«Шевкия Бекторе никогда не жаловался на свою судьбу, хотя ему пришлось провести за колючей проволокой лагерей почти 25 лет своей жизни. За эти годы он мог бы „написать много хороших книг, сделать много полезного для своего народа“. Удивительно, но он не чувствовал зла даже к своим мучителям — НКВДшникам, понимая, что они — лишь винтики механизма под названием „коммунистический террор“»,- пишет ведущий социолог отдела методологии и методов социологии Института социологии НАН Украины Ольга Максименко в своей статье «Реалии сталинского режима в книге воспоминаний репрессированного крымскотатарского поэта и тюрколога Шевкия Бекторе (Şevqiy Bektöre) «Волги красное течение» («Volga Qızıl Aqarken»).
Статья посвящена анализу книги воспоминаний выдающегося крымскотатарского поэта, педагога и языковеда Шевкия Бекторе (1888–1961). Название книги — «Волги красное течение» — символизирует кровавый режим коммунистической диктатуры и культа личности Сталина в Советском Союзе, одной из жертв которого стал и писатель. Арестованный в 1932 году по обвинению в «национализме» и «контрреволюционной деятельности», Шевки Бекторе должен был отбыть почти 25 лет своей жизни в
Статья о жизненном пути и творчестве литератора и учёного написана на основе доклада автора на III Международной конференции «Крым в истории Украины» (2 июня 2016, Национальный заповедник «София Киевская»).
Публикуем с разрешения автора с некоторыми сокращениями.
Коли багато хто спав глибоким сном,
вважаючи день ніччю,
я крикнув: «Маю право!»
Вітер і гори заглушили мій голос.
Але це не зупинило мене.
«Маю право, маю право, маю право!»—
кричав я, повторюючи ці слова,
як учень, що готується до іспиту.
…Коли багато хто з остраху замовк,
я крикнув: «Маю право!»
(Шевкия Бекторе, «Ради моего права»)
Первые произведения, разоблачавшие реалии сталинского тоталитарного режима, стали доступными украинскому читателю еще в конце 1980 — начале
Литературное наследие Шевкия Бекторе украинскому читателю пока малоизвестно. Украинский перевод «Волги…» (выполнен Валерием Басыровым) увидел свет только в 2003 году (то есть почти через 40 лет после первого издания в Турции), тогда же в сборнике «Окрушина солнца» было опубликовано пять стихотворений поэта (в переводе Петра Осадчука). В 2011 году книга воспоминаний писателя была издана на крымскотатарском языке.
По происхождению Шевки Бекторе — крымский татарин, хоть и родился в Румынии (село Каваклар Добруджинского округа), земли которой тогда были уже независимыми от Османской империи. Его родители уехали из Крыма после Крымской войны 1853–1856 годов. Известно, что крымские татары пережили несколько волн миграции, начиная с аннексии Крымского ханства Российской империей в 1783 году. Однако самой масштабной и самой драматичной по своим последствиям стала эмиграция крымских татар в середине XIX века: по официальным данным, тогда из Крыма выехало около 193 тыс.
В 1894 году семья Бекторе переехала в Турцию. Их новым местом жительства стало небольшое селение Каракая, недалеко от города Полатлы (в 50 км от Анкары). Здесь Шевки получил начальное и среднее образование. В
В 1909 году Шевки впервые попал на свою историческую родину — Крым, где изучал устное народное творчество крымских татар и осуществлял другие фольклорные разведки. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, Шевки Бекторе выехал из Крыма в Турцию, чтобы присоединиться к рядам османской армии как турецкий гражданин. Стоит отметить, что он также воевал добровольцем в Первой Балканской войне в 1912 году (которую страны Балканской лиги вели против Османской империи).
В марте 1918 года, после Октябрьского переворота, Шевки Бекторе снова приехал в Крым — сначала на несколько дней, сопровождая из Стамбула в Феодосию российских военнопленных. Эта короткая поездка позволила писателю увидеть весь ужас тех событий.
«Крым находится в состоянии анархии, — вспоминал Шевки Бекторе. — С одной стороны, большевики под красным флагом, с другой — анархисты под черным флагом заливали страну кровью. Лидер национально независимого Крыма муфтий Челебиджихан был зверски убит революционными матросами… Джафер Сейдамет, занимавший должность военного министра, спасаясь от их зверских когтей, бежал на Кавказ. Положение населения было крайне тяжелое. А за три дня над нами начали сгущаться тучи. Нас предупредили о намерении покушения на нас со стороны анархистов. Мы должны были срочно отплыть в Стамбул».
Однако увиденное и пережитое совсем не испугало писателя, наоборот — еще больше укрепило его стремление работать для своего народа. Находясь в Турции, Шевки Бекторе занимается подготовкой учителей для крымскотатарских школ, и через некоторое время вместе с ними и женой Амидэ вернулся на свою историческую родину. Ведь быть учителем, нести людям свет знаний — мечта, которая окрыляла его жизни. Шевки Бекторе открыл школу в селе
В 1920 году Шевки Бекторе издал свой первый сборник стихов —«Ергенекон» (согласно легенде, так называлась прародина всех тюрков, расположенная в Алтайских горах).
Tatarlığım, tuvğan yerim
Balalıqtan süyemen.
Olar içün köp vaqıtlar
Cı
(Tatarlığım)
Мій татарський народ, мою рідну землю
З дитинства люблю.
Багато років за ними
Сумую, страждаю…
(«Моя татарськість»)
Tatar bolsañ tiliñ qayda?
Öz qorantañ, iliñ qayda?
Öztirip de qoqyalaymay
Qoparılğan güliñ qayda?
(Tatar bolsañ)
Якщо ти — татарин, де твоя мова?
Твоя сім’я, рідна
Квітка, яку ти виростив,
але не зміг відчути її пахощів, де?
(«Если ты — татарин»)
В 1921–1922 годах Шевки Бекторе работал в Крымском татарском педагогическом техникуме в селе Тотайкой близ Симферополя. Стоит отметить, что преподавателями тотайкойского педтехникума были лучшие представители крымскотатарской интеллигенции: публицист и общественный деятель Амет Озенбашлы, уже упомянутый Бекир
Шевки Бекторе был хорошим педагогом и методистом: в 1924 году он победил в конкурсе лучшей азбуки для крымскотатарских детей (базировавшейся на арабской графике) и его
Но ситуация в Крыму тем временем ухудшалась: большевики начали «охоту за душами завтрашних учителей как будущих пропагандистов коммунистической идеологии». Конечно, «при таких обстоятельствах в техникуме трудно было бороться за науку, будущее народа». И Шевки Бекторе вместе с семью
Как языковед, Шевки Бекторе участвовал в работе Всесоюзного съезда тюркологов в Баку (26 февраля — 6 марта 1926), где обсуждался переход с арабской графики на латинскую для тюркоязычных народов Советского Союза. Председателем научного совета Всесоюзного комитета нового тюркского алфавита (яналиф) был назначен Бекир
Получив от членов туркменской делегации в дни работы съезда приглашение работать на педагогической должности, Шевки Бекторе поехал в Туркменистан и начал работать в Ашхабадском педагогическом техникуме. Там он и остался до момента своего ареста (который вряд ли был для писателя полной неожиданностью, потому что за ним и за его друзьями и коллегами всё время следили агенты ГПУ и устраивали им всевозможные ловушки). Одним из коллег Бекторе был известный туркменский языковед Мухаммед Гельдиев, внезапно умерший в январе 1931 года (причина смерти не установлена).
Шевки Бекторе оставил не только поэтическую, но и языковедческую наследство. Кроме уже упомянутой «Азбуки…», он был автором еще трех книг: Tatarça Sarf Nahv («Татарская грамматика и синтаксис»), изданной 1923 года, «Татарский алфавит» (1925) и «Грамматика туркменского языка» (1927). Первые две книги были напечатаны в Симферополе, третью — в Ашхабаде. К сожалению, она не сохранилась.
Одной из отличительных черт «Татарской грамматики…» была её ориентированность на учащихся средних школ (поскольку учебники по грамматике, выдававшиеся перед тем, были рассчитаны только на учащихся начальных школ). Кроме того, пособие написано простым и доступным языком — вместо арабских и персидских заимствований употребительны слова общетюркского происхождения. «Грамматика…» начинается с вводной части, где дано описание звуков и букв, приведены определения, объяснено явление гармонии гласных (ezgi ahenk). Далее автор переходит к детальному описанию частей речи. В разделе «Синтаксис» рассматривает простое предложение и его разновидности, члены предложения, типы сложных предложений, правила пунктуации. Конечная часть Ders örnegi («Образец урока») содержит методические рекомендации — предложено 25 планов уроков. Это пособие, безусловно, ценный источник для исследования истории крымскотатарского языкознания.
Трагические и необратимые изменения в жизни Шевкия Бекторе произошли в марте 1932 года, когда его вместе с другими представителями туркменской интеллигенции, арестовали по обвинению в «национализме» и «контрреволюционной деятельности» и приговорили к 10 годам заключения. Следствие длилось два года, и всё это время писатель провел в тюрьме, подвергаясь ужасным физическим и моральным пыткам. Он упорно отказывался признать себя виновным, потому что знал, что никакого преступления не совершил, и не собирался сдаваться «ГПУ, что сплетало сети с подлых инсинуаций для уничтожения невинных людей».
«В чём я провинился? Тем, что я люблю свою Родину и свой народ?» — с отчаянием спрашивал себя писатель.
Обессиленный страшным психологическим давлением, истощенный допросами, которые могли длиться несколько суток подряд, Шевки не чувствовал ничего, даже страха: «Я уже не боялся ГПУ. Устал»; «Я уже не возмущался. Устал»; «Я уже устал бояться». Но пребывание в нечеловеческих условиях не сломило его дух и волю, не убило в нем чувство собственного достоинства.
Согласно приговору, Шевкия Бекторе заключили в Зангиатайский лагерь (Узбекистан) — одном из многих звеньев
Жена писателя, Амидэ, чтобы поддержать мужа, переехала вместе с детьми в Ташкент и устроилась там на швейную фабрику. Шевки даже смог несколько раз увидеться с семьей, за которой так тосковал. Однако через некоторое время (в 1937 году), по его совету,
От одного из вновь прибывших арестантов Шевки случайно узнал о депортации своих соотечественников. По его словам, «это надругательство над целым народом напоминало день Страшного суда». Услышанное еще больше усилило отвращение писателя к коммунистическому режиму, построенного «на крови миллионов людей», и к «ложной политике Кремля» — такой абсурдной, что избавляется даже от своих верноподданных: «Их использовали, когда они были нужны, а потом уничтожали». Единственное, что не дает ему сломаться, — вера в милосердие Всевышнего и надежда на освобождение и возвращение домой.
Шевки Бекторе оказался на свободе лишь в 1946 году. Два года жил под надзором НКВД в городе Янгиюль, недалеко от Ташкента (потому что не имел права жить за пределами Узбекистана). Чтобы прокормиться, работал чабаном. Всё время писал письма в Посольство Турции в Москве с просьбой получить турецкий паспорт, чтобы наконец уехать из СССР и вернуться на родину. Конечно, ни одного письма в ответ не последовало. К тому же, Шевкия Бекторе ждало новое суровое испытание: в декабре 1948 года его вновь арестовали и сослали в Сибирь. Там, в поселке Большая Мурта Красноярского края, писателю пришлось прожить почти десять лет — до самой смерти Сталина и «хрущевской оттепели».
В октябре 1956 года Шевки Бекторе вернулся в Турцию. Наконец он смог увидеть свою семью и вдохнуть воздух родины. «Моя мечта осуществилась… Чем я могу отблагодарить Всевышнего за такую привязанность ко мне?» — говорил писатель.
Полон желания быть полезным обществу, Шевки Бекторе согласился стать руководителем «Центра освобождения крымских татар»: «Не знаю, сколько еще мне отпущено прожить, но каждую минуту, отмеренную мне судьбой, я хочу посвятить служению своему народу».
К сожалению, ровно через год писатель скончался. «Волги красное течение» увидело свет в 1965 году благодаря его сестре Саадет, подготовившей книгу к печати. Жена Шевкия Амидэ вместе со взрослыми детьми уехала в США, где и закончила свой земной путь в 1983 году. Старший сын Атилла Бекторе написал автобиографический роман под названием «Путешествие кочевника» («A Nomad’s Journey») о жизни своей семьи в трёх странах — Советском Союзе, Турции и США. На обложке этой книги — изображение флагов всех трёх государств.
Шевки Бекторе никогда не жаловался на свою судьбу, хотя ему пришлось провести за колючей проволокой лагерей почти 25 лет своей жизни. За эти годы он мог бы «написать много хороших книг, сделать много полезного для своего народа». Удивительно, но он не чувствовал зла даже к своим мучителям — НКВДшникам, понимая, что они — лишь винтики механизма под названием «коммунистический террор». Механизма, в котором, чтобы «арестовать, отправить человека и даже вынести ему смертный приговор — суд необязательный», где «закон является игрушкой в руках ГПУ», а мера наказания будет для человека такой, которая для него «была определена заранее». Механизма, который «друзей делал врагами, придумывал заговоры, находил и уничтожал недовольных», где «понятия равенства и социальной справедливости имели выборочный характер», а в «тяжёлом состоянии находился рабочий класс — тот класс, который создавал все блага партийной элите», где «газеты, фотографии и книги отражали не внутреннюю сущность, а украшенную и лживую внешнюю сторону заплесневелого общества». «Если в царские времена Волга орошалась потом каторжников, то после установления коммунистической диктатуры Волга от крови заключенных стала красная.
Я закрываю глаза и вижу её красное течение…» — так закончил писатель свою книгу воспоминаний, выражая надежду, что «время беззакония пройдет, и народ в конце концов возьмет курс на демократию западного мира. Люди устали ненавидеть друг друга — они жаждут мира».
Страницы этой книги — это страницы истории страны, в которой мы еще жили совсем недавно. Многие из нас даже понятия не имели о том, что пришлось пережить автору книги и еще миллионам таких, как он, кого судьба зажала в тиски сталинской репрессивной системы. «Волги красное течение» — это не просто воспоминания очевидца тех трагических событий, но и напоминание о том, на что способен политический режим в «отдельно взятой стране». Было бы очень хорошо, если бы её прочитали те, кто
Читать книгу «Волги красное течение» по ссылке.
