Олег Ярош
После распада Советского Союза, когда было узаконено право на свободу вероисповедания, религиозная ситуация в Украине развивалась иначе, чем в соседних странах. Сегодня Украина — это многоконфессиональное общество, в котором религия играет важную роль как в социальном взаимодействии, так и в построении идентичности. По данным опроса, проведенного Украинским центром экономических и политических исследований им. Александра Разумкова в 2019 году, количество признающих себя верующими на данный момент составляет 66%; тех, кто колеблется между верой и неверием — 12,2%, неверующих — 5,4%, убежденных атеистов — 4%, равнодушных к вопросам веры — 6,5% и количество не решивших вопросы веры — 5,9 %.
Хосе Казанова постоянно заявляет, что ситуация в Украине характеризуется многоконфессиональным деноминационализмом, как и в США.
Цитируя Казанову,
«В Украине же ни одна из церквей не смогла стать национальной, поскольку новое государство решило оставаться нейтральным и не становиться на сторону Московского патриархата, Киевского патриархата или Греко-католической церкви. Здесь возникло открытое поле религиозной конкуренции. И тогда стал развиваться плюрализм. Когда четыре крупнейшие церкви стали деноминациями, другие религиозные меньшинства, секты также стали равными деноминациями… Деноминация означает просто имя, которым я сам себя называю и по которому меня узнают другие. Подобного термина нет ни в одном европейском языке. Его переводят либо словом „конфессия“, которое означает обязательную религию, навязанную сверху, или „секта“, которая означает религиозные меньшинства, в то время как деноминация — это и не церковь, и не секта. Этот термин разрушает бинарную категорию церкви и секты, и все они становятся равными деноминациями. И это называется деноминационализм — система, в которой все религии имеют равные права и конкурируют друг с другом. Это уникальная модель, которая развилась в США по историческим причинам. И Украина — единственная страна в Европе, имеющая похожую структуру церквей и такие же исторические причины».
По большей части это верно, но по крайней мере до января 2019 года, когда Православная Церковь Украины была официально признана Вселенским Патриархатом, в Украине доминировала Украинская православная церковь Московского патриархата, за исключением западной части, и в некотором роде имела приоритетное значение для государства. Обычно богослужения в официальные религиозные праздники, организованные церковью, посещали украинские государственные деятели.
Конституция Украины, принятая в 1996 году, обеспечивает свободу религии и вероисповедания. Это право может быть ограничено только в интересах защиты общественного порядка, здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Конституция предусматривает отделение церкви от государства и указывает, что ни одна религия не должна признаваться государством в качестве обязательной4.
Согласно Закону Украины «О свободе совести и религиозных организациях», принятом в апреле 1991 года, до обретения Украиной независимости, целью религиозной политики являлось восстановление полноправного диалога между представителями различных социальных, этнических, культурных и религиозных групп с целью создания толерантного общества и обеспечения свободы совести и вероисповедания.
Закон предусматривает создание специального государственного органа по делам религий, призванного обеспечить реализацию государственной политики в отношении религии и церкви. Первоначально эти обязанности были делегированы Государственному комитету Украины по делам религий и национальностей как независимому государственному учреждению; позже он был передан в управление Министерства юстиции Украины6, а затем Министерству культуры. В 2019 году он был преобразован в Государственную службу Украины по вопросам этнополитики и свободы совести, которая стала центральным органом исполнительной власти, координируемым через министра культуры и информационной политики Украины, который занимается реализацией государственной политики в области религии и защиты прав национальных меньшинств.
Согласно закону, для получения статуса юридического лица религиозные учреждения должны быть зарегистрированы как религиозные и некоммерческие организации. Регистрация должна осуществляться либо в госслужбе, либо в региональных органах власти. Без статуса юридического лица религиозные группы не могут иметь собственности, совершать банковские операции или публиковать материалы. О большинстве случаев задержки регистрации сообщается в региональные органы власти.
С 1991 года к закону были приняты различные поправки. В частности, в сфере религиозного образования в 2015 году Верховная Рада Украины приняла закон, разрешающий религиозным организациям с зарегистрированным уставом создавать образовательные учреждения.
Мусульмане представляют одно из религиозных меньшинств Украины. Согласно данным государственных учреждений и независимых аналитических центров, их количество составляет 500 тыс. человек. Некоторые мусульманские лидеры называют цифру 2 млн. По данным правительства, 300 тысяч из них — крымские татары.
Этническая история ислама в Украине восходит к крымскотатарскому и польско-литовскому татарскому населению раннего Нового времени. Более позднее развитие мусульманских меньшинств в Украине связано с мобильностью населения во времена Российской империи и Советского Союза.
В целом политика в отношении религиозных меньшинств в Украине, включая мусульман, остается неограничительной и соответствует принципам свободы религии.
В прошлом году президент Украины Владимир Зеленский по случаю праздника Курбан-байрам 30 июля 2020 года поздравил мусульман Украины и мира и подписал указ, поручив Кабинету Министров рассмотреть вопрос о предоставлении официального статуса некоторым религиозным праздникам, таким как Ид аль-Фитр, Ид аль-адха, Песах, Рош ха-Шана, Ханука, Рождество и Пасха западных христиан. Закон вводит положение, согласно которому работодателю рекомендуется предоставлять выходной день работнику, отмечающему один из этих праздников, в соответствии с принадлежностью к определенной религиозной конфессии. Правительство должно обсудить этот вопрос со Всеукраинским Советом Церквей и религиозных организаций и Украинским институтом национальной памяти, а затем внести законопроект в Верховную Раду.
Основными исламскими учреждениями в Украине являются:
Духовное управление мусульман Украины, созданное в 1992 году. Оно связано с Ассоциацией исламских благотворительных проектов (Джамийят аль-машари аль-хайрия аль-исламийя), известной как Аль-Ахбаш или Хабашия, — транснациональной сетью мусульманских суфийских организаций.
- Духовное управление мусульман Украины «Умма», созданное в 2008 году. Оно популяризирует культурно разъединенную версию ислама для Украины и украинцев как часть европейского социокультурного пространства, а также «гражданский ислам», активный в общественной сфере.
- Духовное управление мусульман Крыма, созданное в 1991 году. В настоящее время действует под эгидой Российской Федерации.
- Духовное управление мусульман Автономной Республики Крым, созданное в 2017 году. Организация представляет «проукраинских» крымских татар, в основном беженцев из Крыма.
- Духовный центр мусульман Украины в Донецке, созданный в 1994 году.
- Ассоциация украинских мусульман, созданная в 2012 году. Она представляет мусульман-салафитов — группу, которая увеличилась после притока внутренне перемещенных лиц из Крыма, а также включает украинских новообращенных мусульман.
Наряду с религиозными организациями следует упомянуть Всеукраинскую ассоциацию общественных организаций «Альраид», которая управляет несколькими исламскими культурными центрами по всей Украине.
Хосе Казанова вводит понятие «общественной религии», которое я считаю весьма эвристически ценным, несмотря на критику Талала Асада. Оно подразумевает религию, которая уже является общественной или стремится обрести такой характер, функцию или значение, и определяет три уровня, на которых эта публичность проявляется, а также концептуализирует соответствующие типы общественной религии:
на государственном уровне — официально признанные государственные церкви;
на политическом уровне — религии, выполняющие мобилизационную функцию для участия в политической борьбе;
на уровне гражданского общества — религии, которые обращаются к общественному форуму, то есть к недифференцированной общественной сфере гражданского общества, для участия в открытых публичных обсуждениях res publica: общественных дебатах, делах, политике и во всеобщем благе.
Я бы сказал, что «ислам меньшинств» можно рассматривать как третий тип государственной религии, то есть на уровне гражданского общества.
Райнхард Шульц выдвигает идею «исламской общественной сферы» — коммуникационной инфраструктуры, сформированной в конце XIX века усилиями мусульманских реформаторов, и появления новой интеллектуальной элиты, которая развивается в результате структурных преобразований мусульманского мира с 60–70-х годов XX века по настоящее время8.
Абдулкадер Тайоб утверждает, что концепция общественной сферы полезна для понимания важных процессов в современных мусульманских обществах. С одной стороны, эта сфера становится пространством для формирования новых идентичностей, а с другой стороны, ее развитие способствует демократизации в мусульманских странах9. Я думаю, что мы могли бы распространить это понятие на страны, где мусульмане составляют меньшинство, в частности на Украину.
Мусульманские организации в Украине становятся все более активными в общественной сфере. Особенно это касается Духовного управления мусульман Украины «Умма» и ОС «Всеукраинская ассоциация «Альраид», которые развивают «гражданский», социально-культурно адаптированный ислам, координируя свои усилия с другими религиозными меньшинствами. В 2016 году ДУМУ «Умма» и несколько религиозных организаций, представляющих религиозные меньшинства, создали новый коллективный представительный орган — Всеукраинский совет религиозных объединений, отдельный от Всеукраинского Совета Церквей и религиозных организаций, который включает еще одну влиятельную мусульманскую организацию — Духовное управление мусульман Украины.
Духовное управление мусульман Украины «Умма» поддерживает волонтерское движение и способствует введению должности мусульманского капеллана в Украине. Это сыграло определяющую роль в принятии несколькими украинскими исламскими организациями Хартии мусульман Украины, основанной на Хартии мусульман Европы (2000), в 2016 году и Социальной концепции мусульман Украины в 2017 году. В двух упомянутых документах изложены принципы существования мусульманских общин в украинском обществе и государстве.
Мусульманские организации в Украине активно занимаются благотворительностью, помогая социально незащищенным слоям населения, людям с инвалидностью и заключенным. Также Духовное управление мусульман Украины, Духовное управление мусульман Украины «Умма», Всеукраинская ассоциация «Альраид» и другие мусульманские организации реализуют образовательные и информационные проекты.
В заключение я хотел бы кратко изложить некоторые сценарии, касающиеся взаимодействия исламской традиции (Т. Асад) с общественной сферой стран мусульманского меньшинства, потому что ислам здесь является относительно новым фактором.
Первый сценарий соответствует интеграционным стратегиям, предложенным западными политическими элитами и сторонниками модернизации среди мусульманских лидеров. Он основан на переосмыслении исламской традиции как основы коллективной идентичности западных мусульман, что предполагает максимальную адаптацию к западным социокультурным нормам и ценностям, но с сохранением основных исламских религиозных норм и практик. Положительный аспект этой стратегии — возможность быстро и успешно интегрироваться в западное общество и общественную сферу. Однако такая стратегия несет в себе угрозу разрушения религиозной идентичности и не принимает во внимание значительное количество мусульман, отвергающих идею модернизации и переосмысления мусульманской традиции.
Другой подход заключается в создании альтернативных общественных пространств, то есть контрпубличности ислама на Западе. На мой взгляд, такой подход значительно усложнит общение и диалог с другими государственными субъектами, углубит «геттоизацию» мусульманских общин и увеличит социальную дистанцию. Учитывая, что мусульмане на Западе принадлежат к разным школам, такой подход вряд ли укрепит социальную солидарность среди них, и исламская общественная сфера превратится в пространство споров и конфликтов, а не диалога. Это создаст препятствия для социальной интеграции и мобильности мусульман, поскольку им в конце концов придется отказаться от тех элементов идентичности, которые они сами и их окружение считают важными, ради успешной самореализации в западном обществе.
Наиболее эффективным, на мой взгляд, является подход, основанный на построении общего всеобъемлющего пространства общения и диалога, объединенного идеей общего блага, где мусульмане признаются носителями отдельной идентичности со своими правами и потребностями. Это будет способствовать развитию исламских общественных учреждений и гласности, участвующей в диалоге внутри общества, а также поможет избежать конфликтов с другими социальными группами.
