Директор Центра Ближневосточных исследований Игорь Семиволос рассказал Тиждень.ua о перспективах военной операции против режима Асада, природе сирийского конфликта и его последствиях для Ближнего Востока.
Насколько, согласно вашему мнению, является оправданым решение президента США Барака Обамы о военном вмешательстве в Сирию, даже в форме краткосрочной операции? Решит ли это конфликт?
Я более чем уверен, что Барак Обама не желает начинать новую военную кампанию, поскольку он вообще не воинственный президент и пришел в Белый дом с целью покончить с войной на Ближнем Востоке. Кроме того, этот регион постепенно теряет стратегическое значение для США, которое он имел еще 10 лет тому назад, поскольку уменьшается зависимость Соединенных Штатов от энергоносителей с Ближнего Востока.
Однако, есть обязательства перед союзниками, которых никто не отменял. Среди них не только Израиль и Турция, но и страны Персидского залива (Катар, Саудовская Аравия), которые активно вовлечены в сирийский внутренний конфликт и поддерживают повстанцев.
По сути за последний год этот конфликт все больше напоминает шиитско-суннитское противостояние, то есть имеет элементы религиозной войны. Остановить это противостояние крайне трудно, как и преодолеть его последствия. Это также серьезно повлияет на развитие конфликта.
Что касается краткосрочной операции США, то такой удар улучшает позиции повстанцев автоматически, но это не означает, что он просто приносит им победу, и, конечно, стратегически проблему не решает. Хотя никто и не говорит о такой ожидаемой цели, а значит, так или иначе нужно готовиться к переговорам в Женеве.
Когда могут вернуться к теме переговоров?
Думаю, когда обе стороны почувствуют, что они уже утратили способность окончательного уничтожения одна другой, тогда возможно и пойдут на переговоры. Очевидно это произойдет уже после активной фазы операции в Сирии.
Сейчас повстанцы категорически отказываются идти на какие бы то ни было переговоры, если Башар Асад будет оставаться президентом страны. Сирийская власть, в свою очередь, должна быть готова к компромиссу, например, формированию переходного правительства и проведения демократических выборов. В таком случае, скорее всего, выбору приведут к власти суннитское большинство, представители которого не имеют значительного опыта государственного управления. А значит, сразу нужно выстраивать правила игры и согласовывать процедуры постконфликтного примирения, без которых диалог невозможен.
Возможно ли вообще решение ситуации при нынешнем президенте Асаде?
Это маловероятно, потому что, повторюсь, оппозиция категорически отказывается идти на переговоры с Башаром Асадом. Значит должна быть найдена формула, которая позволит сторонам конфликта не потеряв лица начать переговорный процесс. Например, формат переходного правительства или что-то в этом роде. Даже после начала переговоров процесс поиска компромисса также прогнозировано затянется из-за процедурных вопросов. Возможно, для гарантирования безопасности сторон возникнет необходимость в миротворческой операции. Это при условии, что будет принято стратегическое решение, что Сирия должна оставаться единой страной. В противоположном случае вполне вероятно, что на территории Сирии образуется как минимум две страны. Хотя я в реализацию такого сценария не верю.
Сейчас союзником США в проведении военной операции называют Францию. На кого еще Соединенные Штаты могут положиться в этом?
Даже Великобритания, которая проголосовала против участия в военной операции в Сирии, оставила себе лазейку, чтобы в случае изменения обстоятельств вернуться к этому вопросу. То есть целиком не нужно ее отбрасывать. Не забывайте о союзниках США на Ближнем Востоке, о которых я уже упоминал. В случае, если сирийская власть попробует нанести удар по Израилю, то и он может оказаться формально в состоянии войны с Сирией. Но, скорее всего, в случае нанесения ракетного удара по Израилю, повторится ситуация 1991 года, когда после обстрела территории Израиля «Скадами», правительство этой страны отказалось от нанесения ответного удара. Сегодня у Израиля намного более мощная система противовоздушной обороны, а значит возможности сирийской армии нанести такой удар являются минимальными.
Даже этих стран достаточно, чтобы организовать достаточно мощную «антиасадовскую» коалицию. Думаю, что к такой коалиции в целом может войти около 30 стран.
Каким образом влияет или может повлиять российское противостояние на переговорный процесс?
Для российской власти Сирия важна по нескольким причинам. Во-первых, она дает России чувство игрока высшего эшелона мировой политики, который владеет блокирующим пакетом в Совете Безопасности ООН. Это ощущение имеет прямое отношение к дискуссии о границах суверенитета на фоне продолжающейся глобализации. Речь идет о так называемой эрозии суверенитета, который со времен косовского кризиса может быть ограничен из-за гуманитарных проблем внутри той или иной страны. Для России сохранение полного суверенитета, когда никто не может вмешаться в ее внутренние дела, остается вопросом чести. Кстати, когда российские эксперты сокрушаются по поводу крушения системы международного права, они стараются избежать неприятного разговора о войне с Грузией, которую Россия начала без принятия резолюции СБ ООН.
Во-вторых, это сигнал своим клиентам - мы вас не сдадим. В нем, кстати, считывается также неуверенность в своих силах и недостаточное доверие к союзникам. Очень распространена точка зрения в российский социальных сетях: сейчас мы сдадим Сирию, а через пять лет Минск войдет в НАТО.
В-третьих, внутриполитическое значение Сирии для режима Путина как главной силы, которая противостоит американскому империализму и коварному Западу в целом. На фоне практического антиамериканского консенсуса внутри России такое послание призвано укрепить социальную базу режима. Лучше всего это можно сделать напугав людей - поэтому неслучайно в России распространяются панические настроения о третьей мировой войне. Это, кстати, ощущается и в Украине, что свидетельствует о наличии здесь российской "мягкой силы" в виде российского информационного влияния.
Все же, такая информационная война, которую ведет Россия, и к которой присоединяются Китай, Иран и конечно сама Сирия - это максимум того, что может сделать РФ в данной ситуации. Повлиять на ход военной операции она не может. И это ни для кого не является новостью.
Можно ли прогнозировать, как долго будет продолжаться эта война?
К большому сожалению, гражданские войны могут длиться десятилетиями. Считается, что одним из факторов, которые способствуют началу силового гражданского конфликта, среди прочих, есть средний возраст населения. Чем он моложе, тем больше шансов, что граждане, в случае возникновения конфликта, будут применять насилие. Почему, например, в Украине, несмотря на высокую конфликтность, шансы начала гражданской войны минимальны? Потому что средний возраст населения Украины - около 40 лет, в таком возрасте никому не хочется войны. В Сирии все наоборот. Молодежи действительно очень много, за последние 20 лет в стране произошел настоящий демографический взрыв. Можно себе представить, насколько там "взрывоопасный" материал, и так, насколько долго все это может длиться.
Источник: tyzhden.ua
