Национальная экспертная комиссия Украины по вопросам защиты общественной морали представила на обсуждение общественности проект критериев отнесения печатной, аудиовизуальной, электронной и другой продукции к продукции порнографического характера, призванных помочь соответствующим государственным органам регулировать ее распространение. Между тем проект критериев уже вызвал немало вопросов, особенно со стороны верующих.
Читать подобные проекты без иронии невозможно. Особенно нам, мусульманам. Ислам твердо стоит на позиции защиты общества от любых проявлений мерзкого, развратного, аморального и непристойного, под каким бы соусом это не подавалось. Знатоки общественной морали, ничтоже сумняшеся, пытаются разграничить эротику и порнографию, считая, что первое допустимо, а второе уже травмирует психику и разлагает общественную мораль. В то время как эксперты пытаются найти границу между первым и вторым, мусульмане открыто заявляют, что и эротика, и порнография по сути одно и то же, только по-разному называются. Ислам, пожалуй, последний форпост, последняя религиозная система, которая ни на йоту не поступается своими принципами, вызывая тем самым ненависть «свободной части общества».
Проект критериев появился на сайте Комиссии 14 мая с целью — как сказано в пояснительной записке к нему — «повышения эффективности противодействия изготовлению, созданию, распространению, сбыту продукции и материалов порнографического характера, обеспечения правовой основы для привлечения к ответственности за нарушение законодательства в сфере защиты моральности украинского общества». Проще говоря, эти критерии призваны помочь инспекторам, экспертам, судьям руководствоваться при вынесении решений о признании той или иной продукции порнографией не собственными рассуждениями, а четко определенными признаками. Но уже на этапе определения критериев, по которым материалы могут быть отнесены к порнографии, возникают серьезные трудности.
Проект критериев предлагает различать порнографию и эротику, причем если производство и распространение первой запрещено, то на вторую такой запрет не распространяется. Чтобы читатель по достоинству мог оценить абсурдность ситуации и глубину укоренения разврата в нашем обществе, приведем на страницах мусульманского издания некоторые положения, которыми оперируют «защитники морали».
Первое, что бросается в глаза, — понятия, вкладываемые в оба определения, частично пересекаются. Например, демонстрация половых органов с целью стимуляции сексуального возбуждения классифицируется как порнография, а демонстрация тех же половых органов, но с целью «расширения мировоззрения» и «возведения в культ человеческих отношений с помощью красоты человеческого тела», — это уже эротика. Возникает вопрос: как понять, имелось ли в виду расширение мировоззрения зрителя, или обнаженное тело показано для «пропаганды сексуальных отклонений» (что тоже отнесено к порнографии).
Попытка отличить правильное изображение полового акта от неправильного доведена в проекте до абсурда, например, когда предлагается относить показ «моделей мужского пола с половыми органами в состоянии частичного возбуждения» к эротике, а «полного» — к порнографии. Некоторые критики-юмористы уже начали саркастически предлагать создать систему ГОСТов для определения степени возбуждения. Обратите внимание, показ половых органов уже не обсуждается и не осуждается; делается вид, что так и должно быть, а проблема лишь в том, как это «правильно» показать.
По-видимому, такие ляпы возникают из-за стремления авторов проекта разбить принципиально единое явление на две части, выделив в нем хорошую сторону и плохую, как аверс и реверс медали. Но если задуматься, то речь идет об одном и том же — о демонстрации обнаженного тела. И даже если автор будет клятвенно заверять, что его творение лишь произведение искусства, все равно, для зрителя или читателя оно вполне может стать руководством по сексуальным отклонениям. Ведь речь идет не о предмете изображения, а об отношении к нему. Таким образом, можно предположить, что наше государство надеется исключительно на порядочность и эстетический вкус граждан, предоставляя им возможность самим определять, что служит их якобы эстетическому и мировоззренческому воспитанию, а что — развитию сексуальных извращений и пороков. Но даже если чиновники рассуждают так, все равно разврат будет процветать и дальше, но уже под маркой эротики. К примеру, подростки имеют возможность пойти на рынок и приобрести продукцию, признанную не запрещенной порнографией, а эротикой, а потому допущенную на рынок. Скажем, изображение моделей в откровенной одежде и полового акта в удаленном ракурсе «является частью целостного художественного образа и композиции произведения» — так это сформулировано в проекте. Да и не правильно оберегать от развращающего воздействия порнографии только подростков — один из мусульманских ученых справедливо отметил: «На порнографической продукции печатают предупреждения о том, что ее запрещено смотреть лицам моложе 18 лет, словно она не греховна и не оказывает разлагающего воздействия на взрослого человека».
Проект несовершенен сам по себе, хотя намерение государственного аппарата регламентировать распространение подобного рода продукции у многих вызывает одобрение. Правда, несколько неловкая попытка разделить «достойное» и «недостойное» изображение половых актов и прочих подобных сюжетов выглядит несколько однобоко в сравнении с недавним шумным запретом другого стимулятора и катализатора порока — игровых автоматов. Ведь не было разделения игровых автоматов на эстетично оформленные и сугубо функциональные, которые призваны только стимулировать азарт и порок.
Целостное негативное отношение к пороку и его катализаторам свойственно в первую очередь религиозному мировоззрению. Известно, что Коран запрещает все азартные игры как орудие шайтана: «О те, которые уверовали! Воистину, опьяняющие напитки, азартные игры, каменные жертвенники (или идолы) и гадальные стрелы являются скверной из деяний сатаны. Сторонитесь же ее, — быть может, вы преуспеете» (Коран, 5:90).
С точки зрения целостного подхода логично запретить любую деятельность, направленную на разжигание похоти, ведь с большой долей уверенности можно предположить, что обнаженное тело, продемонстрированное даже с эстетическими целями, вызывает порочное вожделение.
Откровенно негативное отношение к демонстрации обнаженного тела, с какой бы целью это не происходило, свойственно многим религиям и зафиксировано в их священных текстах.
К этой проблеме неоднократно обращается Библия. Наиболее остро вопрос запретности вожделения поставлен в заповедях Моисея, одна из которых говорит о запрете желать жену ближнего своего: «Не прелюбодействуй; не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20: 14, 17).
Евангелие еще более резко комментирует запрет грешить с чужой женой (а без сомнения, героиня порнографического или эротического произведения — чужая): «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф. 5: 28).
Украинская власть, выказывающая заботу о религиозных, в частности, христианских, ценностях, могла бы проявить большую последовательность в следовании христианской морали.
С точки зрения Ислама и эротика, и порнография — все, что ведет к разврату и греху глаз, равно как и остальных частей тела, — запретно. Верующие обязаны одеваться скромно и невызывающе, при этом четко оговорено, что должно быть скрыто одеждой. А что касается подробностей личной, интимной жизни, то в действительно моральных обществах это не выставляется напоказ, и тем более не является предметом всенародного обсуждения. Шейх Юсуф Кардави объясняет, что разглашение интимных подробностей категорически запрещено: «В Коране сказано, что «порядочные женщины — благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах» (Коран, 4:34). Здесь речь идет в первую очередь о сохранении в тайне интимных отношений. Ведь одно из требований Ислама — «охранять свои части тела» (Коран, 24:31). А человек, рассказывающий о своей сексуальной жизни, тем самым как бы выставляет свою наготу напоказ».
Что уж говорить о тех, кто демонстрирует свою наготу явным образом. Коран предписывает избегать участия в подобном запретном деянии, в том числе и в качестве зрителя или читателя: «О вы, которые уверовали, защитите себя истинной верой и не следуйте по стопам шайтана, который ведет вас к распространению мерзости и грехов. Тот, кто следует по стопам шайтана, ослушивается Аллаха, ибо шайтан повелевает великие грехи и гнусность» (Коран, 24:21). В этой же суре неоднократно говорится о необходимости «потуплять взоры» и не смотреть на запретные, обольщающие части тела представителей противоположного пола (например, в аятах 30 и 31).
В своей книге «Кошерный секс» раввин Оксфордского университета Шмулей Ботеах говорит о негативном отношении современного иудаизма к порнографии: «Любая форма откровенного сексуального материала, который заставляет мужа или жену обращать внимание на кого-то другого или что-то другое, кроме них двоих, наносит непоправимый вред. Такой материал вызывает сексуальное возбуждение, которое является самоцелью, а не способом достижения глубокой близости и возбуждения двух верных друг другу партнеров». То есть сексуальное влечение по отношению к своему супругу или супруге признается вполне оправданным, а вред порнографии как раз в том, что она отвлекает супругов друг от друга. Подобное мнение разделяет и католический монах Ксаверий Кнотц из Польши — автор нашумевшей книги «Секс, о котором вы не знаете: для женатых пар, которые любят Господа».
Вышедшая в издательстве «Ансар» книга «Любовь и секс в Исламе» со ссылками на Коран, сунну и фетвы мусульманских ученых разъясняет нормы интимных отношений супругов. В Коране мы находим подтверждение тому, что сексуальные отношения дозволены только в браке, «а кто возжелает сверх того, преступают дозволенное» (Коран, 23:7).
Несмотря на то, что три упомянутые книги вызвали своим появлением скандалы, они раскрывают отношение религии к «сексуальным девиациям», то есть к распущенности и вседозволенности в современном секуляризованном обществе. Удивительно, впрочем, что государство, хоть и не официально, но считающееся христианским, руководители которого публично посещают церкви и участвуют в праздничных молебнах, не учитывает даже нормы христианской морали в отношении разврата, как бы он не назывался — эротикой или порнографией.
Можно с уверенностью сказать, что большинство религиозных конфессий, распространенных в Украине, поддержало бы гораздо более строгие требования к продукции, вызывающей порочную страсть, и, скорее всего, одобрило бы ее запрет как на экранах, так и в продаже. Но наша демократия, похоже, еще не созрела до того, чтобы учитывать мнение не только сторонников секуляризированных «ценностей», но и мнение верующих, которые являются такими же гражданами нашего государства.
Стремление государства регламентировать распространение продукции порнографического характера с одной стороны кажется весьма благородным и оправданным, а с другой — мы видим, что таким образом пытаются узаконить то, что называется «эротикой», то есть откровенный разврат преподносится нам под видом искусства. Более уместно поставить вопрос о полном запрете всей эротико-порнографической продукции вместо определения призрачных границ между ними, обретя верных соратников в лице большинства религиозных организаций и многочисленных верующих граждан Украины.
Руслан ХАЛИКОВ
По материалам газеты «Арраид»
Ссылки на тему:
Парламент Украины окончательно запретил игорный бизнес в Украине
Парламент Украины принял ряд законопроектов, касающихся вопросов свободы совести и вероисповедания
Парламент Украины рассмотрит законопроекты по вопросам защиты моральных устоев общества
