Когда правду объявляли антисоветчиной…

Памяти Февзи Сейдалиева:

Мен эминим
Анъа юртгъа
Биз къайтармыз
Сонки сёзни
Сиз дегиль-де биз айтармыз!

Я верю,
Мы возвратимся на Родину
И не вы, а мы
Скажем последнее слово…​

Это — строки из стихотворения Февзи Сейдалиева — хочется верить, что пророческие…

В истории крымскотатарского национального движения были герои с поистине трагической судьбой. Один из них — Февзи Сейдалиев. Его жизнь оборвалась в тюрьме — в молодом возрасте, в самом расцвете сил. С той поры минуло почти 47 лет, но до сих пор обстоятельства этой трагедии (как впрочем, сотен и сотен ей подобных) неизвестны…

Февзи Сейдалиев обвинялся по статье 62 УК УССР (аналог ст. 70 УК РСФСР, введена в действие 1.01.1961 г.) — «Антисоветская агитация и пропаганда».

Прежде, чем обратится к образу крымского татарина, который, как и многие его соплеменники, хотел немногого, но такого важного — и для него, и для его народа: жить на земле предков, избавиться от незаслуженного клейма представителя «народа-предателя», хотел торжества правды и справедливости… Наивность честного человека, не предполагающего, что за стремление к правде можно пострадать? Не думаем — Февзи Сейдалиев, как и любой тогдашний житель «одной шестой части суши», прекрасно знал, к чему может привести его образ мыслей, его слова, его стремления. В стране, где самыми распространенными было выражение «…это — не телефонный разговор», где многие поколения людей, воспитанных в страхе арестов и репрессий, просыпались в тревоге, услышав сквозь сон звук подъехавшей к дому машины; в государстве, ожесточенно боровшемся с любыми проявлениями инакомыслия — наивными могли быть разве что дети ясельного возраста. Заметим, в СССР «антисоветским» считалось все — попытки рассказать правду о том, что происходит в стране, в том числе — об истории депортаций. С точки зрения советских руководителей и советских же органов, все это является (цитирую уложения статьи) «агитацией или пропагандой, осуществляемой с целью подрыва или ослабления Советской власти либо совершения отдельных особо опасных государственных преступлений, распространению… клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а также распространение или изготовление или хранение с той же целью литературы такого же содержания».

Эта статья заменила собой ст. 5410 предварительного Уголовного кодекса УССР, действующего с 1927 (также в редакции от 20.07.1934). Новую формулировку статьи ввели Законом СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» (ст. 7) от 25.12.1958. До 1961 судебное преследование во всех республиках СССР осуществлялось непосредственно на основании этого закона, затем этот состав преступлений был включен в новые уголовные кодексы всех союзных республик. В 1961–1966 служила основным уголовно-правовым инструментом для преследования за практически все виды проявлений инакомыслия. С 1966, после введения в. 1901, 1902, 1903 и их аналогов в уголовное законодательство союзных республик (в РСФСР — 1871, 1872, 1873) по ст. 62 стали караться только наиболее опасные с точки зрения власти «антисоветские» проявления.

Санкции этой статьи были нешуточными — за правду, в глазах руководителей советского государства считавшейся «клеветой» и «особо опасным государственным преступлением», человека наказывали либо лишением свободы на срок от шести месяцев до семи лет и со ссылкой на срок до пяти лет, а если упрямец, стремившийся восстановить справедливость, был пойман повторно, то считался особо опасным рецидивистом (плюс ст. 26 УК УССР) и мог получить до десяти лет — при этом не просто был обречен на заключение в колонии (лагере) строгого режима, а в колонии (лагере) особого режима (камерное содержание).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29.02.1984 в диспозицию статьи были внесены изменения: в часть первую — слово «литературы» было заменено словосочетанием «в письменной, печатной или иной форме произведений». В часть вторую было добавлено: «с использованием денежных средств или других материальных ценностей, полученных от иностранных организаций или лиц, действующих в интересах этих организаций». Это было направлено на прекращение помощи советским инакомыслящим от зарубежных организаций (таких, как Общественный фонд помощи политическим заключенным и их семьями). Санкция обеих частей осталась без изменений.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8.04.1989 понятие «клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй» ст. 70 УК РСФСР и, соответственно, ст. 62 УК УССР, изъято.

В соответствии с Законом УССР «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине» от 17.04.1991 все осужденные по этой статье реабилитированы независимо от фактического обоснования, то есть фактически амнистированы.

Февзи Сейдалиеву не довелось дожить до того времени, когда развалился Молох жестокого государства, части которого были склеены между собой кровью невинных жертв. Он не дождался того времени, когда крымские татары вернулись на полуостров, с которого были жестоко изгнаны. Он погиб в тюрьме — но разве не внес он свою лепту в борьбу с человеконенавистническим советским монстром?

Гульнара Бекирова, историк, член Украинского ПЭН-клуба, продолжает знакомить с личностями людей, оставивших след в национальном крымскотатарском движении.

Февзи Сейдалиев родился в 1928 году в деревне Фоти-Сала. Его отца звали Сейдали-«эскадронец» — до революции он служил в Крымском конном эскадроне. Мать Зелиха трудилась в колхозе. Февзи окончил семь классов школы. Война, оккупация Крыма и депортация крымскотатарского народа — таковы основные события его отрочества. В местах изгнания семья оказалась в узбекистанском Бекабаде, как и многие депортированные крымские татары, Февзи работал на Фархадстрое. В 1946 году семья Сейдалиевых вместе с несколькими семьями других крымскотатарских спецпереселенцев была отправлена на работу в Таджикистан, в Вахшскую долину — дешевая рабсила нужна была и здесь. Февзи выучился на водителя, работал на Калининобадской ГЭС.

По свидетельству Мустафы Закирьяева — родственника Февзи, «в конце 1950-х — начале 1960-х годов в Таджикистане, в Вахшской долине, начиналось движение за возвращение крымских татар на родину, его лидером стал Февзи Сейдалиев. В 1960-х годах он был организатором собраний крымских татар, рассказывал о национальном движении своего народа, которое уже активно действовало в соседнем Узбекистане».

Сразу же после Указа от 5 сентября 1967 года, согласно которому крымские татары якобы были реабилитированы и могли жить «на всей территории Советского Союза», вместе с семьей Февзи собрался в Крым. Но… сильно заболел его родственник и близкий друг — Шевкет Закирьяев, и только после его смерти в марте 1968 года Февзи отправился на родину. С ним была его семья — жена Гульнара и четверо детей — три мальчика и девочка — мал мала меньше.

Увы, обещания, обозначенные в Указе высшего органа советской власти были липовыми и отнюдь не означали, что крымские татары теперь могут жить на родине. Тех из них, кто пытался поселиться в Крыму — ждали многочисленные испытания, которые преодолеть было практически невозможно. Семья Февзи Сейдалиева в полной мере испытала иезуитскую «милость» властей… И в Зуе, и в Бахчисарае, куда они приехали, в прописке им отказали. Но возвращаться в Таджикистан они больше не собирались…

Летом 1968 года в колхозе «Большевик» Красногвардейского района несколько крымскотатарских семей, в том числе семья Сейдалиевых, заняли пустующие дома переселенцев. После депортации крымских татар шло массированное заселение Крымского полуострова переселенцами из различных районов России, а затем и Украины — хронически не хватало трудовых рук. Но крымские татары в счастливую категорию долгожданных переселенцев не входили. Они на своей родине по-прежнему были «нежданными гостями», и в понимании властей так и оставались спецпереселенцами… Ночью к домам, в которых поселились крымские татары, подъехали машины с милиционерами и дружинниками. Они выхватывали из-под детей пальто и одеяла. Женщинам и старикам выкручивали руки, грубо волокли их к машинам. «Продали Крым, опять приехали продавать. Убирайтесь вон.!», — кричали каратели в милицейской форме. Собравшиеся местные жители вступились за крымских татар. «Нашли кого жалеть, их надо стрелять», — кричали «правоохранители» возмущенным местным жителям. Они погрузили в машины вещи и четверых крымских татар, а через несколько часов приехали за остальными с криками «Хватайте, хлопцы!». У многих крымских татар были украдены вещи, деньги. Февзи Сейдалиев был сильно избит, лицо его было изуродовано. Погрузив людей в грузовик, их увезли к железнодорожный тупик, там в сопровождении сотрудников милиции и КГБ пересадили в вагоны и отправили за пределы Крыма.

Таковы были жестокие реалии обращения с крымскими татарами, которые после Указа от 5 сентября 1967 года пытались вернуться на свою родину… По данным книги «Ташкентский процесс», «около 12 тысяч крымских татар, побывавших в Крыму после опубликования государственных документов, были тем или иным способом выдворены обратно».

12 июня 1968 года Февзи Сейдалиев посетил Бахчисарайский историко-археологический музей. «Он присоединился к группе экскурсантов и в ходе осмотра музея задавал экскурсоводу провокационные вопросы», — сказано в документе Крымской прокуратуры. Сейдалиев обратил внимание экскурсовода на некорректное изложение им событий истории Крыма и крымских татар. На следующий день, как говорится далее в документе, «он вновь явился в музей и, используя то обстоятельство, что там находилась группа иностранных туристов, пытался передать им тенденциозную информацию клеветнического содержания о положении татар, ранее проживавших в Крыму». За нарушение общественного порядка, «выразившегося в неподчинении работникам милиции и оказании им физического сопротивления, решением нарсудьи Бахчисарайского района Сейдалиев был подвергнут аресту на 10 суток».

Как сообщалось далее в документе, «во время нахождения под арестом Сейдалиев в присутствии других лиц высказывал свое враждебное отношение к Советской власти, возводил клевету на национальную политику СССР, дискредитировал Советское правительство и КПСС». Во время отбытия срока в Бахчисарайском отделении милиции он составил письмо жене, а также рукопись, которую назвал «Протест против произвола и беззакония, творимых в Советском Союзе против крымскотатарской нации». В письме к жене Февзи сообщил, что рассказал иностранцам для передачи в ООН о «нашем татарском вопросе», отныне, писал он, «нам нечего ждать от Советского правительства».

Подобного содержания он составил рукопись, в которой возводил клевету на Советское правительство и КПСС, которые будто бы ведут политику захвата и порабощения мелких народностей и обратился с призывом к татарам требовать постановки вопроса в ООН о предоставлении им Крыма, образовании т.н. татарского государства и отторжения Крыма от СССР», — говорилось в документе Прокуратуры Крыма. Разумеется, ни о каком отторжении Крыма и образовании «татарского государства» речи не шло — Сейдалиев говорил о продолжающейся дискриминации целого народа, который по-прежнему не может жить на родной земле.

В очередной раз изгнанный из Крыма, в вагоне, как узнаем из документа Крымской прокуратуры, «Сейдалиев изготовил семь антисоветских, клеветнических листовок, которые 13 июля 1968 года в свернутом виде выбросил через окно на ст. Новоалексеевка Херсонской области. Эти листовки были подобраны сотрудником милиции. В листовках содержатся призывы следующего содержания: «Свобода и полная независимость крымским татарам на своей исконной родине в Крыму», «Позор Генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу за дискриминацию крымских татар», «Позор Советскому империализму, занимающемуся внутренним захватом», «Долой дискриминацию крымских татар», «Долой нацистов советского империализма, свобода крымским татарам»…

Несколько раз Сейдалиевых арестовывали и высылали за пределы Крыма. Однажды в сопровождении милиции до самого Чимкента…

Доведенный до отчаяния в сентябре 1968 года Февзи Сейдалиев с семьей провел демонстрацию протеста на Красной площади в Москве. Демонстрация происходила в самом сердце столицы — у Мавзолея Ленина.

«7 сентября 1968 года Сейдалиев явился на Красную площадь, где за нарушение общественного порядка был задержан работниками милиции. При задержании он выкрикнул лозунг „Долой Советскую власть“ и оказал физическое сопротивление», — говорится в официальном документе. Разумеется, их немедленно арестовали. Они попали в разные камеры. Жену Гульнару и детей вскоре отпустили и этапировали в Аккурган, а Февзи остался в тюрьме, где его сильно избили.

Сейдалиев полностью подтвердил все предъявленные ему обвинения, но заявил, что виновным себя не считает. 14 октября 1968 года Февзи Сейдалиев был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу в Москву в печально известный Центральный научно-исследовательский институт судебной психиатрии им. Сербского. Как бесстрастно говорится в официальном документе: «При этапировании в Москву во время пребывания в следизоляторе УООП Днепропетровской области 19 октября 1968 года Сейдалиев Ф. умер».

Согласно заключению врачей, смерть наступила в результате инфаркта миокарда и отека легких. Постановлением старшего следователя Башмакова от 5 ноября 1968 года уголовное дело против Февзи Сейдалиева было прекращено. Расследование причин смерти в следственном изоляторе не проводилось, так как «из акта вскрытия трупа причины были известны и сомнения не вызывали». При каких обстоятельствах достаточно молодой (ему было тогда только сорок) и здоровый человек умер от болезни сердца — до сих пор остается загадкой…

Гульнара Сейдалиева вместе с четырьмя детьми вернулась в Аккурган, работала на кирпичном заводе, в пекарне. Семья вернулась в Крым в 1990 году.

Источники: Крым.Реалии, Дисидентський рух в Україні