Выдающийся крымскотатарский просветитель, поэт, писатель, фольклорист и народный учитель Номане Шейх-заде. Судьба этого человека была нелегкой, не раз в ней происходили крутые повороты. Заслуги Номана Шейх-заде велики, его творческое наследие требует тщательного осмысления, — лишь в последние годы оно стало возвращаться, — и, в первую очередь, собрание и издание в виде книг, а не отдельных газетных и журнальных публикаций. Предлагаем читателям ознакомиться с переводом очерка известного крымскотатарского писателя Ризы Фазыла о жизни и творчестве Номана Шейх-заде...
В 1991 году, в журнале «Йылдыз» №3 было опубликовано прекрасное стихотворение посвященное нашему поэту классику Шевхи Бекторе, оно называлось «Шевхи Бекторе», а его автором был Номан Шейх-заде. Тогда появилось много вопросов относительно того, кем был автор, но эти вопросы остались без ответа. Спустя почти десять лет, первые сведения об этом человеке появились в изданном в Симферополе библиографическом словаре «Деятели крымскотатарской культуры. 1921 — 1944». Этот человек не был обычным автором, он был прославленным деятелем культуры, поэтому мы полагаем, что читателям следует предоставить более широкие сведения о нем.
Среди активных наших деятелей просвещения и литературы 20-х — 30-х годов были прославленные народные учителя Умер Самий, Шевхи Бекторе, Мемет Ниязий, Абдураман Кадри-заде, — среди них и выходец из Белогорска Номан Шейх-заде.
Родившись в Белогорске, в семье представителей духовенства, Номан Шейх-заде, после окончания начальной и средней школы, в 1914 — 1916 годах учился в бахчисарайском медресе «Зынджырлы». Потом, уехав в Турцию, продолжал учебу в 1916 — 1918 годах в стамбульском медресе «Мерджан». Вернувшись, в начале 1920-х годов, стал работать учителем в Белогорске (Карасубазаре). В 1928 году, совместно с коллегой по перу, учителем Умером Юнусовым, издал два учебника для учеников начальных школ, которые были написаны латинскими буквами и назывались «Первый шаг» («Ильк адым») и «Новый путь» («Енъи ёл»). Работая далее в этой сфере, два опытных педагога издали еще один учебник в 1929 году. Выходу в свет этих учебников большую помощь оказал секретарь «Общества новой тюркской азбуки», поэт Абдулла Лятиф-заде.
В 1932 году Номан Шейх-заде поступил на заочное отделение факультета крымскотатарского языка и литературы Крымского Педагогического Института и в 1937 году окончил его получив диплом с отличием. В этом же году был арестован и сослан его отец, поэтому он был вынужден вернуться в Белогорск. После этого, он работал учителем в деревнях Джайлав и Джума-эли, а также в Старом Крыме, Феодосии, Керчи и Севастополе.
В то же время Номан Шейх-заде был искусным, талантливым поэтом и писателем. Однако, многие из написанных произведений он так и не опубликовал, правильнее сказать, не мог опубликовать, потому что его отец был «лишенным» (гражданских прав), разве могли в то время опубликовать произведения человека, находящегося под наблюдением? Много лет тому назад, проживавший в Узбекистане, в городе Шахрисябз, учитель Умер Юнусов, во время нашей беседы о тех годах, так вспоминал о том, как однажды пришел домой к своему другу Номану Шейх-заде: «Прихожу к нему домой, а там Номан в плохом настроении, с поникшей головой, сидит. Спрашиваю что случилось, в чем дело: «Посмотри на эту рукопись, — это мое произведение об Алиме, что мне с ним делать?!» — сказал он, показывая на лежащие в углу и разбросанные листы объемистой рукописи. Я посоветовал ему обратиться к нашему родственнику, работавшему в Симферополе, Абдуреиму Алтанлы. Пойдя к нему, он вопрошал: «Абдуреим, мою рукопись в печать не берут и никакого ответа не дают. И не печатают, и не отказывают. Кому я пожалуюсь? Как я свою рукопись напечатаю?» Абдуреим ему: «Номан, ты сын шейха, отец лишенца, кому пожалуешься, они, в первую очередь, молодые коммунисты, твое слово никуда не пройдет, не накликай беду на свою голову, иди домой, затаись и сиди держа рот на замке». Вот так. Дочь Номана Рано, сказала как-то: «Я вспоминаю, как отец собрав нас читал вечерами отрывки из своего произведения об Алиме».»
Согласно сказанному учителем Умером, в то время Номан Шейх-заде, кроме вышеупомянутой рукописи, давал в печать произведение под названием «Правая смерть на правой земле». В последствии, на основе этого произведения он сделал пьесу и поставил ее на сцене. Номан также сдавал в печать рукопись произведения, написанного на основе народной легенды «Арзы-къыз». Интересная вещь. Напечатанный до войны роман «Алим», не был ли произведением «Алим» авторства Номана Шейх-заде? Есть сведения, что в то время Номан Шейх-заде писал произведения «Кёр огълу» и «Чорабатыр».
Во время оккупации (имеется в виду немецкая оккупация Крыма, - пер.) Номан Шейх-заде, его выше упоминавшийся друг Умер Юнусов, а также Садреддин и Эмир-Муса, — все четверо мужчин были выходцами из Белогорска, — в виду приближения советских войск, решили бежать из Крыма. Потому что они знали: с приходом советских войск они будут арестованы и расстреляны. Они приготовившись к дальней дороге, попрощавшись со своими семьями, вышли за город и присели под расположенным в окрестностях города холмом, они смотрели на оставшийся позади город и прощались с ним. В тот момент учитель Умер, глядя на город в котором родился и вырос, роняя слезы, сказал: «Друзья, простите меня, вы делайте что хотите, но я не брошу Родину, не оставлю эту землю». Как они ни старались, но не смогли переубедить учителя Умера, тогда оставшиеся трое мужчин попрощались с ним и тронулись в путь. Учитель Умер остался.
Уважаемый народный учитель, талантливый писатель и поэт Номан Шейх-заде в эти годы, то есть во время оккупации, написал поэму «Четверть столетия». Поэма посвящена несчастьям народа, которые обрушились на него после утверждения режима большевиков. Эта поэма печаталась в номерах 52, 54, 56 и 61 за 1943 год газеты «Свободный Крым» («Азат Къырым»). В поэме автор писал:
Сказали «кулаки», и выделили из крестьян
Очень трудолюбивых, достойных людей.
А когда отняли имущество и нажитое добро,
Народ понял, что Сталин — это хитрый лис.
Когда истребили «кулаков»,
То принялись и за «середняков».
Сплотили «бедняков».
«Кулакам» не было пощады.
Имущество, землю, машины,
Все отняли у вражьих «кулаков».
Их сгребли в кучу и сослали на Урал,
Дети там замерзали и болели.
На Урале они мучились от голода,
И зверели подлецы.
Подходя к «кулакам», они говорили:
«Мир, как вы понимаете, узкий».
Если раньше у них не переводились яблоки и груши,
То теперь кровавые слезы стали их пищей.
Если сказали «лишенец», то молчи и сиди,
Прав не найдешь, если «лишенец» ты.
У «лишенцев» имущество тоже забрали,
Очень плохим и злосчастным стало их положение.
Родители их, семьи
— забыли что такое добро и познали зло!
От мучений умирали тысячами.
Сироты слезами обливались.
У не было никого, кто выслушал бы их горести,
Окружили их со всех сторон шайтаны и джины...
Конечно, мнение Номана Шейх-заде было правильным, с приходом советской власти в апреле 1944 года, многие, включая и учителя Умера, были арестованы. Учитель Умер долгое время после войны пробыл в лагере на Воркуте, а вышеприведенные его высказывания из нашей беседы имеются у нас в виде магнитофонной записи.
Достойно упоминания также то, что учитель Умер в этом Воркутинском лагере находился вместе с известным нашим поэтом Ибраимом Бахшышем, он сильно помогал заболевшему поэту. Тогда учитель Умер напомнил Ибраиму Бахшышу о произведении Номана Шейх-заде «Правая смерть на правой земле»: «Почему вы так поступили?», — спросил он. «Ладно, учитель, ладно, меня сбили с пути», - ответил Ибраим Бахшыш опуская глаза и еще больше чувствуя безысходность своего положения. В тяжелых лагерных условиях поэт жил под присмотром учителя Умера.
Номан Шейх-заде вместе со своими двумя товарищами добрался до Германии. Пребывая в Германии, поэт вспомнил о своем друге Шевхи Бекторе и написал стихотворные строки в шутливой манере. Такова история. Шевхи Бекторе в 1923 году написал очищенный от арабских и персидских слов учебник «Татарская грамматика и синтаксис». В то время, с целью очищения крымскотатарского языка от иностранных слов, он взял арбу и коня, в целях рекламы своей книги, назвал свою арбу «Грамматика и синтаксис» и написал на ней эти слова. На этой арбе он ездил по селам. Спустя много лет, Номан Шейх-заде, вспоминая это событие, в 1945 году, отобразил его в своем стихотворении:
«Грамматика и синтаксис» — вспоминаю эту арбу,
Странной она всем казалась.
Устаревшие буквы «вав» в алфавите,
Сложно объять эту логику.
«Мечев», «джандавурлар», — что это за слова?
Время приказало нам от них избавиться...
Затем они переехали из Германии в Турцию. Известно, что последние годы Номан Шейх-заде прожил в стамбульском доме престарелых «Дар уль-Азиз». Нет сомнения в том, что он и там занимался творческой деятельностью, но об этом у нас нет сведений. Он умер там в 1956 году.
Номан Шейх-заде и его супруга Эсма приходятся нам (имеется в виду автор очерка, - пер.) родственниками. Их дочери Рано, Садет и сын Халюк живы, здоровы и со своими семьями проживают в Крыму. Сын Халюка и внук Номана Шейх-заде, Исмет Шейх-заде, является нашим молодым и талантливым художником. Рано, ее муж Эджвет, их сыновья — Фикрет, Ферит и общественный деятель Экрем, дочь Севиль и девять внуков проживают в Кировском (Ислям-Терек). Известный в этом районе и уважаемый общественный и политический деятель Кадыр Османов является зятем Рано.
И жеребенок оставляет лошадиный след, — гласит пословица. Представители сегодняшнего молодого поколения идя по следам познавших выпавшие на долю народа испытания дедов служат народу.
Риза Фазыл, 2000 год
Источник: «Ирмакълар», Къырымдевокъувпеднешир, 2002
Перевод с крымскотатарского: Юрий Косенко
Публикуется в рамках публикаций о выдающихся ученых мусульманах современности
Польские ученые изучали опыт крымских татар в развитии национальной культуры
Влияние исламской философии на западную культуру
Станислав Славич – писатель, сочувствующий трагедии крымских татар
Исмаил Гаспринский – гордость крымскотатарского народа
