В этом году Международная исламоведческая школа уже в шестой раз собирала религиоведов, востоковедов, историков, философов, культурологов и социологов для обмена мнениями и обсуждения актуальных вопросов.
В одесский Исламский культурный центр «Аль-Масар», которому на этот раз выпала честь принимать школу в своих стенах, приехала и преподаватель кафедры новой и новейшей истории зарубежных стран Львовского национального университета имени Ивана Франко Богдана Сипко, доклад которой был посвящен решению Суда справедливости Европейского Союза от 14 марта 2017 года в его французском измерении.
На основе нормативно-правовых актов, судебных материалов и прессы исследовательница всесторонне проанализировала рассмотрение дел Асми Буняуи и Самиры Ашбиты, объяснение причин сведения французской прессой всех политических, философских и религиозных атрибутов до хиджабов, а также позиции мусульманских лидеров Франции.
— Все без исключения ведущие французские издания (La Croix, Le Figaro, L’Express, Le Monde, Libération и Le Parisien) донесли до читателей информацию, что «частные предприятия отныне смогут при определенных обстоятельствах запрещать своим работницам хиджаб, и это не будет дискриминацией». Понятно, что решение в такой интерпретации вызвало возмущение мусульманского сообщества и за пределами Европейского Союза.
Богдана Сипко отметила, что решение от 14 марта 2017 года «объединили», как стремление совместить свободу предпринимательства и свободу вероисповедания:
— Свободное исповедание религии гарантировалось Всеобщей декларацией прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года. <…> Конвенция о защите прав человека и основных свобод, принятая в Риме 4 ноября 1950, тоже содержала статьи, в которых гарантировалась свобода вероисповедания и убеждений. Но в одном из пунктов 9-ой статьи есть уточнение, что «свобода исповедовать свою религию или убеждение подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц». То есть в этом пункте видим проявление либерального принципа Джона Стюарта Милля, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Поэтому манифестация религиозных убеждений возможна только в том случае, если она не затрагивает взглядов другого человека. В то же время 14 статья Конвенции запрещает религиозную дискриминацию.
Исследовательница отметила, что Суд справедливости вынес вердикты в двух отдельных делах — француженки Асми Буняуи и бельгийки Самиры Ашбиты. Первую в иске против компании Micropole SA поддержала Ассоциация защиты прав человека. С материалов дела становится понятно, что мадам Буняуи в октябре 2007 года во время студенческой ярмарки карьеры встретила представителя компании Micropole SA, который предупредил ее, что ношение хиджаба может быть проблемой, если она будет контактировать с клиентами предприятия. Когда 4 февраля 2008-го она прибыла на стажировку, то надела бандану. 15 июля 2008 года компания взяла ее на должность инженера на неопределенный срок, но уже 15 июня 2009 года ее предупредили об увольнении, о чем Астма Буняуи 22 июня получила официальное письмо. В этом документе отмечалось, что 15 мая работница посетила клиента, который пожаловался руководству Micropole SA о том, что платок мадам Буняуи мешал многим его сотрудникам, и поэтому они просили компанию, чтобы «в следующий раз хиджабов не было». Представители Micropole SA подчеркнули, что уже предупреждали работницу об этом заметном религиозном атрибуте. Уже 8 сентября 2009-го Буняуи подала жалобу во французский суд низшей инстанции, который 4 мая 2011-го принял решение, что Micropole SA должна выплатить компенсацию за увольнение, но религиозной дискриминации не увидел. Тогда женщина обратилась во французские апелляционный и кассационный суды, но эти инстанции подтвердили предыдущее решение. В конце дело было передано в Суд справедливости, который назвал решение Micropole SA «субъективным», а уволтнение Асми Буняуи незаконным, поскольку «пожелание клиента не видеть работников в хиджабе не является определяющим основанием для увольнения».
Как подчеркнула Богдана Сипко, совсем другую коннотацию несет решение по делу Самиры Ашбиты, которую поддерживал Центр равных возможностей и борьбы с расизмом.
— 12 февраля 2003 года, заключив контракт на неопределенный срок, мадам Ашбита начала работать на рецепции G 4S Secure Solutions. В компании действовало неписаное правило — работники не имели права демонстрировать свою религиозную, политическую или идеологическую принадлежность. Однако в апреле 2006 года Ашбита сообщила руководству, что с тех пор будет носить хиджаб на рабочем месте. Женщине объяснили, что это противоречит линии компании, но 15 мая она повторила свое требование. Соответственно, чтобы внести ясность для других работников, 29 мая компания изменила текст внутреннего распорядка, по которому с 13 июня 2006 года работникам запрещали на рабочем месте носить видимые политические, философские или религиозные атрибуты, а также осуществлять практику, из них вытекающую. Поэтому 12 июня 2006 года Самиру Ашбиту уволили, но выплатили помощь в размере заработной платы за три месяца. Трудовой трибунал в Анвере отверг ее жалобу, поскольку речь шла не только о религиозных, но и политических и философских атрибутах, соответственно, факта дискриминации установлено не было. Наконец, бельгийский кассационный суд передал дело на рассмотрение в Суд справедливости. Судебная инстанция отметила «нейтральность» позиции G 4S Secure Solutions, поскольку этот принцип был распространен на всех работников. Если бы не было положения о философских и политических убеждениях, то решение суда было бы другим. Поэтому увольнение Самиры Ашбиты назвали обоснованным и не увидели в нем проявлений прямой дискриминации. Но оптимальным вариантом было бы предложить женщине альтернативную должность, которая не требовала непосредственного контакта с клиентами, поэтому не пострадало бы нейтральное реноме компании.
Проведенный анализ позволил ученому установить, что при определенных обстоятельствах (если принцип нейтральности прописан во внутреннем распорядке) предприятие может запретить своим сотрудникам носить заметные религиозные, философские или политические атрибуты на рабочем месте, но это правило должно применяться ко всем. В случае несогласия работника с этим желательно перевести его на другую должность, где бы он не контактировал с клиентами, в крайнем случае — уволить. Простого нежелания клиента обращаться к лицу, носящему заметные религиозные, философские или политические атрибуты, недостаточно для его увольнения.
Эти решения стали прецедентом для стран ЕС и поэтому вызвали чрезвычайно активное обсуждение во Франции. Активное освещение решений французскими СМИ только в контексте «запрета хиджабов на предприятиях» объясняется преобладанием принципов лаичности (от слова «лаика» — светский человек, традиционно определенный уровень погруженности в религиозность — ред.) во Франции и длительной дискуссией о целесообразности запрета заметных религиозных атрибутов в общественном пространстве. В этом измерении отсутствие реакции мусульманских лидеров Франции свидетельствует о том, что французский Ислам все больше приспосабливается ко светским реалиям Республики.
