Религиозный интернет-ресурс «Духовное величие Львова» обнародовал интервью с журналистом информационно-аналитического центра «Альраид» Татьяной Евлоевой. Автор материала, Юлиана Лавриш, в предисловии пишет: «В мире мы много говорим об Исламе. Недавно в Хорватии провели эксперимент, когда мужчина-мусульманин с рюкзаком подходил к прохожим и бросал рюкзак на землю, то все срывались с места и бежали. Для рядового европейца мусульманин ассоциируется с террористом, особенно после событий в Париже или Ницце. В течение Революции Достоинства мы начали познавать мусульманскую общину в Украине, но до конца ли открыли её для себя?».
Поэтому в интервью — много вопросов относительно социального служения и волонтерской деятельности украинских мусульман.
Госпожа Татьяна, знаю, что Вы приняли Ислам буквально недавно. Что стало причиной изменения религии?
— Не так уж и недавно — около десяти лет назад; треть жизни в целом и примерно половина сознательной жизни. «До изменения религии» — не совсем точное определение. Просто в какой-то момент, достаточно в раннем возрасте, я перестала находить в христианстве понятные и бесспорные для меня объяснения и ответы на достаточно важные вопросы. Человек не может быть христианином (или последователем другой религии), если верит полностью в, простите за тавтологию, символ веры, общепризнанный этой религией как её основа. На момент принятия Ислама я уже много лет не могла сказать о себе, что готова провозгласить и подтвердить так называемый Никео-Константинопольский символ веры, расширенный и утвержденный Вторым Вселенским Собором в 381 году.
Поэтому христианкой я в то время фактически не была. Мой приход в Ислам стал результатом сознательного и направленного духовного поиска, когда я уже отошла от подросткового максимализма: «эта религия не дает понятных и логично непротиворечивых объяснений, значит, любая религия — не для меня», и пришла к другой позиции: «возможно, я не нашла этого в христианстве — но религий много; возможно, понятные объяснения и символ веры, не вызывающие внутреннего протеста, есть в какой-то другой религии, а я просто о ней не знаю». Так в старших классах школы начался мой духовный поиск, банально методом перебора: я брала одну из религий и изучала её основные положения, читала первоисточник (конечно, в переводе) — но ощущения «вот оно!» всё не было. Собственно, это ощущение пришло, когда в студенческие годы наконец начала читать об Исламе и нашла душевный покой именно в суннитском Исламе.
Трудно быть женщиной-мусульманкой в современном украинском обществе?
— Думаю, не легче и не тяжелее, чем женщиной из любой другой социальной или религиозной группы. Со своей спецификой, конечно. Например, не все работодатели готовы видеть женщину в платке среди своих подчиненных. И, конечно, было бы неплохо иметь возможность и на внутренний паспорт фотографироваться в платке, не скрывающим лицо и его формы (на зарубежный уже можно, а на внутренний — пока нет). Но об этом беспокоятся не только мусульманки — у набожных христианок проблема та же. Некоторых людей, заставших распад Советского Союза уже взрослыми (им сейчас лет 40–50), и всё их представления об Исламе и мусульман можно описать двумя киноцитатами («Гюльчатай, открой личико!» и «Или я её веду в ЗАГС, или она меня к прокурору») и одним-двумя личными впечатлениями «дружбы народов» («а вот я когда-то работал с узбеком/азербайджанцем/дагестанцем, и вот он делал вот так — видимо, этому вера их учит»), до сих пор смотрят на мусульман сквозь эту очень маленькую, очень щербатую линзу и считают её то телескопом, когда надо «вставить свои пять копеек» о каких-то глобальных процессах, то микроскопом — когда «пять копеек» выдают за подробный и «экспертный» разбор какой-то частной ситуации. Вот с ними время от времени приходится «меряться силой воли». Возможно, это какой-то пережиток советского прошлого с его постоянными репрессиями, когда «выделяться из толпы» было просто опасно, и поэтому этот травматический опыт глубоко запечатлелся в мозг — «не выделяйся сам и дистанцируйся от того, кто выделяется, иначе будут проблемы». И вот тогда получаешь: «а кто тебя заставляет так закрыто одеваться?», «А это муж заставил Ислам принять?». Когда отвечала такому человеку, что не замужем и никогда не была (что на то время было правдой — с мужем мы познакомились позже); что они даже не представляют, какое «сопротивление системы» пришлось преодолеть, чтобы отстоять свое право одеваться именно так, а потому «замотанных женщин» в нашем обществе, особенно рожденных в немусульманских семьях, не жалеть надо, а аплодировать их силе воли и тому подобное. Люди терялись и не знали, как с таким «сломанным шаблоном» дальше вести беседу. С моими ровесниками недоразумений меньше. Да, я вполне осознаю, что для большинства людей я всё еще «экзотика», но заинтересованность эта всегда тактичная, дружеская и без воинственного «сейчас я тебя буду спасать от угнетения, которое существует только в моей голове».
Нынешние дети вообще замечательные, и я никак не дождусь, когда это поколение лет через восемь-десять начнет голосовать: они больше смотрят в суть и меньше отвлекаются на детали. Когда это поколение повзрослеет (сумев не потерять этих качеств в процессе) — мы будем иметь качественно иначе общество. Мы наконец получим действительно гражданское, сознательное общество, которое принимает решение, учитывая принципы общего блага и добрососедства. И я верю, что мы к этому, Бог даст, доживем — потенциал я сейчас вижу огромный. Это прекрасно, на мой взгляд, — ведь сам Всевышний в Коране, обращаясь к людям, говорит, что создал нас разными общинами, народами, расами, чтобы мы познавали друг друга. И когда мы собственно на этом концентрируемся — можем духовно и культурно взаимно обогащать друг друга, брать лучшее из разных общин и развивать справедливое, счастливое, хорошее и чуткое общество, где каждый заботится не только о себе — но и об окружающих, показывает величие и красоту своих мировоззренческих предпочтений через собственные поступки. Этому учат все мировые религии, кстати.
Сейчас Вы работаете над реализацией многих социальных проектов? Что удалось воплотить в жизнь?
— Лично я работаю над несколькими проектами: это пропаганда донорства и помощь украинским военным, а также вынужденным переселенцам. Проект «Стань Донором» был моей инициативой, он работает с 2012 года при спонсорской и информационной поддержке ВАОО «Альраид», студии «Эхо Медиа» и портала «Ислам в Украине». Именно благодаря этим организациям были воплощены в жизнь такие проекты, как три издания брошюры-методички с рекомендациями для доноров (последнее, третье — уже украиноязычное, выполненное в стиле инфографики для облегчения восприятия информации читателями без медицинского образования); подготовка серий мотиваторов перед каждой акцией сбора донорской крови; съемки социальной рекламы донорства (в одном из этих роликов абсолютно бесплатно и на общественных началах снялись офицер тогда только запущенной патрульной полиции, боец христианского батальона «Святая Мария» (сейчас, насколько мне известно, это подразделение входит в полк полиции особого назначения «Киев»), врач Киевского городского центра крови и председатель общественной организации «Запорука», которая занимается онкобольными детьми). Все видео можно посмотреть на нашем канале на YouTube. И, конечно, чисто организационные моменты помогают решить немало неравнодушных людей — причем, как мусульмане, так и немусульмане, за что я им искренне благодарна, потому что без них поддерживать и развивать проект было бы невозможно. Вообще интересно получилось: первые несколько акций были своего рода «междусобойчиком», где собирались одни мусульмане. А уже с третьей начали понемногу приобщаться немусульмане, и сейчас у нас соотношение «мусульмане-немусульмане» примерно 50/50. Это очень хорошо и еще раз показывает, что украинцы различных мировоззренческих убеждений охотно объединяются в осуществлении проектов для общей пользы и открыты к диалогу и взаимоуважению. Мы не стремимся к созданию какой-то отдельной базы доноров, но ставим себе целью донести до как можно более широкого круга украинцев, что проблема нехватки доноров крови в Украине есть (несмотря на это, государство не сказало о ней ни полслова за все годы независимости), что сдавать кровь — это безопасно, не страшно и без риска чем-нибудь заразиться; что переливание крови хотя бы раз в жизни нужно каждому третьему человеку; и можно спасти чью-то жизнь, потратив всего 15–30 минут своего времени. Из религиозных убеждений мы практикуем и пропагандируем бесплатное донорство: ведь Всевышний дал нам наши тела бесплатно в распоряжение, и мы не можем их продавать. Ну, а религиозное требование, что акт донорства (неважно — крови или других органов) должен быть, прежде всего, безопасным для самого донора, вполне коррелирует с медицинскими предписаниями.
Еще один проект, в который я активно вовлечена, — это помощь военным и вынужденным переселенцам. Он возник в сотрудничестве Женской общественной организации «Марьям» (так в мусульманской традиции называют Марию, мать Христа, которого мы чтим как предпоследнего Пророка Божия), и одноименного волонтерского движения «Марьям» при ДУМУ «Умма» (в который я, собственно, и вхожу). Начали эту инициативу харьковские мусульманки, которые затем также примкнули к волонтерскому движению «Марьям». Поскольку Харьков до сих пор является одним из основных «перевалочных пунктов» между зоной АТО и подконтрольными Украине территориями как для военных и добровольцев, так и для вынужденных переселенцев, верующие из местного Исламского культурного центра «Аль-Манар» начали принимать участие в двух харьковских инициативах: «Южный пост» (там предоставляют обеды, приют на время ожидания, зарядку для электронных устройств, внимание волонтеров и помощь с приобретением билетов бойцам, следующих в зону АТО или из неё) и «Станция Харьков» (в ней оказывают помощь вынужденным переселенцам). Девушки даже уговорили присоединиться своих сестер-мусульманок из арабских стран, обучающихся в вузах Харькова — несмотря на то, что застенчивые восточные женщины не сразу решились поехать лично, потому что не знали, как такое «иностранное вмешательство» будет воспринято. Кстати, еще один замечательный пример единения для добрых дел: однажды так сложились обстоятельства, что через «Станцию Харьков» везли детей с зоны АТО, отдыхавших на Западной Украине, и дети почти весь день были вынуждены ждать пересадку. Тогда горячим обедом всю группу накормили протестанты, а ужином — мусульмане. Опять же, эта черта украинского общества — взаимоуважение и забота друг о друге — замечательная, и дай нам Бог это сохранить.
Чуть позже подключились мы в Киеве, охватив примерно те же направления, только со своей спецификой. Здесь находится одно из военных медицинских учреждений Украины, куда массово везут раненых из зоны АТО — Киевский центральный клинический военный госпиталь; многие из бойцов не из Киева и даже не из области, и их родственники не могут их часто навещать. Поэтому мы, вдохновленные просьбой волонтеров из госпиталя угостить бойцов домашней едой, начали время от времени готовить или заказывать 70–100 порций домашней еды. Они же получили эти ранения и рисковали жизнью за нас, украинский народ — поэтому мы хотели наглядно показать этим мужественным людям, что народу (в нашем лице в том числе) тоже не безразлично, что мы также о них по возможности заботимся. За один визит раздаём около 70–100 порций. Уже угощали домашними варениками, борщом, крымско-татарскими мантами, узбекским пловом, котлетами с рисом, паровыми котлетками с гарниром (картофель, гречка) и салатиками, голубцами — всего и не упомнишь. Конечно, хотелось бы наведываться в госпиталь чаще, но не дает банальная нехватка средств. Ведь сто порций для взрослых голодных мужчин, с мясом, с индивидуальной упаковкой — не очень дешево получается. Конечно, наш первый визит людей довольно сильно удивил — одним предложением это можно описать «какая к нам экзотика на посещение пришла». Но раз за разом мы возвращались, и даже иногда успевали застать еще тех бойцов.
Как-то журналистка христианского радио «Воскресение» записала интервью с волонтерами госпиталя, с которыми мы сотрудничаем. И сбросила мне как дружеский жест — мол, послушайте, что о вас говорят. Это меня очень растрогало — столько добрых, теплых слов. Когда руки опускаются и начинаешь сомневаться, что твои действия имеют хоть какой-то эффект — я всегда слушаю эту запись, и тот отзыв вдохновляет продолжать, несмотря ни на что. Еще мы время от времени собираем и передаем на передовую вещи и подарки для наших военных. Ну и, по возможности, приобщаемся к помощи вынужденным переселенцам — вещами (до этого приобщались даже школьники!), волонтерство.
Знаю о том, что многие мусульмане занимаются волонтёрством. Как осуществляется эта помощь мусульманской общины?
— На самом деле, более или менее организованное мусульманское волонтерство в Украине является практически ровесником независимости Украины. Как только религиозные общины вышли из подполья — они сразу начали самоорганизовываться, а также участвовать в общественном служении. Я думаю, так можно сказать практически о любой религиозной общине в нашем государстве. Если говорить о мусульманах, то та же Всеукраинская ассоциация общественных организаций «Альраид» (первоначально она была региональной, позже межобластной, и только потом стала всеукраинской) сначала была формой самоорганизации иностранных студентов-мусульман, которые вместе хотели практиковать Ислам, а местных религиозных общин еще в конце советской эпохи не нашли — религиозная жизнь было подпольной. Затем постепенно вокруг этой идеи объединились еще и местные верующие — заодно те студенты, для которых арабский был родным, учили местных мусульман читать Коран, ведь эта наука также из-за советской власти была практически недоступной. Когда людей собралось более-менее много — они стали совершать вместе не только молитвы, но и социальное служение, которое также является важной частью Ислама. Помочь убрать населенный пункт или кладбище, собрать средства для нуждающихся и тому подобное. Иностранные студенты до сих пор активно участвуют в волонтерских проектах наравне с местными мусульманами; а дети приобщаются к волонтерским и благотворительным инициативам наравне со взрослыми.
Затем начали массово возвращаться крымские татары, и возвращались они буквально «в никуда», поскольку их дома еще в 40-х были заселены другими людьми, преимущественно с территории современной России. Но люди имели такую большую жажду вернуться на родную землю из мест депортации, что продавали за бесценок хорошие дома с садами в местах ссылки и приезжали буквально в голую степь. До недавнего времени большинство украинцев знали об этом народе разве что в дискурсе «крымскотатарские самозахваты», «самовольное строительство» — но практически никто из СМИ, которые годами освещали эту тему, не позаботился поинтересоваться, а почему именно крымчане оказались в таком положении. Поэтому ВАОО «Альраид» на пожертвования меценатов и усилиями волонтеров делали скважины, чтобы обеспечить людей питьевой водой, дарили коров малоимущим семьям (по единственному условию — первого рожденного этой коровой телёнка подарить другой небогатой семье, чтобы они также могли вырастить себе корову), помогали строить теплицы, чтобы люди имели источник доходов, реставрировали мечети, общеобразовательные школы с крымскотатарским языком обучения (крымская власть как нарочно выделяла репатриантам здания школ в аварийном состоянии), дарили швейные машинки матерям-одиночкам, чтобы можно было шитьем обеспечить себе доход, бесплатные общественные ужины-разговения для постящихся в Рамадан и некоторые добровольные дополнительные посты. В целом мы, мусульмане, являемся адептами идеи: когда есть возможность дать человеку самому зарабатывать деньги (орудия труда, рабочее место) и больше не унижаться, прося о помощи, — то лучше сделать так, чем понемногу давать деньги на жизнь, при этом поддерживая зависимость этого человека от себя. Конечно, это касается только взрослых трудоспособных людей — детям, инвалидам и пожилым людям все же оказывали материальную помощь, а не средства к зарабатыванию денег. Например, ассоциация уже много лет выплачивает ежеквартальную денежную помощь на содержание около двух тысяч детей-сирот, преимущественно крымскотатарского происхождения. И, конечно, мы очень болезненно восприняли военную агрессию против Украины и потерю контроля над Крымом и частью Донбасса, что означало для нас разрыв с территориями компактного проживания крупнейших мусульманских общин Украины.
Конечно, это не означало, что деятельность «Альраид» (а позже — и созданного в 2008 году ДУМУ «Умма») ограничивалась только Крымом и Донбассом — но все же на этих территориях осуществлялись масштабные проекты, дальнейшая судьба которых пока неопределена. Что касается других регионов — то благотворительную деятельность, наряду с просветительской и поддержанием межрелигиозного диалога и согласия, всё это время вели во всех городах, где были исламские центры «Альраид» и мечети ДУМУ «Умма» (почти все мечети в Крыму, кроме собственно мечети в Исламском центре Симферополя, передавались на баланс Духовному управлению мусульман Крыма для содействия духовному возрождению мусульман полуострова и одновременно избежания конфликта интересов между двумя духовными управлениями). Центры на неоккупированных территориях продолжают работать как раньше; кроме того, за последние несколько лет были открыты Исламские центры во Львове, Днепре и Сумах, что позволило местным общинам работать эффективнее.
Традиционная благотворительность — раздача продуктовых наборов малообеспеченным в Рамадан и жертвенного мяса в Курбан — была расширена — теперь получателями такой помощи стали не только местные малообеспеченные мусульмане, но и семьи вынужденных переселенцев и солдаты в зоне АТО. Мусульмане с подконтрольной Украине территории пытаются как-то помогать единоверцам, которые по каким-то причинам не могут выехать из зоны военных действий. Я сразу скажу, что волонтерских инициатив очень много в каждом городе, и я заранее извиняюсь перед всеми участниками этих инициатив, если я кого-то пропущу или опишу деятельность очень коротко. Это и опека детскими домами, интернатами в разных городах Украины, обеды для бедных (например, в Днепре), помощь вынужденным переселенцам, помощь нуждающимся единоверцам (например, в Харькове), помощь ветеранам Второй мировой (например, в Запорожье), помощь домам инвалидов, психиатрическим больницам (например, в Одессе), беженцам-сиротам, онкобольным детям (например, в Виннице), помощь детским больницам (например, в Днепре). Кстати, говоря о первых переселенцах и уникальном украинском опыте взаимопомощи верующих разных религий, — как не вспомнить о крымцах-мусульманах, нашедших приют в протестантской церкви? Мир полон людей, прекрасных душой! Ну и, конечно, из постоянных мероприятий последних лет — как не вспомнить акцию «Сделаем Украину чистой!», которую проводит молодежное движение «Let’s Do It, Ukraine!». Это мероприятие ежегодно объединяет около четверти миллиона украинцев, которые в один день и в одно время выходят вместе на уборку в рамках эко-фестиваля. Мы не смогли остаться в стороне такой замечательной инициативы, поэтому каждый год во всех населенных пунктах, где есть наши общины, мусульмане организовано приобщаются к уборке и благоустройству парков и зеленых зон. Кроме того, мы не теряем возможности присоединиться к другим экологическим акциям в населенных пунктах Украины, а наши волонтеры по собственной инициативе устраивают «субботники» еще и на территориях вблизи мечетей, на мусульманских кладбищах.
Какие проекты еще в планах?
— Если вопрос о моих замыслах — то мне хоть бы довести до ума те, в которых я непосредственно принимаю участие. Не сдаться, не потерять веру, не опустить руки. Если о единоверцах — я знаю, что ДУМУ «Умма» и их капелланская служба планирует оживить работу в воинских частях и на передовой — сейчас, слава Богу, уже есть официальная регистрация Минобороны. Женщины с женской организации «Марьям» и с одноименного волонтерского движения (я в этом направлении работы не участвую) хотели взять «под шефство», кроме детдомов и интернатов для детишек, лишенных родительской опеки, еще и какой-то дом престарелых. Вопрос, как всегда, в ресурсах: это не только средства, но и время, свободные руки, транспорт… Но постоянно думают, как это можно устроить. Тем более, что единоверцы из Одессы, например, успешно помогают и с домами престарелых, и с областным обществом слепых, и еще со многими — и у них всё прекрасно получается. Одесситы, если не ошибаюсь, хотели бы больше упорядочить своё донорское движение, а оно у них большое. В Днепре женская организация только начала, теперь проводит первые акции. Они также хотели бы сделать что-то вроде наведывания военных в госпитале. В Черновцах местная община подала документы на регистрацию — так что скоро мы, даст Бог, услышим о деятельности мусульман и в этом городе.
