Сегодня Арабский мир переживает драматический этап своего развития, который сопровождается едва ли не самыми в новейшей истории радикальными трансформациями, глубоким переформатированием геополитического баланса в его пространстве и поисками новой парадигмы развития в соответствии с теми реалиями и вызовами, которые появились в последнее время. Такими словами доцент Института всемирной истории НАНУ Вячеслав Швед начинает анализ настоящего Арабского мира, который мы предлагаем вашему вниманию.
Что влияет на характер, особенности, темпы этого процесса:
Поражение, по крайней мере временное, волны революций, получивших название «арабская весна». Основным рубежом поражения стал военный переворот в Египте и насильственное отстранение первого в истории страны демократически избранного президента М. Мурси, представителя политического крыла египетских «Братьев-мусульман», Партии свободы и справедливости в июле 2013 г. Подготовлено это было при непосредственном участии Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, руководителей которых напугало сирийское усиления влияния панарабской ассоциации «Братья-мусульмане», которая создавала смертельную угрозу монархическим режимам на Аравийском полуострове. Также руководство Саудовской Аравии считало, что президент М. Мурси вводит в Египте теократический режим, аналогичный режиму нынешнего Ирана − «велайет е-факих» − и превращает страну в тесного союзника Тегерана. «Братья-мусульмане» в Египте и в аравийских монархиях были объявлены вне закона. Таким образом был нанесен чувствительный удар главным структурам умеренного Ислама в Арабском мире.
Поражение «арабской весны» сопровождалось резким обострением суннитско-шиитского противостояния. В основе этого явления − подъем на новый уровень непримиримой борьбы за гегемонию как в Ближневосточном регионе, так и в масштабах всего исламского мира между шиитским Ираном, центром шиитской части исламской уммы, и Саудовской Аравией как безусловного лидера суннитской части уммы и страны, претендующей на роль лидера всего исламского мира из-за того, что указанная религия зародилась именно на ее территории.
В эпицентре противостояния Саудовской Аравии и Ирана оказалась Сирия. В 2011 г. в этой стране вспыхнуло народное восстание против правящего режима Б. Асада, который отстаивает интересы алавитского меньшинства − ветви шиизма. Удельный вес алавитов в Сирии составляет примерно 12% всего населения. Кровавое противостояние в Сирии затянулось уже на 4 года. Это объясняется главным образом тем, что на помощь Б. Асаду пришла Россия и Иран. РФ видит в нынешнем сирийском регионе главный и не единственный оплот своего присутствия в Арабском мире, который позволял ей иметь в г. Тартус военно-морскую базу. Для Ирана нынешний сирийский режим Б. Асада есть фактически центральной частью шиитской оси, т. н. «оси сопротивления» как орудия для реализации задач продвижения своего влияния в Арабском мире и достижения господства в масштабах всего Ближнего и Среднего Востока. Вследствие вышесказанного Россия и Иран оказали режиму Б. Асада большую военно-техническую и прямую военную помощь, что привело к пролонгации его существования со всеми негативными последствиями (300 тыс. погибших, более 12 млн беженцев, в том числе и сотни тысяч в течение последних месяцев в Европу и т. п.).
Фактический распад государственных структур в Сирии и соседнем Ираке, где в течение нескольких лет состоялось вооруженное противостояние между главными религиозно-этническими группами (сунниты, шииты, курды), значительная радикализация общества на этих территориях привели, в конце концов, к появлению такого военно-политического феномена как Исламское государство (ИГИЛ). По своей сути ИГИЛ является квазигосударственным образованием на части территории Ирака и Сирии, идеологией которого являются сунниты наиболее реакционных и радикальных идей экстремизма. ИГИЛ заявляет о намерении установить панисламский халифат, не признает нынешних границ, международных норм и институтов.
В течение короткого времени, буквально за считанные месяцы летом 2014 г., ИГИЛ захватило большую территорию, создало достаточно сильную армию и превратилось в смертельную опасность не только для Арабского мира, но и всей мусульманской уммы. На территории Ирака и Сирии Исламское государство контролирует территорию с населением более 10 млн, а также небольшие анклавы в Ливии, Синайском полуострове, Нигерии и Афганистане. Борьба с этим злом стала одной из главных задач фактически всей человеческой цивилизации. Была создана большая международная антитеррористическая коалиция, в которую входят более 60 стран мира.
Существенная коррекция ближневосточной политики США. В течение последних 3-х лет Соединенные Штаты перешли к реализации новой стратегии в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, суть которой заключается в достижении более стабильной системы региональной безопасности через постепенное введение в геостратегическое пространство Ближнего и Среднего Востока Ирана как одного из столпов новой системы региональной безопасности. Американская администрация пытается создать новую систему баланса сил между такими главными геополитическими актерами в регионе как арабские страны, Израиль, Турция и Иран. Главный замысел президента США Б. Обамы заключается в том, чтобы именно страны региона, а не внешние актеры взяли на себя главную ответственность за его судьбу и перспективы, нашли свободу и возможность собственноручно решить главные узловые проблемы Ближнего Востока и Северной Африки.
С этой целью Соединенные Штаты достигли с Ираном соглашения по иранской ядерной программе. Указанное соглашение вместе с другими целями американской дипломатии в регионе направлено на то, чтобы подтолкнуть как Иран, так и арабские страны к осуществлению широкомасштабных внутренних преобразований и нормализации отношений в первую очередь между Саудовской Аравией и Ираном как двумя главными лидерами района.
Руководство США считает, что начало реализации этих задач создаст благоприятные условия для решения таких сложных региональных конфликтных узлов, как сирийский кризис, победа над ИГИЛ, восстановление стабильности в Ливане, Ираке, достижение мира в Йемене и тому подобное.
Геополитическая ситуация в зоне Арабского мира значительно усложнилась с конца сентября 2015 года, когда путинский режим начал открытую интервенцию в Сирию. В эту страну в короткий срок были отправлены десятки военных самолетов, тысячи военнослужащих, в том числе регулярные части. Главными целями прямого вмешательства России в ситуацию в Сирии стали, во-первых, сохранение Б. Асада как политической фигуры, с помощью которой Россия продолжит контролировать хотя бы часть Сирии, в том числе нынешнюю военно-морскую базу в г. Тартус, создание в алавитских районах некоего укрепрайона, контролируемого Россией, чтобы сохранить свое военное присутствие на Ближнем Востоке и представить себя как мировую державу, без которой нельзя решать важные международные проблемы, в том числе и в Ближневосточном регионе. Во-вторых, РФ важно отвлечь внимание как российского общества, так и мировой общественности от агрессии России на Востоке Украины и аннексии Крыма. Добиться от Запада снятия или хотя бы смягчения экономических санкций и возвращения в «большую восьмерку».
Течение российского военного вторжения в сирийский кризис демонстрирует, что российские войска наносят удары в основном не по позициям ИГИЛ, а по отрядам сирийской оппозиции, которые воюют с войсками Б. Асада, Ирана, Хезболлы, шиитского руководства Ирака, и тем самым противопоставляют себя абсолютному большинству Арабского мира, 95% которого являются суннитами.
Именно вышеперечисленные факторы определят сегодня основные параметры развития Арабского мира. Их наиболее характерным признаком является активное его превращение в влиятельного субъекта мировой и региональной политики. Арабский мир пытается превратиться из поля битвы мировых держав на игрока, оставив непрестижную роль наблюдателя в прошлом. Этот процесс возглавила Саудовская Аравия, которая стала фактическим лидером арабских государств.
Две основные модели Арабского мира: «аравийская» и тунисская
Такое переформирование Арабского мира в контексте современных вызовов осуществляется с помощью двух главных моделей развития и модернизации. На сегодня в пространстве Арабского мира реализуются две основные модели: «аравийская» и тунисская.
Ведущей в нынешних условиях Арабского мира является «аравийская» модель. Она реализуется в аравийских монархиях, избранных в Совет сотрудничества арабских государств Залива. В течение последних десятилетий монархии во главе с Саудовской Аравией превратились в своеобразный локомотив развития Арабского мира и стали достаточно мощной экономической, финансовой, военной и дипломатической мощью, которая успешно осуществляет интеграционный процесс в рамках Совета. Так, только 4 страны из шестерки аравийских монархий − Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Катар и Кувейт имеют общий внутренний валовой продукт в объеме 1,5 трлн долл. и находятся, если сравнить с наиболее развитыми странами, в нише между Канадой и Австралией и Южной Кореей.
Аравийские монархии смогли благодаря своим взвешенным внутриполитическим подходам обуздать «огульную» демократизацию субрегиона Залива, отбить первое наступление «арабской весны», сосредоточив собственные духовные и материальные ресурсы на модернизации и адаптации местных реалий до глобализационных вызовов. Подобным образом «аравийская шестерка» смогла подключиться к магистральным тенденциям цивилизованного развития, не избавляясь от самоидентичности и автохтонности, предложив миру уникальную формулу гармонизации культуры с традиционными ценностями мусульманских обществ.
Арабская модель ограниченной демократии как политического строя монархий Аравийского полуострова не требует немедленного расформирования и довольно успешно конкурирует с западными моделями демократии, поскольку политические функции и задачи совещательных органов позволяют квалифицировать их как довольно демократические институты с перспективами дальнейшего развития. В странах аравийской «шестерки» осуществляется политическая модернизация по «восточному типу». Это специфическая модель реформирования политической системы, которая предусматривает осуществление синтеза демократических принципов, норм конституционного либерализма и определенной политической культуры в его конфессиональном и региональном своеобразии.
Модернизационный прогресс стран-членов Совета сотрудничества арабских государств Залива определяется:
Высоким уровнем валового национального дохода, который дает возможность аравийским монархиям самостоятельно развивать экономику, реализовывать масштабные национальные проекты без привлечения ресурсов международных финансовых институтов, подконтрольных Западу;
«Исламизацией» политики: в идеологической основе политической системы монархических режимов лежит Ислам, что влияет на политические процессы в арабских монархиях, определяет устойчивость политической конструкции, которая обеспечивает монархическую власть;
Эволюцией функций политической системы, постепенным развитием политического плюрализма, распространением ограниченных форм и механизмов в политическом режиме, реформированием национальных правовых систем, расширением и совершенствованием политических норм и традиций в соответствии с требованиями современности.
Следует подчеркнуть, что «аравийская» модель развития и модернизации отвечает именно реалиям, ценностям и традициям аравийского общества, которые и по сей день отмечаются консерватизмом, глубоко укоренившимися традиционными ценностями мусульманского общества. Несмотря на то, что успешно реализуется в странах-членах сотрудничества арабских государств Залива, она характерна именно для консервативных монархических режимов и, по моему мнению, мало подходит к арабским странам с республиканской формой правления, которые имеют, во-первых, значительный опыт политического плюрализма, во-вторых, значительную часть общества, которая придерживается секуляристских традиций или стоит на позициях арабского национализма. Именно для этой части Арабского мира наиболее удачной и органической является «тунисская» модель развития, основные параметры которой сложились в процессе «арабской весны», точнее, «жасминовой революции», которая состоялась в 2011—2013 гг.
Политическая ответственность и зрелость главных политических сил Туниса − как исламистской «Ан-Нахда», правившей в стране в течение 2011—2013 гг., так ее оппонентов со стороны либеральных и светских сил, позволили Тунису избежать повторения кровавого пути Египта после военного переворота в июле 2013 г. Было достигнуто компромисса, Ан-Нахда добровольно уступила власть, было создано коалиционное правительство, которое открыло двери для дальнейшего мирного развития Туниса на пути демократии и обеспечения прав человека. В феврале 2014 г. в Тунисе была одобрена наиболее прогрессивная в Арабском мире конституция, которая была поддержана как исламистами, так и светскими силами. Большую роль в достижении исторического компромисса между ведущими силами страны и дальнейшего продвижения на пути к демократии сыграл Квартет национального диалога. В его состав входят 4 организации: Общий трудовой союз, Союз промышленников, торговли и ремесел, Лига прав человека и Орден адвокатов. В октябре 2015 г. Квартету за его роль в переходе страны к демократии после «жасминовой» революции была присуждена Нобелевская премия мира. Как было отмечено Нобелевским комитетом, нынешняя премия должна стать «стимулом для всех, кто хочет способствовать миру и демократии на Большом Востоке, в Северной Африке и во всем мире».
Тунисский опыт, как и тунисская модель развития, имеет принципиально большое значение для Арабского мира. Они убедительно доказывают, во-первых, что Ислам и демократия абсолютно совместимы, для этого нужны ответственность, профессионализм и моральные качества политиков. Опыт Туниса показал, что дилемма «секуляризм против Ислама» потерпела поражение и постепенно заменяется на сплочение совместных усилий главных политических актеров вокруг решения судьбоносных проблем развития.
Во-вторых, тунисская модель развития и модернизации базируется на самом феномене «арабской весны». Она вобрала в себя лучшие достижения и традиции современных арабских революций, поэтому является оптимальным путем развития и прогресса республиканской части Арабского мира, дает возможность объединить различные этнорелигиозные, политические группы, достичь компромисса и совместно решить насущные проблемы той или иной страны ради ее процветания.
Вячеслав Швед специально для «Ислам в Украине»
