После теракта в редакции Шарли Ебдо в СМИ снова стали всплывать темы радикализма. В свою очередь, насилие над мирными жителями происходит в эти дни в самой Украине от рук самопровозглашенной ДНР и ЛНР. О понятии настоящего джихада и о том, как помирить свободу слова с исламом узнаем из уст муфтия Духовного управления мусульман Украины «Умма» Саида Исмагилова.

В свете случившихся во Франции терактов ислам снова связывают с терроризмом. Насколько такие обвинения оправданны?

— Когда я впервые услышал о тер­актах в Париже, сразу понял, что нас ждёт очередная волна исламофобии.

В ту же ночь зазвучали призывы продолжать публиковать различные карикатуры. Тогда же закрались подозрения, что вместо примирения, наоборот, делаются шаги для дальнейшей эскалации конфликта.

Я сразу обратился к общественности с осуждением этих преступлений, которые не имеют никакого отношения ко многовековой мировой религии и нарушают предписания ислама.

Джихад должен быть внутренним

Как, по-вашему, мусульмане должны реагировать на подобные изображения?

— Для мусульман Европы существуют определённые правила. Это не просто не мусульманское, это секуляризированное общество. И мусульмане, которые живут в таких условиях, должны соблюдать процедуру, предусмотренную конкретным государством.

То есть использовать те механизмы, которые приняты в таком обществе: жалобы, судебные иски, общественное обсуждение, борьбу за законодательные барьеры для защиты от оскорблений религиозных чувств.

Что умеренные мусульмане собираются противопоставить радикалам?

— В мусульманском мире уже выработана и актуализирована идея умеренности. Она называется аль-васатыя. Это идеология, которую сейчас активно проповедуют практически во всех арабо-мусульманских странах и за их пределами.

После террористов «Аль-Каиды», которые оправдывали свои преступления борьбой во благо ислама и мусульман, в мусульманском мире автоматически начал вырабатываться своеобразный антивирус.

Ведь для того, чтобы молодежь из самых бедных стран не симпатизировала радикалам, необходимо дать ей альтернативу. Ею стала идеология умеренности, отказа от радикализма и насилия.

В разных формах эта идеология сейчас присутствует почти во всех исламских сообществах — от консервативных стран Персидского залива, до общин в европейских государствах.

Звучат обвинения, что насилие чуть ли не запрограммировано в строках Корана. В качестве примера приводят упоминание священной войны — джихада. Что такое джихад и стоит ли его бояться тем, кто не верит в Аллаха?

— Слово «джихад» в священных текстах означает «усилие». И джихад означает не войну, а борьбу с собственными недостатками: порочностью, ленью и так далее.

Пророк Мухаммад, вернувшись из похода, обратился к своим сторонникам: «Мы вернулись с малого джихада, и теперь займемся большим джихадом». Всегда труднее победить себя, чем быть героем на публику.

Что касается «малого джихада», то речь идет о тех случаях, когда мусульмане защищают себя от внешней агрессии. Если на человека или общество нападают с целью уничтожения, мусульманская традиция предписывает верующим защищать себя. Радикальные же группировки искажают этот термин, представляя его как войну и агрессию вовне.

Европейские правые также используют слово «джихад» не в понимании классического ислама, а в том виде, как его представляют малочисленные радикалы. Получается, что ислам представляется по идеологии городских сумасшедших.

Донецкий халифат

В СМИ озвучивалась информация, что некоторые украинские мусульмане отправились воевать плечом к плечу с боевиками Исламского государства в Сирии и Ираке. Вы подтверждаете эту информацию?

— Нет никаких точных данных относительно людей, которые ездили туда. Никто никогда в жизни не захочет в этом признаться и будет всячески скрывать этот факт.

Кстати, если речь зашла об Исламском государстве, которое, по сути, не является ни исламским, ни государством, то сирийские мирные жители, с которыми мне удалось поговорить, уверены, что это искусственно созданный террористический анклав, финансируемый из России.

Я не могу это подтвердить, но это мнение обычных людей. Когда я расспрашиваю о подробностях, описание до боли напоминает мне «ДНР» и «ЛНР», которые я как житель Донецкой области наблюдал воочию. Только с поправкой на мусульманскую ментальность.

Временные отрезки создания этого анклава те же самые. Очень схожая модель. Одна делается под ислам на Ближнем Востоке, другая — под православие в Донбассе.

По материалам Фокус