На VII Международной молодежной летней школе исламоведения «Ислам и социальное развитие: история и современность», действовавшей в Исламском культурном центре г. Киева с 1 по 5 июля, было представлено много серьезных исследований, касающихся заявленной темы. Доклад львовской ученой Богданы Сипко «Программные документы мусульман Франции и исторический контекст их принятия» не остался без дальнейшего обсуждения участниками, что свидетельствует об интересе к теме проникновения, закрепления и современного состояния ислама на европейских просторах.
В исследовании проанализированы основные программные документы французских мусульман — Хартия ислама во Франции 1994 года, Принципы и юридические основы, определяющие отношения между гражданской властью и исламом во Франции 2000 года, Гражданская конвенция мусульман Франции для совместной жизни 2014 года, Хартия французского имама 2017 года, Хартия ценностей и принципов мусульман Франции 2017 года. Основной акцент сделан на исторических условиях, в которых принимались эти акты, а также проблемные моменты их реализации.
Как напомнила Богдана Сипко, мусульманская община Франции начала формироваться еще задолго до появления Пятой республики. Первые иммигранты из мусульманских стран (прежде всего колоний в Северной Африке) появились на французских промышленных объектах в период Третьей республики. Массовой трудовая иммиграция мужчин-мусульман стала в межвоенный период, когда в промышленных зонах сформировались районы их компактного проживания. Принципиально новым явлением в 1950-е годы стала иммиграция женщин и детей из мусульманских стран на основании объединения семей, что означало постепенное превращение временных мигрантов в исламское сообщество Франции. Основными «отправными пунктами» мусульман оставались страны Магриба, Тропической Африки и Турция. После майских событий 1968 года участились случаи принятия ислама коренными французами, которые пытались найти в Коране утраченные Западом духовные ценности. Именно трудовые и политические иммигранты из мусульманских стран, их потомки, а также обращенные в ислам французы сформировали мусульманскую общину Пятой республики.
Преобразование мусульман во Франции в мусульманскую общину Франции привело к институционализации ислама в стране. Формирование представительной организации было длительным процессом, который начался в 1990 году и закончился в 2003 году появлением Французского совета ислама (Conseil Français du culte Musulman — СFCM).
Параллельно с работой над созданием организации, которая смогла бы координировать деятельность крупнейших исламских федераций Франции и представлять интересы мусульман перед светской властью, в среде исламской уммы возникли инициативы подготовить документ, который бы обосновывал роль мусульман в жизни Республики и был принят для всех мусульман страны.
До появления в 1990 году Совета осмысления ислама «представителем» интересов мусульман была Национальная федерация Большой парижской мечети. Именно этот символический для французских мусульман центр в апреле 1985 года с целью консолидации «французского ислама» инициировал Исламский конгресс в Лилле, а в декабре 1986-го — Исламское собрание в Лионе и Конференцию исламской общины в Рубекси. Однако эти встречи не имели «документальных последствий».
Совет осмысления ислама во Франции реализовал множество полезных для мусульман инициатив, в частности согласовал со светской властью порядок выделения мусульманских участков на кладбищах и сертификацию халяльной пищи. Но после того, как один из членов Совета Теджини Хадд в январе 1992 года был номинирован на высокую должность в Алжире и отказался выйти с его состава, для этой представительной организации мусульман начался кризисный период.
В 1993 году Шарль Пасква, новый министр внутренних дел (именно эти должностные лица с 1905 года отвечали за отношения с религиозными общинами), вместо падшего Совета осмысления ислама во Франции инициировал Консультативный совет мусульман Франции, лидирующие позиции в котором заняла Большая парижская мечеть. Избранный в 1992 году ректором Парижской мечети Далиль Бубакер, француз алжирского происхождения, сын Си Хамзы Бубакер, который в 1957–1982 годах занимал эту должность, понимал необходимость подготовки и принятия Хартии ислама во Франции.
Документ, состоящий из преамбулы и 37 статей, в 1994 году был принят Консультативным советом мусульман Франции, а в 1995-м утвержден Шарлем Пасквой. Однако влиятельные исламские федерации страны — Национальная федерация мусульман (Fédération Nationale des Musulmans de France — FNMF) и Объединение исламских организаций (Union des Organisations Islamiques de France — UOIF) — отказались принять Хартию, объясняя свою позицию тем, что привилегированным собеседником власти и инициатором проекта был Далиль Бубакер
В преамбуле рассматриваемого документа указано, что он призван уточнить четыре основных вопроса: во-первых, историческую легитимность мусульманского присутствия на французской территории, во-вторых, принципы, вокруг которых французские мусульмане должны объединиться, в-третьих, организацию культа, и, в-четвертых, отношение к французскому обществу и государству. Также отмечено, что «Хартия обращается ко всем французским мусульманам, независимо от их происхождения, национальности или правовой школы».
Ценность этно-религиозного разнообразия подчеркнута в статьях 2–4. В частности, в статье 4 читаем: «Социальное общежитие и национальное единство Франции не базируются на этнической или религиозной принадлежности, а на желании жить вместе и разделять принципы Декларации прав человека и гражданина, а также республиканские принципы. Мусульмане, живущие во Франции, французы они или иностранцы, живущие там по выбору и осознают, что участие в национальном сообществе им дает права, но и налагает обязанности».
Статьи 9–13 отмечают мирный характер ислама. В частности, 9 статья подчеркивает принцип умеренности, статья 11 осуждает расизм, ксенофобию и все виды дискриминации, а статья 13 подчеркивает ценность человеческой жизни. Много внимания в документе уделено вопросам отправления культа. В частности, пункты 14–23 регламентируют деятельность мечетей, формулируют требования к французским имамам и муфтиям. Мечети должны были выполнять религиозную, культурную, образовательную и социальную (помощь нуждающимся) функции, но при этом оставаться политически нейтральными. Чтобы помочь единоверцам лучше интегрироваться во французское общество, имам должен хорошо знать французские законы и принятые нормы поведения.
Статьи 24–26 обосновывают необходимость существования представительной организации для защиты потребностей мусульман. Эти функции Хартия, закономерно, возлагала на Консультативный совет мусульман Франции. Заключительная часть документа посвящена участию мусульман в общественно-политической жизни. Так, статьи 27–28 отмечают весомую роль мусульман во французской истории, в частности во время двух мировых конфликтов, пункты 30–32 выражают поддержку принципам отделения Церкви и Государства, а статьи 34–36 призывают к углублению межрелигиозного диалога.
Таким образом, судьба Хартии ислама во Франции является ярким примером того, как хорошую и взвешенную инициативу, которая была актуальна, отвергли из-за личных амбиций лидеров исламских федераций. Далиля Бубакер в среде FNMF и UOIF воспринимали не как представителя Консультативного совета мусульман Франции, а руководителя конкурирующей Национальной федерации Большой парижской мечети.
Отсутствие поддержки основных исламских федераций ослабило позиции Консультативного совета мусульман Франции. Следовательно, новый министр внутренних дел Франции Жан-Пьер Шевенмана решил пересмотреть формат представительной структуры и в 1999 году для консультации пригласил как руководителей основных мусульманских федераций, так и представителей независимых мечетей и «квалифицированных лиц». Плодом переговоров стал документ, оригинальное название которого звучало, как «Декларация намерений относительно прав и обязанностей верных исламского культа во Франции». Но, учитывая многочисленные дискуссии и критику накануне подписания, название было заменено на более нейтральное — Принципы и юридические основы, определяющие отношения между гражданской властью и исламом во Франции. По требованию UOIF из документа был изъят пункт о праве на смену вероисповедания.
28 января 2000 года приглашенные мусульманские представители собрались в праздничном зале Министерства внутренних дел. Эта дата считается днем создания Консультации мусульман Франции. На открытии пленарного заседания Консультации Шевенман отметил, что не существует основополагающего конфликта между традициями ислама и легальной организацией культов во Франции.
На заседании министерства были определены критерии допуска к консультациям по созданию Французского совета ислама и приняты «Принципы и правовые основы, определяющие отношения между гражданской властью и исламом во Франции». Таким образом, к дискуссиям допускались лица, которые признавали статьи 10 и 11 Декларации прав человека и гражданина (то есть свободу слова и мысли), статью 1 Конституции Пятой республики (светскость государства) и Закон от 9 декабря 1905 года об отделении церкви от государства. Отмечалось, что «мусульмане пользуются во Франции такими же правами и подлежат таким же обязанностям, что и верные других религий».
Документ состоит из преамбулы и восьми частей. Первая часть посвящена регламентации создания мусульманами религиозных, культурных, социальных, образовательных и спортивных ассоциаций, во второй говорится о правилах выделения помещений для культовых нужд мусульман и отдельно отмечено, что мечети должны быть политически нейтральными. Третий раздел определяет требования в отношении религиозных лидеров, в частности подчеркнуто, что «желательно, чтобы среди них преобладали французские граждане и лица с соответствующим занимаемой должности культурным и религиозным уровнем». Реальным достижением мусульман были раздел 4, который гарантировал право на исламских духовников в больницах, армии и тюрьмах, часть 5, которая предусматривала возможность создания частных учебных заведений, и раздел 8, в котором указано, что мусульмане, занятые на государственных предприятиях, освобождаются от работы в последующие исламские праздники: Аид эль Сегир, Аид аль Кебир и Мулуд. Этим документом Ж.-П. Шевенман добился гарантии соблюдения мусульманской общиной Франции республиканских принципов и закладывал основы для будущей представительной структуры. Рассматриваемый документ стал более действенным, чем Хартия мусульманской религии Франции, потому что опирался на широкую социальную базу мусульман.
Институционализация ислама во Франции завершилась образованием в 2003 году Французского совета ислама. Но ввиду того, что в среде CFCM продолжалось соперничество между Национальной федерацией Большой парижской мечети, FNMF и UOIF, до принятия нового программного документа вернулись в 2014 году. 4 июня CFCM обнародовала Гражданскую конвенцию мусульман Франции для совместной жизни, которая состоит из преамбулы и двух разделов — Мусульмане во французском обществе и Французский совет ислама и ожидания мусульман Франции. Мотивы принятия этого документа изложены в преамбуле: «Чтобы показать свою ответственность во всех сферах общественной жизни, мусульманская община подтверждает свою идентичность, культуру и религию. Она стремится уточнить свое место, роль и вклад в общественную жизнь […] Отвергая коммунитаризм, французские мусульмане прилагают все усилия для справедливой, лояльной и солидарной интеграции в общество».
Интересное понимание девиза Республики представлено в первой статье: свобода вероисповедания для всех граждан, равенство между всеми, независимо от происхождения и вероисповедания, братство между различными составляющими национальной общности. Вторая статья подчеркивает, что французские мусульмане являются, прежде всего, гражданами, которые впоследствии утверждают или же нет религиозную принадлежность. В восьмой статьи задекларирована необходимость обновления исламской мысли, которое заключается в контекстуализации согласно времени и пространства. Несколько статей посвящены осуждению всех видов дискриминации и экстремизма. Важную роль в контексте защиты сообщества от радикализации должны играть имамы, подготовка которых должна осуществляться в двух плоскостях — религиозной (должны обеспечить исламские федерации, которые формируют Французский совет ислама) и профанной (через профильные светские институты).
Показательно, что, иллюстрируя заслуги мусульман перед Францией, авторы Конвенции привели не только привычные примеры двух мировых конфликтов, но и вспомнили о Крымской войне 1853—1856 гг., Мексиканской авантюре 1862—1867 гг. и Франко-прусской войне 1870—1871 гг. Но несмотря на постоянное подчеркивание уважения к республиканским ценностям, социолог Анн-Лер Цвиллинг обращает внимание на «несоответствие» — в первом параграфе преамбулы использовано словосочетание «мусульманская община Франции», а в следующем — осужден коммунитаризм (идеал коммунитаризма можно определить, как ассоциативное самодостаточное и самоорганизующееся микросообщество общинного типа, которое поддерживает и не контролирует государство. Коммунитаристы ставят вопрос о возможности и необходимости коммунитарной солидарности как добровольного коллективизма).
В условиях террористической угрозы, с которой столкнулась Франция в 2015 году, новый президент Французского совета ислама Аннуар Кбибеш был вынужден осуществлять решительные меры. Через одиннадцать дней после парижских терактов, в ноябре 2015 года, Кбибеш объявил о намерении ввести сертификацию имамов с целью содействия толерантному исламу. С этой целью планировалось создать специальный «религиозный совет», который должен проверять каждого имама перед трудоустройством.
Поэтому 8 мая 2016 года появился теологический совет, основной задачей которого стала формулировка контраргументов экстремистского дискурса. Совет, в состав которого вошло 22 человека (не поддержали только салафиты), собирался дважды в год и выдавал «решение». 2 июля 2016 года, учитывая привлекательность Исламского государства Ирака и Леванта для определенной категории французских мусульман, Французский совет ислама предложил морально, духовно и психологически поддерживать новообращенных как до, так и после их перехода в ислам с целью предотвращения радикализации.
Логическим продолжением политики поддержки толерантного ислама стала подготовка проекта Хартии французского имама, который должен засвидетельствовать «преданность французских имамов умеренному исламу и республиканскому пакту». После того, как мечети подписывали Хартию, она становилась определяющим документом для приема имама на работу. К 9 марта 2017 года Французский совет ислама принимал поправки, предложенные исламскими федерациями. Наконец, 29 марта 2017-го Хартию французского имама обнародовали.
Статьи 2–4 декларировали уважение к верующим разных религий, а также необходимость углубления межрелигиозного диалога. С целью координации действий имамов предлагали создать советы на уровне городов и департаментов. Учитывая то, что пятничная проповедь является средством обучения и духовного развития больше чем 1 млн верующих, регулярно посещающих французские мечети, необходимы совместные усилия, чтобы ее содержание отвечало вызовам, которые стоят перед французскими мусульманами. Подчеркнуто, что религиозное воспитание, предоставляемое в мечетях, школах и институтах, должно обеспечить «фильтры знаний», которые защитят от экстремистской пропаганды и радикального дискурса. А статья 10 отмечает, что несмотря на современные вызовы, имамы должны знать не только основы исламской теологии, но и принципы и ценности Республики, а также уметь использовать с дидактической целью интернет и социальные сети. В конце документа приведен призыв молиться за Францию и французский народ.
Несмотря на то, что Национальная федерация Большой парижской мечети, Объединение исламских организаций Франции, Координационный комитет турецких мусульман Франции и ряд меньших организаций активно участвовали в работе над Хартией французского имама, они осудили ее появление, как «обнародование рабочих документов, еще не принятых». В случае с Большой парижской мечетью решающую роль сыграла личная неприязнь Далиля Бубакера, который в 2003–2008 и 2012–2015 годах возглавлял Французский совет ислама к его новому президенту Аннуару Кбибешу. Но если Бубакер ограничился критикой, то Объединение исламских организаций Франции 15 апреля 2017 года объявило о переименовании федерации на «Мусульмане Франции» и в тот же день обнародовало Хартию ценностей и принципов. В этом документе есть даже положения о свободном выборе вероисповедания (а в 2000 году этот пункт был неприемлемым для Объединения исламских организаций Франции). Статьи 17–19 посвящены роли лиц исламского вероисповедания в общественной жизни. В частности, подчеркнуто, что мусульмане являются интегральной частью французского общества, с которым они связаны гражданским пактом и республиканским девизом. Мусульмане связывают свою судьбу с Францией, страной происхождения или принимающей, которую они должны любить и которой должны служить. В отличие от всех ранее проанализированных документов, в Хартии ценностей и принципов есть положение о сближении и координации усилий с мусульманами Европы, объясняющееся тем, что UOIF является членом Объединения исламских организаций Европы.
Итак, в начале инициативы по подготовке программных документов французских мусульман хронологически совпадали с институционализацией французского ислама. Именно ректору Большой парижской мечети принадлежит идея создания Хартии ислама во Франции, которую он и реализовал в 1994–1995 годах. Одобрял Далил Бубакер и Принципы и юридические основы, определяющие отношения между гражданской властью и исламом во Франции 2000 года, и Гражданскую конвенцию мусульман Франции для совместной жизни в 2014 году. Поэтому досадной кажется острая критика Хартии французского имама 2017 года, в подготовке которой он также принимал участие. Почему так произошло? Личные амбиции как ректора взяли верх над общемусульманскими интересами, что еще ярче проявилось в его решении выйти из Французского совета ислама в январе 2018-го: «Странно, что религиозная мусульманская организация, знаковая для Франции, плод Закона государства для выражения благодарности Нации тысячам солдат-мусульман, погибших за Францию во время Первой мировой войны […], так маргинализирована и подвергается остракизму. Принимая во внимание эту несправедливую и необъяснимую реальность, Большая парижская мечеть решает выйти из всех институтов Французского совета ислама и не участвовать ни в каких инициативах светской власти по организации ислама во Франции». (В 1920–1926 годах Большую парижскую мечеть построили как символ благодарности мусульманам, павшим за Францию).
К сожалению, историю принятия программных документов мусульман Франции можно резюмировать одним предложением: хорошие инициативы, корректные тексты и отсутствие взаимопонимания между мусульманскими лидерами для их реализации.
