Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза

Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза
Отец крымского политзаключенного Ахтема Чийгоза Зейтулла Чийгоз
Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза
Супруги лишь молятся, чтобы дожить до освобождения второго сына из российской застенков и восстановления справедливости
Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза
Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза
Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза
Какое бы государство не пыталось уничтожить какой‑то народ, оно само уничтожается, — отец Ахтема Чийгоза

С отцом крымского политзаключенного Ахтема Чийгоза я имел возможность познакомиться у здания так называемого «Верховного суда Крыма» в Симферополе, где до сих пор несколько раз в неделю рассматривают дело 26 февраля.

Мое внимание привлек стройный седой человек. Вокруг него собрались с десяток активистов  крымских татар. Они слушали его очень внимательно. Он говорил  со сталь в голосе, с суровостью в глазах, и, казалось, слова его с улицы доносились и в зал «суда», и в комнатку в СИЗО, откуда в режиме видеоконференции во время заседания включают его младшего сына Ахтема, обвиняемого в организации массовых беспорядков во время митинга против захвата Крыма. Зейтулле Чийгозу  почти 80. Но он признается, что и теперь такой же хулиган, как и в молодости, острый на язык, принципиальный в своих взглядах. Более полувека назад он дерзко забрал свою невесту Алие из родительского дома против воли отца, который не хотел свадьбы со вспыльчивым и непокорным Чийгозом. Сегодня, прожив всю жизнь, достойную тяжелого тома романа  и депортации, и возвращение на Родину, и унижение, и борьбу, и смерть старшего сына  супруги лишь молятся, чтобы дожить до освобождения второго сына из российской застенков и восстановления справедливости.

Когда первая настоящая беда постигла семью Зейтуллы Чийгоза и еще сотни тысяч крымских татар, ему было всего 7 лет. И воспоминания о депортации со временем вырисовывались в целостную картину. Зейтулла-ага вспоминает, как мальчишкой с интересом наблюдал из маленького окошка, как хвост рокового поезда, битком набитого испуганными женщинами, стариками и детьми, выглядывал из-за поворотов, как на путях горели керосиновые лампы. Все 18 суток дороги в Узбекистан вынужденные пассажиры должны были стоять, кроме более проворных детей, которые иной раз могли вылезти под крышу вагона и там полежать.

«В этих вагонах и умирали стоя. Это были паровозы. Поэтому на разъезде поезд набирал воды. И в это время открывали вагоны и спрашивали: Мертвые есть? Им отвечали, что есть. Их вытаскивали, двери закрывали. Что вы думаете с ними делали? Выбрасывали, и мы ехали дальше. И так не один раз. Все эти 18 суток умирали и дети»,  вспоминает глава семейства Чийгоз. Больше всего в памяти отпечаталось, как советские солдаты забросили в вагоны с голодными «переселенцами» соленую рыбу. После нее люди мучились не только от голода, но и от страшной жажды. Потому что воды никто не давал.

«Они говорят, что нас хорошо там встретили, и в вагонах есть давали, и медсестры были  они же так теперь все представляют. И представляли так же. А сегодня мы, читая молитву, молимся за тех, кто умер. На поминках мы всегда вспоминаем и о тех, кто остался в песках казахстанских или российских. Потому что когда они умирали, за них никто не молился и их никто не хоронил»  рассказывает Зейтулла-ага.

В дороге крымские татары потеряли значительную часть своего народа. Еще больше погибло уже в Узбекистане  от голода, от болезней и дальнейших политических репрессий.

«Представьте себе, перед нашим прибытием о нас уже всех информировали. До нас привезли корейцев, а узбекам сказали, чтобы они закрывали своих собак, потому что корейцы едят собак. Узбеки своих собак закрыли. А когда нас привезли, сказали, что мы едим людей. Вот представьте себе, народ нас примет? В первую очередь предатели, пособники фашистов  о нас эту всю информацию распространили, они умеют это делать. А узбеки тоже ничего не могут сказать. Как это так, собак едят  к нам привезли, людей едят  тоже к нам. А зачем вы их к нам? А такое попробуй скажи»  Зейтулла Чийгоз вспоминает, что в первые месяцы новые соседи отказывались не только поделиться едой, но даже помочь каким-то бытовым принадлежностями, чтобы крымские татары не умерли от голода и холода. Сам Чийгоз-старший неоднократно дрался в школе с теми, кто называл его предателем.

За год-два в места принудительной ссылки в поисках своих семей начали прибывать фронтовики. И их всех, несмотря на ранения или количество орденов и медалей  по национальному признаку, тут же записывали в «предатели» и «спецпереселенцы», забирали постоянные документы. Теперь они вместе со своими детьми и женами должны были ежедневно ставить отметку в спецподразделениях КГБ.

«Даже дети должны были отмечаться. 14-летней девочке дали 20 лет за то, что она, не сообщив, пошла в другое село. Ее родители теперь живут в Крыму И вот, если вы не спросили разрешения или заблудились, для вас есть такая статья, пятьдесят восьмая  25 лет лишения свободы. Лишь после того, как Сталин сдох  почему я так выражаюсь? потому что такие люди не умирают, они сдыхают  только потом эту статью отменили. И вот теперь, когда ставят вопрос, что 9 мая  это День Победы, я говорю: это не моя победа, это  ваша победа. Потому что в то время, когда это со мной происходило, от 44-го до 45-го года  в каком состоянии я был!  в это время тебя заселили вместо меня в Крым, и ты жрал то, что от меня осталось. Ты жил в моем доме и ты в это время отмечал День Победы, на гармошке играл, пил, курил и как проститутка был каждый день на море. Для тебя это  победа. А в это время мой народ возвращается с фронта, и их тоже вносят в списки НКВД. Разве могу я сказать, что для меня это победа?»  по словам Зейтуллы Чийгоза, долгих двадцать лет прошло, прежде чем крымские татары отошли от предательства и потерь, начали вставать на ноги, играть свадьбы и даже рожать детей. Однако ни на миг не исчезало желание вернуться в Крым.

«Когда мы встали на ноги, государство, КГБ уже стали с нами работать. То есть уже создавали искусственно благоприятные условия с целью оставить нас там. Потому что уничтожить уже было невозможно, крымские татары находились на высоких должностях в Узбекистане. Но мы не могли сказать нашим детям, что это  их родина. Родина одна, и она плохой не бывает, плохих мам не бывает. А то, что она у нас хорошая, мы в этом не виноваты»,  убежден Зейтулла Чийгоз. Именно за такие слова и за агитацию за возвращение в Крым в 60-е советские спецслужбы массово арестовывали крымских татар, вспоминает отец крымского политзаключенного.

Однако один из представителей КГБ решил завести с ним дружбу: «Он жил в колхозе Октябрь, а там свет выключали, а он футбол любил. И как раз этот сезон футбола. Он приходит ко мне и говорит: Мне нужен двигатель. Я пригласил его домой, где у меня б двигатель. Представьте себе, мы каждый день ходим на собрания, хотим вернуться в Крым, наших активистов сажают, такое замешательство вокруг, а он, этот, со мной подружился и говорит, что надо вигатель. Мало того, Алие угостила нас чебуреками, и он сказал, что привезет свою жену, чтобы она ее научила готовить»

Тогда молодой парень Зейтулла Чийгоз решил рискнуть и на чистоту поговорить с кагэбистом. Он направился прямо к нему домой и под магнитофонную запись рассказал историю крымских татар: все, что видел еще ребенком, и то, что рассказывали пожилые люди.

«Я положил лепешку на стол и сказал, что клянусь хлебом, Аллахом и своими детьми, расскажу правду. Он говорит: Детьми не надо. А хлебом можно, богом можно? Ведь ни в бога, ни во что он не верит, коммунист. Тогда я сказал: Нет, детьми я тоже клянусь, чтобы я правду сказал Вы хороший человек, но вам сказали, что крымские татары  очень трудолюбивый, хороший народ, дружно живут. Видите ли, мол, какие свадьбы играют  они уже не хотят на родину. А среди них вышли эти отступники  вы их уничтожайте, вы их убивайте! Вам так это подали. А теперь я вам расскажу, как это было И рассказал все, что с нами было. И тогда он сидел, вздыхал, потому что все-таки человек, и это подействовало. Он предложил мне вернуться в Крым, но я не хотел жить в Крыму один»,  рассказывает Чийгоз-старший.

Именно здесь, в депортации, родились дети Зейтуллы и Алие: два мальчика и девочка. Старшие сыновья впоследствии возглавили национальное движение и не только пережили все трудности возвращения на родную землю, реабилитации целого народа, но и начали борьбу за права крымских татар уже в независимой Украине. Помогали другим возвращаться и заново обживаться на родной земле, защищали небольшие домики на «самозахваченной» земле от активистов «Русского единства» и милиции.

«Мой сын собирал людей каждый 18 мая, месяцами боролся за наши святыни, на которых в Крыму понастроили базары. Им разбивали машины, их били за это  это все делало Русское единство, возглавляемое Аксеновым»,  рассказывает отец. Старшего сына, Рустема, они потеряли в 2010-м. Он умер от инфаркта. Родители до сих пор убеждены, что сердце не выдержало постоянной борьбы. Средний, Ахтем, после семейной трагедии взялся за общественную деятельность еще активнее.

«И вот представьте себе! Этот человек теперь в тюрьме за участие в событиях, произошедших при Украине. То есть когда мы собирали митинги числом 50 тысяч человек, ни у одного человека кровь носом не пошла. А в этом митинге, наверное, крымские татары в кости вложили железо: ни у одного ничего не сломалось, а у них все сломалось  более 80 пострадавших. И все, кстати, опровергают причастность Ахтема к делу. Но всем понятно, что это специальный заказ, и вины его здесь нет»,  убежден отец. Правда, в честный суд никто в семье Чийгоз не верит. Ведь, по словам родителей, Ахтему несколько раз предлагали сотрудничество с «новой российской властью» Крыма в обмен на свободу. По замыслу, он должен был собрать Курултай и объявить, что крымские татары поддерживают аннексию. Иначе ему угрожали депортацией или тюрьмой. Первый заместитель председателя теперь уже запрещенного в России Меджлиса выбрал тюрьму

«Он не мог иначе. Знаете, как я учил своих детей? Жена дает им есть, а я забираю. Я говорю: Советский Союз в лице Коммунистической партии так и так нам сделали. А потом даю есть. Алие говорит: Ты хоть не трогай их, когда они едят. А я говорю: Я буду рассказывать об этом даже когда они едят. Вот почему у меня два сына таких выросли. Вот почему мы не доверяем Кремлю, кто бы им не руководил»,  делится Зейтулла-ага. И признается: сейчас семья может только молиться и быть сильной, чтобы не выбить почвы из-под ног своих детей.

«Я вам скажу одно: какое бы государство не пыталось уничтожить какой-то народ, оно само уничтожается. Поэтому распался Советский Союз. Потому что все союзные республики молились день и ночь Богу, чтобы избавиться от этого. Эти молитвы, они вообще держат небо, и так все мусульмане молились. А теперь я не могу прогнозировать, что будет дальше в Крыму. Если справедливость восторжествует, то будет победа. Я верю в одно: так продолжаться долго не может»

Источник: 5 канал

 

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить об этом редакции.