Первоочередная задача МИП — информационная стратегия реинтеграции полуострова, — советник по Крыму Юлия Каздобина

Несколько недель назад министр информационной политики Юрий Стець представил общественности своего нового советника по Крыму — Юлию Каздобину. Ранее эту должность занимала крымская татарка Эмине Джеппар, однако после её повышения до первого заместителя министра место советника снова освободилось и длительное время пустовало, ведь не так просто найти человека, который будет компетентен в крымском вопросе и иметь желание что-то менять.

Юлия Каздобина — человек в министерстве новый, однако её хорошо знают по работе в Украинском независимом центре политических исследований. На вопрос, каким образом новый советник планирует продвигать информационную политику в отношении Крыма, какие первоочередные задачи стоят перед ней и насколько Украина и Крым готовы к информационной реинтеграции, Юлия Каздобина ответила при встрече с журналистом QHA.

Госпожа Юлия, советниками по вопросам Крыма обычно назначают человека, тесно связанного с крымским вопросом. Насколько Вам близок крымский сегмент?

— Я уже почти три года работаю в Украинском независимом центре политических исследований, занимающимся многими исследованиями по Крыму, в которых я активно участвую. Более узнаваемой в крымском вопросе известна моя коллега Юлия Тищенко. На предыдущей работе вопрос Крыма также входил в круг моих заданий, однако работа была не публичная.

Каким образом эта должность Вас заинтересовала?

— В Министерство информполитики я попала благодаря Эмине Джеппар, с которой начала теснее общаться, когда делала исследования украинской политики в отношении Крыма. Наверное, она подумала, что я буду полезной в МИП и предложила мне стать советником. Для меня это была полная неожиданность, потому что в украинских органах власти я не работала никогда. Однако, думаю, что министерству нужны люди, которые будут делать практическую работу.

Насколько нужна такая должность, как советник министра? Потому что вопрос о целесообразности советника, и в конце концов самого министерства, возникал у общества неоднократно.

— На самом деле на должности советника в Министерстве информполитики много свободы — с одной стороны, ты не являешься госслужащим и на тебя не распространяется куча ограничений, а с другой — ты имеешь определенный уровень доступа. Это такая очень странная должность — тебе за это ничего не платят, но это возможность что-то реально сделать. Прошло всего две недели, я сейчас разбираюсь, что к чему. Однако есть и конкретные задачи — это разработка информационной стратегии по Крыму.

То есть информационная стратегия реинтеграции Крыма — это первоочередная задача?

— Да. Однако также среди первоочередных задач, которые я себе ставлю, — налаживание сотрудничества с различными крымскими средами, где есть неравнодушие к вопросу Крыма. Я уже со многими общалась, люди поражают. Говорят, что из Крыма выехала элита, это действительно так.

Как продвигается работа по стратегии, возможно, она уже готова?

— Не готова, конечно, потому что за две недели это сделать нереально. Мы сейчас на организационном этапе. Сначала была одна задумка, но пришлось внести некоторые изменения. В стратегии стараемся объединить профессионально-коммуникационный подход (одна из советников является профессиональным коммуникационщиком) и аналитический компонент, над которым будем работать вместе с Юлией Тищенко. Также пригласили Министерство по вопросам временно оккупированных территорий, чтобы это была совместная работа. Кроме того, сейчас ищем человека, который смог бы написать компонент по информационной безопасности, который также является очень важным.

Нам важно услышать мнение гражданского общества, ведь люди, которые интересуются и занимаются крымским вопросом, наверное, лучше знают проблему и неоднократно думали над путями её решения.

Значит, когда ожидать стратегию?

— Сначала мы рассчитывали, что к концу года дождемся общей государственной стратегии по Крыму. Знаю, что эта работа ведется, и документ уже готов и направлен в Администрацию Президента. То есть однозначно, что этот документ существует. Однако мы все-таки решили не ждать обнародования государственной стратегии. Государство расставило стратегические реперные точки — крымчане — наши граждане, мы будем защищать их права, будем освобождать Крым дипломатическим путем. И их достаточно, чтобы было от чего оттолкнуться. Крым мы действительно возвращаем, а не оставляем России.

Вы уже говорили, что стратегия будет рассчитана на три целевые аудитории…

— Да, это Крым, Украина и другие страны, скорее всего — западные, возможно, также и страны СНГ. Однако пока это не обсуждалось.

Что Вы знаете о зарубежном опыте в подобном вопросе?

— Сейчас стараюсь как можно больше читать, чтобы понимать, каков этот опыт и как его можно применить. Прежде всего, попытаемся привлечь иностранных дипломатов и в личных контактах искать каких-то иностранных экспертов, которые смогут помочь, ведь на большое финансирование нам не стоит рассчитывать.

Зарубежный опыт нужен однозначно. Однако наша ситуация довольно уникальная, потому что как такового конфликта в стране не было. Украине искусственно создали имидж врага для жителей Крыма…

Раньше русская пропаганда являлась таким себе противостоянием двух миров во время холодной войны, но сейчас это просто деструктив. Есть ли подобный опыт, благодаря которому можно было бы получить ответы на вопросы, которые перед нами стоят, я не уверена. Понятно одно, что согласно зарубежному опыту, мы должны не просто говорить правду, а настойчиво её продвигать.

В этом контексте назовите, пожалуйста, 2–3 мифа антиукраинской пропаганды в Крыму, которые взялось или возьмется развенчать МИП.

— Первый миф, который создается в Крыму, — это угроза крымских татар. Второй — Украина является угрозой, которая придет всех наказывать, резать русскоязычных и так далее. Третий миф — это то, что Крым — Россия. Все прекрасно знают, что Крым — это Украина, и его никто никому не дарил, а все обещания Путина неправдивые. На самом деле эти мифы очень сложно опровергать, тем более, в тех условиях, которые есть.

Как раз здесь и возникает вопрос о готовности украинских СМИ противостоять в Крыму этой огромной пропагандистской машине, в случае, если все же на горе Карачун достроят телевышку, которая будет транслировать украинский контент на южное побережье полуострова.

— Я так понимаю, что там будет вещать «Общественное. Крым» (нынешний НТКУ), который сейчас превращается в общественного вещателя…

Но если и будет возможность запустить украинскую речь на оккупированную территорию, то в таком виде, как она есть, это не будет эффективным, ведь недостаточно просто говорить правду. Или как Вы считаете?

— Это весомый вопрос. То, что делается на украинских телеканалах, еще надо разобрать. В нынешнем виде оно не будет эффективным.

Крымчан уже настолько поглотила эта российская ложь, что вряд ли они смогут просто воспринимать то, что сейчас показывают по украинским телеканалам. Возможно, это должен быть какой-то канал, рассчитанный специально на крымское население?

— Думаю, что на полуострове должен быть русскоязычный украинский контент. Если ты хочешь найти общий язык с кем-то, то надо обращаться к нему понятным языком. Сегодня украинский язык может вызвать негативные чувства у жителей Крыма, так как на них очень долго влияла российская пропаганда. Однако это только мое личное мнение, которое не нужно воспринимать как официальную позицию Министерства.

Кроме того, нам нужно восстановить доверие к государственным источникам информации. Новость о том, что Институт массовой информации дал самую высокую оценку достоверности среди украинских СМИ информагентству «Укринформ» — это очень важно. Если государство продолжит развивать его в том же русле, то у него есть шансы стать таким источником информации, которому можно будет доверять.

По вашему мнению, насколько правдиво утверждение, что Россия хочет рассорить крымских татар и украинцев?

— Это есть однозначно в Крыму. Россия изображает крымских татар террористами, угрозой. Хотя за годы независимости крымские татары никогда не были для нас угрозой. Почему они должны стать угрозой сейчас, непонятно.

Что касается материковой Украины, то УНЦПИ проводило исследования по восприятию украинцами Крымскотатарской автономии. В этом контексте украинцы отмечают, что отношение к крымским татарам улучшилось и появилось понимание того, что происходит. Интересно, что в ходе исследования была большая разница между регионами. Например, во Львове это обсуждение было спокойным и конструктивным, было полное понимание того, что это коренной народ Крыма, который имеет определенные права и т. д. В Херсоне же, где отмечается российское влияние, дискуссия была очень конфликтной и тяжелой. На самом деле, там эту идею не воспринимают и «ведутся» на миф о том, что крымские татары хотят забрать под КТА часть Херсонской области.

В общем, недоразумений между украинцами и крымскими татарами нет. Однако есть сложности с теми, кто переехал из Крыма сюда. Проблемы, которые были у крымчан на оккупированной территории, обострились уже на материке, ведь оккупация — это большая травма для людей.

Следите за крымскими изданиями? В частности, известна ли Вам ситуация, возникшая вокруг известной крымской газеты «Крымская светлица», которая, как и все СМИ, которые выехали из Крыма, является в некоторой степени определенным инструментом деоккупации полуострова? Например, редактор издания недавно сообщил, что «Укрзализныця» отказалась распространять газету в поездах.

— Я общалась с редактором «Крымской светлицы» по этому поводу. Сейчас они продолжают работать в этом направлении и налаживают диалог с господином Емельяном. Понятно, что государство может помочь в этом вопросе, однако надо понимать, что государство — это не один человек. Оккупация Крыма — это проблема, которая внезапно появилась в нашей истории, и сегодня практически нигде в правительстве нет единиц в министерствах, отвечающих за этот вопрос. К сожалению, Украинское государство не является инструментом быстрого решения проблем. Оно многое унаследовало от Советского Союза — все движется медленно, вс’ забюрократизировано, маленькие зарплаты. Это не вопрос отношения к Крыму. Проблема в том, что машина, которая должна была работать, она просто сломана, а людей, которые могли бы двигать эту машину, единицы. Однако у каждого украинца есть возможность стать более активным и пытаться решать конкретные вопросы. Если каждый начнет с себя, есть большая вероятность, что эта машина все-таки поедет в правильном направлении.

Источник: QHA