Агафангел Крымский. Связи с Азербайджаном

Азербайджан — в кругу научных интересов выдающегося востоковеда

Агафангел Крымский — гениальный филолог, патриарх украинского востоковедения, автор свыше 1000 научных работ, многие из которых до сих пор, к сожалению, не опубликованы. Научный востоковедческий задел А. Крымского, который можно сравнить с огромной галактикой (такой же большой и малоисследованной), состоит из четырех больших групп — тюркологии, иранистики, арабистики и истории Ислама. Академик Ю. Крачковский подчеркивал, что для популяризации науки А. Крымский «сделал больше, чем все предыдущие и современные ему поколения арабистов», т. к. «основные научные сведения об арабском мире, которые имели в своем распоряжении неспециалисты до революции, обязаны своим происхождением его трудам».

Вместе с тем, А. Крымского можно также считать основателем украинского азербайджановедения, ведь Азербайджан постоянно находился в кругу его научных интересов, что подробно отражает заведующий кафедрой тюркологии КНУ им. Т. Шевченко Григорий Халимоненко. В частности, ученый является автором труда «Страницы из истории Северного или Кавказского Азербайджана (классической Албании (не стоит путать с балканской Албанией — С. В)). Кабала. Шеки». Непосредственно А. Крымский, будучи заведующим востоковедческих отделов энциклопедий Брокгауза и Ефрона, подготовил для энциклопедического словаря материалы по истории и культуре Азербайджана, включая статьи о хазарах, Ширванском ханстве, знаменитых поэтах — Низами, Хагани, Физули и др.

Сотрудница Института истории НАН Азербайджана Парван Балагадирова, достаточно тщательно изучившая упомянутую выше статью украинского востоковеда «Страницы из истории…», на основе анализа этой работы пишет: «Исследуя работы А. Ю. Крымского и подведя итог вышесказанному, приходим к такому выводу, что одним из важных городов Албании была Кабала», возникшая «в IV — начале III  в. до н. э.». Хотя «столица Азербайджанской Албании по политическим и, вероятно, стратегическим соображениям со второй половины V  в. н. э. была перенесена на правый берег реки Куры, в Барду», Кабала «продолжала оставаться одним из значительных политических, административных, религиозных, ремесленных, торговых, культурных центров страны».

Кроме исследования исторических фактов, значительное место А. Крымский уделял литературе и культуре Азербайджана. В 1910 г. он опубликовал труд «История Турции и ее литературы от расцвета до начала упадка», где, в частности, подчеркивает, что «азербайджанская литература развивалась отдельно от османской, а потому ее история должна рассматриваться» независимо.

В 1925 г. в Киеве увидела свет чрезвычайно интересная работа А. Крымского «Персидский театр, откуда он взялся и как развивался», посвященная становлению драматического искусства в Персии. Большое внимание в этом исследовании автор уделил и Азербайджану, подав историю его театра, начиная от кукольного (XII в.) вплоть до возникновения театра нового европейского типа, основателем которого является М. Ф. Ахундов. Кроме того, А. Крымский описал религиозные мистерии (тезие), которые, происходя из уличных действ, постепенно приобретали выразительно театральный характер (началась их постановка на сцене профессиональными актерами по определенному сценарию). Об азербайджанском театральном искусстве А. Крымский пишет: «главная суть бакинского театрального действа — это, во что бы то ни стало, выразительная обрядность».

Начало кукольного театра в Азербайджане он относит к ранним годам XII в. (в Украине такой театр (вертеп) появился только в XVII в. — С. В.): «Про XII век говорят нам отдельные уступы из дидактических поэм шейха Низами (1141 — 1203). К примеру, в своей поэме „Мехзен аль-Асрар“, скомпонованной в 1178 — 1179 гг., Низами сравнивает людей и все мирское с куклами, которых, прячась за завесой, приводит в движение актер-кукольник».

Однако, самым интересным, на наш взгляд, является исследование о новом (европейском) азербайджанском театре, в центре которого — Мирза Фатали Ахундов (1812 — 1878). Его комедии как рефлектор отражают жизнь азербайджанцев 30-40-х годов XIX в. «Имея несомненный литературный талант и близко зная свой народ, Ахундов удивительно верно и талантливо обрисовывает совершенно все стороны его быта. А уж и речь в комедиях Ахундова — это быстрый, ядерный и хорошо обработанный азербайджанский язык, — пишет А. Крымский, — через эту живость и простоту языка, через разносторонность и жизненность своего содержания пьесы Ахундова сделались собственностью совершенно всей грамотной публики; все их читают с большим интересом, и каждая из них множество раз выставлялась любителями на сцене чуть ли не по всех городах российского Закавказья, а даже и Персии». А. Крымский утверждает, что азербайджанский театр имел влияние на культуру тогдашней Персии, т. к. «немало передовых идей, которыми жила тогда вся Европа, сначала проникли в духовную жизнь азербайджанской интеллигенции, а уже потом, трансформировавшись в одежды мусульманской психики, передались дальше на восток через посредство комедий Ахундова». Написаны его произведения на живом азербайджанском языке, позднее были переведены на персидский и уже с него на различные европейские языки для театральных постановок.

Перечисляя научные труды А. Крымского, посвященные Азербайджану, невозможно обойти вниманием и монографию под названием «Низами и его современники». Это последняя крупная работа А. Крымского, которую он успел закончить перед арестом и ссылкой. Написана она по просьбе коллег из Азербайджанской академии наук. Книгу он должен был успеть подготовить к 800-летнему юбилею великого поэта, который планировали широко отмечать в 1941 г. В этой монографии А. Крымский, говоря об азербайджанском происхождении Низами, предлагает считать его персидским и азербайджанским поэтом (украинским аналогом Низами может быть Н. Гоголь — по происхождению украинец и классик русской литературы).

Работу над книгой А. Крымский начал в сентябре 1939 г., в то время он уже был практически незрячий и не имел доступа к своей библиотеке. Сроки для написания книги были очень сжатые, поэтому приходилось работать очень интенсивно, тем более что заказчики торопили ученого. Так, в газете «Советская Украина» 14 января 1941 г. была напечатана телеграмма следующего содержания: «… юбилей Низами приближается, ваша работа слишком задерживается. Убедительно прошу срочно выслать работу». Монография была завершена и отправлена вовремя. Однако, после того, как 20 июля 1941 г. академик А. Крымский был арестован, а впоследствии замучен в советской тюрьме, о публикации его труда не могло быть и речи. Имя А. Крымского запрещено было даже упоминать вплоть до времени его реабилитации в начале 60-х годов ХХ в. Поэтому монография «Низами и его современники» пролежала в рукописи до конца 1970-х годов. И только в 1981 году в Баку на языке оригинала (русском) Институт литературы Азербайджанской АН опубликовал последнюю работу А. Крымского.

Значение этой монографии автор предисловия и комментариев к тексту Газанфар Алиев определил в том, что в ней содержится глубокая, основанная исключительно на первоисточниках «история определенной культурно-литературной общности, в том числе и азербайджанской литературы, которая питала творческое вдохновение Низами. По широте охвата источников и критической заостренности обзор научной литературы о Низами до сих пор остается непревзойденным». Также Г. Алиев называет эту работу «выдающимся литературным памятником и, без сомнения, одной из лучших в мировой ориенталистике работ о великом поэте».

Целесообразно отметить, что «Низами и его современники» была напечатана без главной своей части — главы о жизни и творчестве Низами. Точно известно, что А. Крымский написал этот раздел (его фрагменты удалось найти в архиве ученого), однако, по неизвестным причинам, в печать его не включили (возможно, он не отвечал идеологическим принципам советской власти). Литературовед Соломия Павлычко высказывает предположение, что монография «Низами и его современники» — это только первая часть к значительно большему исследованию об азербайджанской литературе и Низами.
Частные поездки в Баку

Свои исследования по Азербайджану А. Крымский готовил не «издалека» — несколько раз он лично посещал Баку, информацию об этом можно почерпнуть из его переписки и благодаря свидетельствам близких ему людей.

В целом, жизнь Агафангела Крымского условно можно разделить на два этапа:

1) 1871–1918 — учеба, путешествия, работа в Лазаревском институте и Московском университете, блестящая карьера ученого,

2) 1918–1942 — возвращение в Киев, организация Украинской академии наук, преследования властей, арест, смерть.

Связи А. Крымского с Азербайджаном относятся ко второму периоду жизни академика. Из дневника друга и коллеги востоковеда — Сергея Ефремова — мы узнаем о его поездке в Баку в феврале—марте 1926 г. на тюркологический конгресс. Приемный сын ученого Николай Левченко, сопровождавший его в этой поездке, вспоминает, что, «будучи в Баку, расспрашивал в бакинских старожилов, празднуют ли они и теперь мохарремское Ашура так же фанатично, как и прежде (вспомним, к примеру, эффектное описание в Le Caucase А. Дюма 1858 г.; см. „Персидский театр“, ст. 35 — 36). На это мне ответили, что теперь таких процессий отбывать в Баку нельзя. Сторож старого ширваншахского дворца повел меня к мечети в том дворце и, с сожалением, показал закрытые там техт и реван. — „Было время, я сам носил его на процессиях“, печально говорил мне он, „а теперь этого уже нельзя“. Заметить следует, что борьба против мохарремских процессий проводилась в Баку и через кинематограф».

Вполне очевидно, что вряд ли молодой Н. Левченко самостоятельно расспрашивал местных жителей, скорее всего, беседовал он с ними совместно с академиком. В воспоминаниях Н. Левченко также есть и интересный рассказ об азербайджанском кино в Киеве: «… сценки из Шахсей-вахсей попадают и теперь в модную беллетристику советских времен. Они достаются и до советского кинематографа. Впервые это произошло в Азербейджане, в Баку, а в начале 1926 года мы и во всех кино-театрах нашего Киева читали такое оповещение: „Во имя Бога (Шахсей-Вахсей). Первый фильм Азербейджана на экране в Киеве. Участвуют лучшие силы Азербейджана“. А с 27 апреля 1926 мы читаем и по московским газетам объявление: „С 27 апреля в кино-театрах Горн, Уран, Унион, Карнавал. Первая грандиозная восточная картина. Во имя Бога (Шахсей-Вахсей). Производство Аз-гос-кино“. (смотри московскую „Правду, орган Центрального исполнительного. Комитета и Московского Комитета В. К. П. (больш.)“, 1926, 27 / 1V, № 96 (3325), ст. 6). Нет сомнения, что этот фильм обошел и все другие города СССР, вплоть до самых глухих уголков».

В архиве А. Крымского хранится телеграмма из Азербайджана — это приглашение его на Всесоюзный тюркологический съезд, который состоялся в Баку 25 февраля-5 марта 1926 г. Это первый тюркологический съезд в СССР, на котором было принято решение о латинизации — переходе со старого арабского алфавита на латинский. К слову, А. Крымский не поддержал этого решения, обосновывая свое несогласие тем, что латинские буквы усложнят передачу фонетических и орфографических особенностей азербайджанского языка. В скобках отметим, что сохранилась уникальная кинохроника этого съезда, кадры из него можно посмотреть по ссылке.

Из других свидетельств Н. Левченко усматривается, что в 20-х годах ХХ в. в связи с политикой репрессий и украинофобии советской власти, А. Крымский, занимавший должность непременного секретаря Всеукраинской академии наук (в действительности фактически в течение десяти лет он руководил Академией наук) несколько раз порывался покинуть Киев и переехать в Баку, где мог получить кафедру тюркологии: «Бывали моменты, когда какие-то новые враждебные против него слухи так влияли на него, что он готов был покинуть Киев, или даже Украину… он готов был согласиться на те предложения, которые не раз делали ему из Москвы или Баку, и переехать туда для работы…».

Однако Агафангел Крымский остался в Украине, которую он любил больше всего, и где прошли самые лучшие и самые тяжелые моменты его жизненного пути.

Соломия Вивчар специально для «Ислам в Украине»