Сейчас в сирийском Алеппо разворачивается мощная катастрофа, на глазах у всего мира происходит очередное чудовищное преступление против человечности. Так как в современном мире расстояние определяется не географией, а плотностью коммуникаций, кровь и страдания жителей Алеппо вошли в каждый дом: мы наблюдаем геноцид фактически в прямом эфире. Это первый случай в новейшей истории, важный прецедент, значение которого нам еще предстоит понять.
Шиитские иранские наемники Асада вместе с «Хизбаллой» пытают, грабят и убивают суннитов в Алеппо под прикрытием российской авиации и наблюдением российских командиров и инструкторов. Никакого отношения к «восстановлению конституционного порядка» эта карательная операция не имеет — это классическое устрашение и террор местного населения, подавление радикального гражданского сопротивления.
В зоне летального риска оказалось от 60 до 100 тыс. жителей Алеппо, из которых 15 тыс. фактически обречены на смерть как «пособники террористов», по определению Асада.
Только в течение последних двух суток, после захвата большинства последних кварталов, контролируемых повстанцами, иранские, ливанские, афганские и российские наемники, из которых сейчас на 80% состоит армия Асада, убили около 180 человек. Это без учета жертв бомбардировки и артиллерийских обстрелов, а также тех, кто остался под обломками разрушенных зданий без надежды на спасение и помощь. Внесудебные казни, пытки, массовое насилие в отношении гражданского населения охватили улицы Алеппо.
Рискну предположить, если бы не резонанс среди мировой общественности, Асаду и Путину удалось бы незаметно совершить это преступление — уничтожить несколько тысяч гражданских жителей Алеппо под прикрытием «зачистки города от террористов». Но даже после того, как российские и правительственные сирийские СМИ раструбили о победе и одержании полного контроля над Алеппо, люди во всем мире вышли на улицы с призывом не допустить геноцида, раскачали социальные сети, разбудили своих политиков. Заседание Совбеза ООН (как бы мы скептически не относились к действенности этого органа), обращение парламентов и правительств различных стран, а главное — волна публичных акций, которая катится миром, заставили агрессора пойти на переговоры о прекращении огня. Как это ни странно, но диктаторы боятся международной огласки, поэтому им пришлось приостановить машину резни.
Впрочем, не думаю, что это кардинально изменит ситуацию. Всё, на что мы можем повлиять сегодня — несколько уменьшить количество жертв. И даже это — очень много в сложившейся ситуации.
Международное сообщество пока не имеет механизмов для прекращения сирийской катастрофы. Мы упустили эти возможности четыре года назад, когда фактически позволили Асаду развернуть кампанию террора против собственной нации, когда не помогли разрозненным силам оппозиции достичь политического консенсуса, когда глобальные и региональные интересы отдельных мировых игроков стали выше интересов защиты сирийского народа. Теперь уже поздно. Вместо системных решений мы вынуждены редуцировать потери по отдельным направлениям. Это тоже полезная работа, но таким путём идут лишь стратегические неудачники.
Эта история, в частности, показывает, как важно уметь договариваться в современной многокомпонентной, динамической социокультурной среде. Именно это является ключевым принципом управления безопасностью.
Социальная компетентность — как отдельного человека, так и обществ — определяется способностью налаживать и поддерживать социальные коммуникации, эффективность которых измеряется, в том числе, способностью не повторять чужих и своих ошибок, усваивать исторические уроки, учиться и развиваться.
Альтернативой развития является не «стабильность», а архаизация, варваризация и деградация. Платой за социальную некомпетентность, за неразвитые социальные коммуникации стала нестабильность, радикализация, конфликтность, война и, наконец, распад страны и общества.
Неспособность сирийской оппозиции к объединению, к консолидации на понятных для мирового сообщества принципах и основах способствовала тому, что антиасадовская Сирия за пять лет революции так и не стала субъектом международной политики, не была включена в переговорные процессы, не рассматривалась в контексте системных мер безопасности структур.
Вместо этого западные страны откликнулись на хорошо знакомый нам призыв «предоставить народу оружие для самозащиты», и эта территория несколько лет активно закачивалась разнообразным оружием и боеприпасами. Объективные законы конфликтологии и безопасности действуют с неотвратимостью любых других закономерностей: если вы бесконтрольно накапливаете оружие на
Следовательно, урок сирийской трагедии позволяет сформулировать нашу задачу в сфере стратегической безопасности — не просто накапливать оружие, а развивать социальные и государственные институты, выстраивать стабильные многосторонние политические и
Нам следует понимать, что Сирия и Украина — это два фронта одной войны, одного ценностного конфликта между архаичными диктатурами, которые превращаются в новейшее варварство, и западной цивилизацией, которая борется за право на развитие. То, что сегодня происходит в Алеппо, — месть Путина за нереализованные геополитические амбиции в Украине. Те же мародёры и убийцы, которые вчера разрушали Дебальцево, уничтожают сегодня Алеппо, а их руководители и идеологи мечтают сделать то же с Киевом, Днепром, Харьковом, Львовом. Поэтому мы должны учить уроки новейшей истории и накапливать необходимый опыт, чтобы не повторять роковых ошибок.
Источник: День
