Любое судебное заседание, как и процесс по «делу 26 февраля», в полном объеме не видит никто, кроме непосредственных участников. За кадром остается масса правовых и моральных нюансов, о которых поведал адвокат Ахтема Чийгоза, российский правозащитник и общественный деятель Николай Полозов, принявший участие в программе «Крымский вопрос» с Айдером Муждабаевым на телеканале ATR. Мы в свою очередь знакомим с ними наших читателей.
Три дня «на свободе»
Вот, например, что рассказал правозащитник о последнем заседании по «делу 26 февраля».
— В какой-то момент судебное следствие остановилось само по себе и суд решил вернуть дело прокурору для устранения якобы каких-то недостатков. Они почему-то превалируют со стороны обвинения: необходимо увеличить количество потерпевших, точно установить причиненный им вред. Там есть разница между теми потерпевшими, которые в материалах дела, и теми, которые в обвинительном заключении. Поклонская («прокурор» Республики Крым, — ред.) подала жалобу, чтобы, по всей видимости, показать, что суд и прокуратура в Крыму независимы друг от друга, что, на мой взгляд, является бредом, ведь все они дережируются из Кремля.
Мы подали свою жалобу, поскольку считаем, что если дело невозможно прекратить, тогда нужно четко установить, в чем виноват Чийгоз и остальные?
По существу, рассмотрения дела не было. Это связано с тем, что мера пресечения у Чийгоза была до 8 марта, а заседание проходило 11-го. То есть три дня он должен был быть на свободе. И одна из судей Верховного суда Крыма, фамилия Редько, во внесудебном порядке, в нарушение процедуры, установленной не только в России, но и предусмотренной статьей № 5 Европейской конвенции о защите прав человека, взяла и единолично продлила меру пресечения без участия самого Чийгоза, Дегерменджи, Асанова и остальных, — рассказал Николай Полозов.
По словам правозащитника, в российском УПК есть исключения, например, когда человек объявлен в международный розыск, но даже в таком случае суд должен проводить заседание с присутствием адвоката.
А судьи кто?
Известно, что судом по «делу 26 февраля» занимаются люди, которые перешли из украинской судебной системы, и у этой ситуации есть любопытный юридический аспект.
— Все судьи, которые работали в Апелляционном суде Автономной Республики Крым, в том же составе стали судьями Российской Федерации. Причем у многих из них украинское гражданство, от которого они не отказывались. По закону о статусе судей РФ, у стража фемиды не может быть два гражданства. То есть заведомо все решения, которые они принимают, незаконны.
На последнем своем судебном заседании я поднимал вопрос, является ли гражданином Украины судья Редько, которая выносила эти незаконные решения. В ответ — потупленный взор, молчание, а судьи переходят на визг: «зачем вы переходите на политику», — поведал правозащитник.
Двойное гражданство у судьи — это вопрос права, но в России в вещах, где присутствует политика, правовое поле деформировано до степени неузнаваемости, отметил Полозов.
Суд по этническому признаку
Николай Полозов, рассуждая о «деле 26 февраля», заявил о «возвращении к стандартам нацистской Германии».
— На весь Крым один изолятор, переполненный абсолютно, совершенно ужасный даже по российским меркам. Бутырка по сравнению с ним — санаторий. Я не говорю про бытовые условия, просто перенаселенность и давление, тюремщикам тоже надо выслуживаться. Ахтем говорил, что в первые месяцы нахождения там на него оказывалось очень серьезное давление, вплоть до того, что были основания опасаться за свою жизнь. Надо сказать, что многие люди, находящиеся внутри тюрьмы, помогали морально и даже защищали его. Причем это не крымские татары, а этнические украинцы, русские. Все понимают, за что он там сидит, по каким основаниям, кто его посадил. Характер у него мужественный, сломать его за этот год не удалось, я думаю, что не удастся и далее.
Но вместе с тем надо понимать, что то давление, которое оказывается в целом на народ (а оно гигантское, такого со сталинских времен не было), в тюрьме удесятеряется.
Другие ребята тоже держатся, и это делает им честь. Понятно, что они попали в «замес», так как никакого преступления, конечно, нет. Как можно судить по этническому признаку: все потерпевшие — русскоязычные, все преступники — крымские татары?
Суд по делу Чийгоза уже приостановлен, сейчас идут обсуждения жалобы прокурора и т. д. Если его вернут в предварительное доследование, могут еще год расследовать, а за это время можно сделать все, что угодно. Этот цикл пока не запущен, дело на стадии возвращения в прокуратуру. Но в конечном счете, что им мешает, кто их остановит? Ахтем и остальные ребята отсидели уже больше года в тюрьме, и ничто им не мешает взять и запустить процесс еще на год. Это опыт «болотного дела», который предается из Москвы в Крым. Они уже установили преюдицию, то есть тот факт, что массовые беспорядки были, и вынесли несколько приговоров по «делу 26 февраля» с наказаниями, несвязанными с лишением свободы.
Синергизирование дел о признании Меджлиса экстремистским и «26 февраля» приведет к тому, что будет не один массовый процесс, а растянутый во времени ряд процессов, объединенных одной канвой, — рассказал адвокат.
Путин не навсегда
Все судебные действия в отношении крымскотатарских активистов Николай Полозов считает частью «задачи в рамках усмирения Крыма».
— Я убежден и надеюсь, что массовые репрессии в современном мире не возможны. Это было бы слишком. Вместе с тем применяются точечные репрессии. Путин не закатывает сто тысяч человек в теплушки и не отправляет в Сибирь. Он выбирает самых непримиримых, самых пассионарных и пытается либо выдавить их за пределы Крыма, то есть изгнать с Родины, либо посадить, либо уничтожить. И запугать остальных, чтобы они просто боялись выходить из домов, — заявил Полозов.
По его словам, крымским татарам нужно продолжать борьбу и «вытерпеть это». Адвокат отметил, что история крымскотатарского народа очень трагична, и ХХ век оставил глубокие раны.
— Путин не навсегда, это надо помнить. Рано или поздно Крым будет свободным, и крымские татары смогут счастливо жить в своем доме, — сказал правозащитник.
