ» и там же пишет, что «Бабаева добровольно вернулась в РФ», несмотря на то, что Бабаева в тот же день написала заявление с просьбой защитить ее от российских властей.

СБУ отказалась комментировать произошедшее, а правозащитники назвали это «сотрудничеством со спецслужбами страны-агрессора и нарушением законодательства, которое выдается за работу по «обеспечению интересов национальной безопасности».

На запрос журналистки Hromadske. UA о сотрудничестве СБУ с ФСБ в украинской Службе безопасности ответили, что в 2014 году соглашение об обмене информацией о гражданах было разорвано в одностороннем порядке в ответ на аннексию Крыма.
В миграционной службе, которая, по данным официального ответа на запрос Hromadske, за 2015 и 2016 года принудительно вернула на родину 2269 россиян, а беженцами признала только 11 человек, на этот же вопрос ответили, что «к компетенции МС не относится осуществление обмена информацией с контролирующими органами РФ — ФСБ и Генпрокуратурой», а «практика обращения в другие органы власти РФ с целью получения информации про преследования лиц, которые обращаются за статусом беженца, отсутствует».

Генпрокуратура же в своем ответе на запрос Hromadske. UA говорит о том, что уполномочена рассматривать запросы российской стороны про выдачу лиц для притягивания к уголовной ответственности. Правда, с оговоркой о ряде конвенций, которые предполагают отказ в экстрадиции в отношении беженцев страны, которая запрашивает его выдачу, а также в случаях, если запрос про выдачу мог быть сделан с целью преследования или наказания лица на основании его расы, религии, национальной принадлежности или политических убеждений или если это может навредить человеку.

Hromadske. UA направило официальный запрос о делах Руслана Мейриева и Зелимхана Белхароева, которые до сих находятся в СИЗО в ожидании экстрадиции, а также о насильном вывезении из страны Амины Бабаевой в СБУ и Генпрокуратуру. На момент подготовки публикации ответа так и не поступило.

«Я вижу тенденцию в том, что прокуратура — в основном областные отделения — и СБУ активно раскручивают пропагандистскую кампанию о появлении в Украине террористов-мусульман, которым огласили войну, — считает журналист и правозащитник Анвар Деркач. — На самом деле большинство этих людей не имеют отношения к какой-либо активности. Это люди в основном из постсоветских стран, которые ищут убежища в Украине, они поверили, что в стране после Революции достоинства произошли изменения, и они смогут здесь спокойно жить, поскольку им тут легче адаптироваться и интегрироваться».

Рефат Чубаров в интервью Hromadske. UA сообщил, что вынесет вопрос о действиях правоохранительных органов на заседание комитета Верховной Рады по правам человека 19 ноября.

«В последнее время резко увеличилось количество случаев, когда Россия требует от Украины выдавать граждан и при этом обвиняет их в принадлежности к терроризму, — говорит он. — Я призвал коллег выяснить, не является ли это желанием России достать таким образом своих оппонентов на территории других государств. С нашей стороны, я считаю, это аморально — выдавать кого-то России. Почему это делают наши силовики? Наверное, они думают: какие-то люди въезжают, мы их не знаем… То есть это желание поскорее от них избавиться. Страх перед чужими. А россияне это хорошо понимают».

В СБУ на просьбу Hromadske прокомментировать изложенные факты спикер Елена Гитлянская ответила: «Часто бывает, что у нас работают шпионы под маской патриотов или беженцев. Пример тому — Краснов (Станислав Краснов, глава ЦК „Азов-Крым“), который был очень патриотический, а оказался шпионом», — добавила Елена Гитлянская.

Источник: HROMADSKE.UA