Нариман Абдульваап
По материалам газеты «Авдет» (публикуется с сокращениями)
Темы крымскотатарской эмиграции (хиджрет) и диаспоры до сегодняшнего дня остаются малоизученными, хотя впору говорить об определенной исключительности феномена крымскотатарской эмиграции и диаспоры. Исключительность эта выражается в двух аспектах: в количественном измерении (речь идет о массовости эмиграции и нынешнем количественном составе диаспоры) и в «качественном» отношении.
Что касается первого, перед нами — демографический ресурс, в количественном отношении на порядок превосходящий тот, чем располагают крымские татары на исторической родине сегодня. Относительно второго аспекта, а именно уровня участия крымских татар в общественно-политической, экономической, культурной и образовательной жизни государств, ставших для них новой родиной, то даже поверхностное знакомство с темой дает повод задуматься об огромном интеллектуальном потенциале народа в самом широком историческом смысле и срезе. Если же говорить о частных аспектах темы, то весьма интересной представляется дальнейшая судьба, например, членов семьи некогда гордых правителей Крыма, символа 350-летней крымскотатарской государственности — ханской династии Гераев.
Весьма интригующей является и тема браков крымских татар, в первую очередь знати, с представителями наиболее влиятельных османских и европейских семейств. Так, последний садразам (глава кабинета министров) Османской империи Ахмед Тевфик-паша, Герай по материнской и отцовской линии, бывший в свое время посольским служащим и официальным послом Османского государства в Италии, Австрии, Греции, Германии, России, Англии и т. д., был женат на принявшей ислам швейцарке Элизабет Вольфисберг — дочери высокопоставленного чиновника (начальника управления государственной безопасности г. Берна). Один из их сыновей, Исмаил Хаккы Окдай, выпускник Берлинской военной академии, стал зятем последнего османского султана — Мехмеда IV Вахидеддина, а один из внуков, Гювен Окдай, взял в жены принявшую ислам польскую графиню Стенгерскую.
Особый интерес вызывает участие крымских татар в становлении османско-турецкого образования европейского образца. К примеру, личность выдающегося османского математика, ученого-реформатора, ведущего преподавателя Султанской инженерной академии — Хусейина Рыфкы Крымского. Ни одно из исследований по истории реформ в сфере образования в Турции в этот период не обходится без упоминания имени ученого, который знал латынь, греческий, французский, английский, арабский и персидский языки, был автором учебных пособий.
Интересна и личность сына Хусейина Рыфкы, Эмина (ум. 1851), во многом продолжившего дело выдающегося родителя и являвшегося одним из наиболее ярких представителей новой интеллектуальной элиты Турции первой половины XIX века. Эмин-бею суждено было стать одним из первых османских интеллектуалов, получивших фундаментальное образование в Европе. Он оказался среди тех, кого направили в Англию (1835), и успешно закончил Кембриджский университет (в лице Эмина-эфенди крымские татары обретают соотечественника, почти 200 лет назад ставшего выпускником Кембриджа. — Н. А.). Известно, что ученый подготовил исследование на соискание должности преподавателя Кембриджа. Увы, по неизвестным пока обстоятельствам Эмин-бею не суждено было остаться в Лондоне. Известно лишь, что он был вынужден вернуться в Стамбул и со временем стал одним из наиболее авторитетных османских ученых в области точных наук и военного дела, а также высокопоставленным чиновником ряда военно-образовательных ведомств.
Присутствие крымских татар в общественно-политической и культурной жизни Османской империи не ограничивается лишь османским периодом в истории Крымского ханства (1475–1774). Контакты существовали как до взятия османами Кафы, на протяжении XIV–XV веков, так и после Кучук-Кайнарджийского мира — вплоть до 20-х годов XX века. В результате мы располагаем именами сотен крымских татар и их потомков, так или иначе оставивших след в истории Османского государства. Кроме того, наблюдается непрерывное нарастание этого присутствия, причем как в количественном, так и в «качественном» отношении. Особенно ярко это проявлялось в период с конца XVIII по 20-е годы XX столетия. Причина известна: вынужденная массовая эмиграция. По сведениям ряда ученых, за указанный период Крым пришлось покинуть по меньшей мере 1,8 млн крымских татар.
Именно в этот период крымские татары и их потомки начинают играть весьма значительную роль в общественно-политической, экономической и культурной жизни Османской империи, занимая весьма высокие, а порой ключевые посты в государственных структурах, а также приобретая широкую известность в сфере науки, образования, литературы и искусства.
Если говорить подробнее, то вырисовывается следующая картина. Крымские татары присутствуют прежде всего среди членов Диван-ы хумаюн — Верховного совещательного совета при султане, а также в составе других структур, выполнявших управленческие функции. Среди крымских татар и их потомков мы видим самого садразама — великого везира, главу султанского правительства, а также других высокопоставленных османских чиновников, таких как нишанджи (хранитель султанской печати и сводов султанских законов), кадыаскеры Анатолии и Румелии (кадыаскер — второе лицо в иерархии османского мусульманского духовенства, выполнявшее функции верховного судьи), дефтердары различных ведомств (высший чин в столичном или провинциальном финансовом ведомстве, казначей), реис уль-куттаб, или реис-эфенди — один из заместителей садразама, ведавший вопросами внешних сношений (глава внешнеполитического ведомства). Крымские татары возглавляли различные финансовые ведомства, становясь министрами (назир) финансов, общественных работ, вакуфов, а также высшими чиновниками таможенных, налоговых, снабженческих и различных сельскохозяйственных служб, департаментов печати, образования и т. д.
Особо следует сказать о крымских татарах, бывших губернаторами (бейлербей, вали) провинций (эялетов) и крупных областей (санджаков) Османской империи. Выходцы из Крыма в разное время управляли более чем тридцатью османскими провинциями: Тунис, Босния, Салоники, Скопье, Хиджаз и многие другие.
Крымскими татарами были многие главы различных османских представительных органов, в частности Высшего совета юстиции (Меджлис-и вала), Государственного совета (Шура-и девлет), Военного совета (Сераскериата — Дар-ы шура-и аскери), а также послы и посольские служащие Османской империи в Австрии, Германии, Греции, Италии, Англии, Франции, России.
Присутствуют крымские татары и среди представителей высшего мусульманского духовенства. Среди них мы видим прежде всего самого шейх уль-ислама — главу всех османских улемов и высшего авторитета в вопросах богословия и религиозного права, а также кадыаскеров Румелии и Анатолии — заместителей шейх уль-ислама, муфтиев различных рангов, фетва эмини — начальника отдела по фатвам в управлении шейх уль-ислама, многочисленных кады (судей) самых различных кадылыков (судебных округов) во всех частях Османской империи (Стамбул, Мекка, Египет, Бурса, София, Иерусалим, Медина и др). Среди крымских татар встречаем накыб уль-эшрафа — главу сейидов (потомков пророка Мухаммада, мир ему и благословение), внушительное количество мудеррисов — преподавателей османских медресе, и даже одного реис-уль-улема — почетного главу всех улемов (религиозных авторитетов).
Среди представителей духовенства следует выделить целый ряд имен известных суфийских шейхов разных орденов. В настоящее время мы располагаем сведениями более чем о тридцати шейхах крымского происхождения, возглавлявших известные суфийские обители как в Стамбуле, так и в провинциях. Сохранились и некоторые написанные ими трактаты по теории и практике суфизма, а также поэтические произведения.
Весьма значительным выглядит присутствие крымских татар и в руководстве различных военных ведомств. Каптан-ы дерья, или каптан-паша — начальник военно-морских сил империи, сераскер (главнокомандующий, военный министр), топчубаши (начальник артиллерии), джебеджибаши (глава ордена, отвечавшего за техническое обслуживание, хранение и транспортировку вооружения), хумбарахане назыры (управляющий завода боеприпасов).
Достаточно широко представлены крымские татары и на руководящих постах различных дворцовых служб. Чаушбаши (один из заместителей великого везира, следивший за исполнением принятых решений), имам-ы султани (личный имам султана), муэззинбаши (глава придворной службы муэдзинов), сыр-кятиб (личный секретарь/писарь султана), капыджибаши (дворцовый служащий, выполнявший обязанности фельдъегеря и порученца по важным делам), бостанджибаши (начальник султанских телохранителей, глава службы безопасности), каведжибаши (глава «кофейной» службы), мабейинджи (управляющий внутренних покоев дворца), мимарбаши (главный придворный архитектор), ваканювис (официальный придворный летописец, историограф), башходжа Эндеруна (ведущий преподаватель и воспитатель придворной школы Эндерун) и, наконец, мирахур (шталмейстер, придворный конюший) — вот далеко не весь перечень дворцовых должностей.
Крымскими татарами вписаны яркие страницы и в историю развития османской науки: математики, химии, военного дела, медицины, фикха, а также искусства (музыки, каллиграфии, часового искусства и пр.). Нельзя не сказать и о крымских татарах-поэтах, писателях, литераторах, журналистах, историках, занявших достойное место в османской литературе.
Продолжение следует.
