На заре создания СССР, в начале 1920-х годов, одним из его фундаментальных принципов был пролетарский интернационализм, декларирующий «солидарность трудящихся разных стран в борьбе за построение социалистического общества». На деле уже начиная с 30-х годов, периода массовых репрессий, интернационализм был отброшен в угоду конъюнктурным интересам правящей в Советском Союзе партийной верхушки. С началом Второй мировой войны идеи интернационализма в СССР вообще были похоронены: массовые депортации народов, включая крымских татар, свидетельствовали о полной деградации общественно-политических отношений в «государстве рабочих и крестьян».
Руководство ВКП(б) отлично понимало, что депортации народов не только нарушают Конституцию, но также идут вразрез с базовым теоретическим положением марксизма о пролетарском интернационализме. Именно поэтому А. Новосельскому было поручено представить крымских татар «кровавыми убийцами», «насильниками» и «грабителями», не заслуживающими никакого снисхождения. Читателя книги нужно было убедить, что к крымскотатарскому народу принцип пролетарского интернационализма не может быть применим по определению.
Любопытно, что само название работы А. Новосельского, «Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века», вызывает некоторое недоумение. Из него непонятно, о каких именно татарах идет речь, и сделано это, безусловно, умышленно. Основными противниками Москвы помимо крымских татар в книге упомянуты также ногайцы и турки (османы). То есть речь идет о коалиции мусульманских государств и народов, противостоявших экспансии Московского государства. Таким образом, под этнонимом «татары» следует видеть исключительно мусульман и никого другого.
Значительное внимание в своей работе Новосельский уделяет попыткам Москвы создать союз с Польшей, направленный против Крымского ханства. При этом всякий раз польские дипломаты отклоняли предложения царского правительства. О причине подобных отказов откровенно высказался посол В. Тишкевич, глава делегации Польши, посетившей Москву в 1559 году: «Избавившись от Крыма вам (Москве. — О. С.) будет не на кого больше нападать, кроме как на нас». Это свидетельствует о том, что в польской столице отлично понимали основные направления экспансионистской политики Москвы, которые будут оставаться неизменными вплоть до конца XVIII ст.
После захвата Москвой Казанского и Астраханского ханств царь Иван Грозный начал Ливонскую войну (1558–1583) с целью овладения Балтией. Одновременно русские вели войну с Речью Посполитой, Османской империей, Крымским ханством, а впоследствии и со Швецией.
Во второй половине 60-х годов XVI в., испытывая серьезные трудности в финансировании и комплектации войск, Москва отправляет в Крым посольство во главе с боярином А. Нагим с целью добиться заключения мира. В ходе переговоров крымский хан Девлет Герай откровенно высказался о своем видении двухсторонних отношений:
«Я с государем вашим доброго дела (восстановления мира. — А. С.) хочу прямо. Только государя вашего опасаюсь и дважды говорить об этом не хочу. Государь ваш не верит мне, а я не верю вашему государю».
Возвращаясь к теме походов крымских войск на Московское государство, следует обратить внимание, что они не происходили без всякого повода, как можно представить, читая работы кремлевских пропагандистов. Все походы приходились на период обострения межгосударственных отношений и нередко были ответом на аналогичные походы Москвы против Крымского ханства.
Не договорившись с царем Иваном Грозным о мире, хан Девлет Герай начинает масштабное наступление с целью отвоевать мусульманские государства Поволжья и тем самым устранить угрозу со стороны Москвы. В период с 1568 по 1574 год Крымское ханство достигло серьезных военных успехов. Девлет Герай сумел объединить ногайские орды, которые принимали участие в его походах на Московское государство. В 1572 году в бывшем Казанском ханстве произошло восстание мусульманского населения, поддержанное Крымом. Апогеем военной кампании стал грандиозный поход крымского войска и его союзников, закончившийся взятием Москвы.
Отбить наступление крымцев русскому царю удалось в немалой степени благодаря поддержке запорожского казачества, получавшего оружие и финансирование из Москвы. Только в 1577 году казаки совершили нападения на Аккерман, Очаков, Ислам-Кермань и даже смогли прорваться в Крым. Эти рейды вынуждали Крымское ханство держать крупные силы в районе нижнего Днепра и Перекопа, отвлекая их от выполнения основной задачи: борьбы с Московским государством.
Стоит отметить, что на последнем этапе Ливонской войны польские войска совершали многочисленные рейды на территорию Московии, порой доходя даже до Волги. С чем же они возвращались из походов, с какой добычей? Это был полон — живой товар: крестьяне, ремесленники, купцы, дворяне. Такой была практика в средние века, не изменилась она и на заре Нового времени. Угоном населения противника не брезговали короли, императоры и цари самых «просвещенных» народов. Об этом тоже есть информация в книге Новосельского, однако автор говорит о таких походах, кратко, сухо, не приводя никаких цифр полона, хотя они, эти цифры, вероятно, были достаточно внушительны.
Другое дело — крымские татары! Чтобы оградить себя от обвинений в предвзятости А. Новосельский пишет: «Нам следует отказаться от преувеличений в вопросе о количестве русского полона», но тут же начинает сыпать астрономическими цифрами. Интересные данные он приводит по количеству взятого полона за период 1632–1637 гг.
За 1632 г. захвачено 2660 человек, за 1633 г. — 5700 человек, за 1637 г. — 2280 человек. Итого — 10 640 человек. Откуда взяты эти сведения Новосельским, неведомо. Ссылок на документы советский историк не приводит. Но еще более интересны его рассуждения, касающиеся всего обсуждаемого периода. Не имея вообще никаких данных за 1634–1636 гг., автор без зазрения совести занимается приписками, при этом рассуждая следующим образом: «Набеги 1634–1636 гг. по своей силе, количеству татар, участвовавших в них, по территории, охваченной ими, немногим уступали годам, от которых мы имеем сведения о полоне. Поэтому можем допустить (курсив мой. — А. С.), что потери за все шесть лет достигали 18 тыс. человек».
Подводя итог «татарским набегам» за первую половину XVII века А. Новосельский приводит следующие данные:
«Мы можем считать, что в течение всей первой половины XVII в. могло быть взято в полон от 150 до 200 тыс. русских людей. Цифра эта будет минимальной».
И действительно, некоторые авторы путем умозрительных заключений называют цифры в 2 млн человек, угнанных «татарами» за весь период существования Крымского ханства. Но оставим эти лукавые цифры на их совести. В погоне за призраком идеологических «побед» придумывают и не такое.
