В украинской столице в помещении национального информагентства «Укринформ» 21 декабря состоялся международный круглый стол «Трансформация украинского общества в условиях террористических угроз: между иллюзиями прошлого и реальностью будущего». Среди участников (а это народные депутаты, политические эксперты, ученые, представители аналитических центров, религиозные деятели) был и муфтий Духовного управления мусульман Украины «Умма» Саид Исмагилов.
Мероприятие организовано общественной инициативой «Янтарный путь» в партнерстве с аналитическим центром «Политика», Центром общественных исследований «Украинский меридиан», Центром военно-политических исследований.
Участники встречи искали ответы на насущные вопросы современности, в частности − возможно ли общее понимание террористической угрозы; является ли терроризм оружием, которое выбрал Кремль; что ждет мир в будущем: глобальный терроризм или глобальная война.
В своей речи Дмитрий Левусь, директор центра общественных исследований «Украинский меридиан» и сокоординатор ГИ «Янтарный путь», отметил:
− Война на востоке Украины продолжается, Россией оккупированы Крым и часть Донбасса, и это не все. Теракты в Париже и расширение войны в Сирии продемонстрировали главное: мир изменился − и теперь крайне важно понять, что границы между мирной жизнью и территорией военных действий стали эфемерными. Вероятность войны в нескольких частях мира очень выросла, террористические угрозы усиливаются в несколько раз. Мы должны понять, что грозит Украине в контексте глобального противостояния, и что ей делать в этом остром и разнообразном противостоянии − к сожалению, необъявленная российско-украинская война становится лишь частью глобального противостояния, уровень террористической угрозы является достаточно высоким.
Дмитрий Левусь считает, что угроза терроризма со стороны России не будет снижаться:
− И дело не только в том, что в случае невозможности достичь своей цели военным путем в Украине Кремль будет использовать террористические рычаги влияния. И даже не потому, что аморальные правители России могут использовать терроризм как инструмент для решения тактических задач… Причина опасности в другом: в существовании в РФ агрессивной идеологии «русского мира», которая позволяет запускать агрессивную ксенофобию и приводить к массовому терроризму.
Об этом, по мнению директора центра общественных исследований «Украинский меридиан» и сокоординатора ГИ «Янтарный путь», свидетельствует большая роль «русского варианта православия», подтверждением чему является группировка «Русской православной армии», показное православие Гиркина-Стрелкова.
− И поэтому уже сейчас мы должны на международном уровне поднимать вопрос об опасности идеологии «русского мира», о ее запрете и осуждении как агрессивной и человеконенавистнической, разъяснять это в православной среде мира, − отметил Дмитрий Левусь.
Во время обсуждений участники касались и темы исламистской террористической угрозы, поступающей, в том числе, и со стороны России. Модератор мероприятия обратился к муфтию ДУМУ «Умма» Саиду Исмагилову с просьбой прокомментировать заявление российского муфтия Талгата Таджуддина о том, что «халифатом есть Святая Русь», и дать ответ на вопрос, есть ли халифат в виде «Исламского государства» и «Святой Руси» угрозой, в частности для Украины:
− Комментировать в религиозной среде некорректно… Но, знаете, оговорка по Фрейду вышла: о том, что наш халифат − это определенная страна. И вспоминаются именно эти страны. Может, муфтий что-то знает, о чем не смог промолчать. Но я не буду ничего утверждать. Единственное, что хотел бы сказать − терроризм не имеет религиозной принадлежности, и если определенным силам нужно, чтобы он возник в Исламе, православии или в другой религии, они это, как оказалось, могут сделать очень легко. Тот, кто может создать феномен «русской православной армии», может создать и феномен, соприкасающийся якобы с Исламом или любой другой религией. Если кто-то захочет вложить в это деньги, оружие, забросить или найти сторонников, то сделает это. Примером этому является террористический анклав на Донбассе.
Как выяснилось, сложностей в предотвращении и борьбе с терроризмом много, например, привлечь к ответственности самого террориста или террористическую организацию иногда просто невозможно. Об этом говорил представитель Международной ассоциации уголовного права Александр Шамара, отметив, что неопределенность понятий и терминологическая путаница в различных документах позволяют манипулировать ими во время процесса:
− Понятие «терроризм», «сепаратизм», к сожалению, в некоторых случаях не коррелируются с Законом Украины о борьбе с терроризмом и даже Уголовным кодексом Украины. Если мы говорим «сепаратизм», то просто подменяем понятия, и речь уже идет о преступлениях против основ национальной безопасности. Такого законодательного термина, как «сепаратизм» не существует. Это мы можем сказать и о терроризме, который рассматривается как явление. Уголовный закон не определяет то или иное деяние как терроризм. Это приводит к тому, что четкого понимания правоприменительными органами использования тех или иных понятий просто нет.
− Приведу пример: закон о борьбе с терроризмом определяет исчерпывающий перечень того, что является террористической деятельностью. Он включает в себя «распространение идеологии терроризма». Уголовно-правового запрета нет. Административного запрета нет. Инструментария правоприменительного органа не существует. А что такое идеология терроризма? Также законодательно не определено. Поэтому манипулируют понятиями и журналисты, и политикум… Необходимо установить определенные рамки, за которые законодательно никто не будет выходить. Тогда мы предоставим инструментарий правоприменительным органам, в том числе и суду, чтобы законодательно понимать, что такое идеология терроризма, − отметил представитель Международной ассоциации уголовного права. − Относительно понятийного аппарата в целом − закон существует с 2006 года. Есть количественный признак того, что мы понимаем под «террористической группой», «террористической организацией». Если обратимся к общей части Уголовного кодекса − там количественные признаки другие. Это также дает возможность для манипуляций понятийным аппаратом в рамках уголовного процесса… «Финансирование терроризма» − что такое терроризм? Законодательно не определено, что это преступление, так за что же привлекать к уголовной ответственности? А в самой статье идет перечень преступлений, предшествующих финансированию терроризма: террористический акт, вовлечение в террористическую деятельность и т. п. Если обратимся к закону о борьбе с терроризмом или закону о борьбу с легализацией средств, полученных преступным путем, будем иметь фактически три различных определения финансирования терроризма. Три разных закона! Каким же пользоваться? Мы должны законодательно создать четкий фундамент, который не позволит манипулировать понятиями и четко их понимать правоприменителю. − Отметил Александр Шамара.
