В это трудное время украинцам надо обозначить точки социального равновесия, которые б не дали нашему обществу «скатиться» к любым крайним идеям. Наша страна находится в сложном положении, в том числе и духовном: военные действия, разочарование, экономический кризис. Нам всем нужны такие точки опоры, чтобы иметь ориентиры и возможность верить в лучшее.
Для этого редакцией КНК Медиа был создан цикл интервью с известными людьми, которые помогают украинцам найти себя в эти тяжелые времена: с духовными лидерами, с мудрыми и незаангажированными личностями, с теми, на кого хотелось бы равняться и подражать. Гостем одного из интервью стал Саид Исмагилов, человек, переживший оккупацию своего родного города Донецка, духовный лидер мусульман Украины, к слову которого прислушиваются.
Расскажите о структуре в Исламе.
— Постоянной иерархии, как у католиков или православных, нет. В каждой стране структура может отличаться, на постсоветском пространстве есть похожая: существует определенное мусульманское объединение, которое возглавляет муфтий. У муфтия есть его заместители, далее следуют имамы: региональные, то есть, которые есть в любой административной единице, ну, например, имам Запорожской области; также имамы, которые работают как настоятели определенного храма в православии, дальше помощники имама.
Что значит муфтий?
— В исламском мире слово муфтий означает специалиста по Исламу, который имеет соответствующее религиозное образование и может выносить правовые решения по любым вопросам. То есть люди приходят с разными вопросами, и он говорит им, как все правильно сделать по законам религии. Но у нас оно получило другое значение — это руководитель крупного мусульманского объединения.
В Украине раньше было несколько суннитских центров, сейчас он один, поскольку другие на Донбассе и в оккупированном Крыму. А вообще осталось два — мы,
В чем заключалась Ваша работа в Донецке?
— До того, как меня избрали муфтием, я был имамом в мечети в Донецке, работал в исламском университете, готовил кадры, воспитывал будущих имамов. Когда меня избрали в 2009 году муфтием, я переехал в Киев и пробыл здесь до 2012 года, впоследствии вернулся в Донецк, где встретил и Майдан, и оккупацию. Выехал в Киев, когда оставаться в Донецке было уже совсем опасно.
Я помню Ваше спокойствие во время обстрелов Донецка. Вы успокаивали людей, писали тексты в социальных сетях с невероятным юмором, хотя все это было под «Градами». Мы все Вас читали и удивлялись силе Вашего духа.
— А иначе и не могло быть. Потому что все паниковали, было страшно. Когда начался захват админучреждений, мы все были в отчаянии и ожидали, когда нас освободят. Мы ждали, что
У них не было оружия сначала, они не имели военного опыта, и никакого сопротивления нашим войскам они бы не оказывали. Мы ждали, что со дня на день приедут и весь этот «дурдом» закончится. Но никто не приехал, ничего не решилось, а потом начала появляться настоящая бронированная техника, профессиональные солдаты — и пришел страх. Людей надо было поддерживать. К духовному лицу обращаются за советом, за поддержкой, если бы мы начали паниковать, что бы это было… Я говорил успокаивающие вещи, с юмором. Хотя нам там уже было опасно оставаться, потому что мы не хотели вступать в ряды сепаратистов. Мы свою проукраинскую позицию не скрывали.
Было и такое — мы стояли посреди Донецка и молились за мир в Украине, не убили нас, потому что называли сумасшедшими. Нас было немного: христиане, мусульмане — мы стояли и молились, а вокруг уже ездили танки и БТРы, было полно солдат с автоматами.
Я помню! За вас было очень страшно.
— Страшно было тем, кто смотрел, нам там уже ничего не было страшно. Это как с Майданом — смотреть страшно, а внутри — уже нет. 20 февраля 2014 мы договорились с
Мне известен факт пропаганды в церкви московского патриархата в Донецке — священник призвал вступать в Новороссию.
— Религию использовали также. Когда в Донецке был Майдан, только одна большая церковь не принимала участия в наших общественных собраниях: ни в молитвенных марафонах, ни в шествиях. Были
Общественное мнение состоит из банальной пропаганды. Я тоже ее жертва — многочисленные кинофильмы чаще высмеивают все, что связано с Исламом. Ваше мнение — почему так?
— Да! И не только американские фильмы, «Белое солнце пустыни» — вот пример советской пропаганды!
Вообще весь мусульманский мир был колонизирован. Было распределение между Англией, Францией, Германией и другими. Относились к мусульманам как к отсталым людям, потому что они не понимали языка захватчиков. Имперская Россия считала мусульман невежественными, поскольку те не говорили
А в Советском Союзе велась общая борьба со всеми религиями. Есть фильмы, где открыто издевались над христианством. Всех, кто был причастен к религии, любой, советская пропаганда показывала как людей невежественных, глупых. Поэтому такое и отношение.
А в Штатах вообще такое отношение ко многим странам. Они и о Советском Союзе такие пародийные фильмы снимали. Мы для них белые дикари в
Мусульмане для многих ассоциируются с войной и агрессией. Что такое радикальный Ислам, которого мы все так боимся?
— К середине 20 века вообще не было такого термина, как радикальный Ислам. Он появился, когда начался
Вы думаете, что через несколько лет, если не остановить эту войну, мы можем иметь на Донбассе, у себя под боком,
— К сожалению, такое возможно, но я надеюсь, что у нас этого все же не произойдет. Есть радикальный белый христианский национализм, когда убивают всех, кто не есть их расы и их вероисповедания.
Иисус не призывал убивать!
— Да! И пророк Мухаммад не призывал убивать. Но выдергивая из священных текстов определенный контекст, они говорят: так сказано в писании, поэтому так и нужно делать. Собственная интерпретация. Например, этот феномен с радикалами — они считают, что все остальные не настоящие христиане, а фашисты. Именно в этом обвиняли украинскую сторону, мол, она не разделяла взглядов россиян, а, значит, является фашистской, поэтому ее можно уничтожать, потому что идеология неправильная. Факт: в Донецке было замучено и убито немало украинских священников, и сделали это радикальные «русские» христиане. То есть, это явление не является чисто мусульманским. Это может появиться в любой культуре и в любой религии.
То есть любой человек с оружием может почувствовать себя Богом?
— Всех этих людей используют, ими манипулируют. В отношении исламских радикалов — все эти люди мало просвещении,
Так же было в Донецке. Когда юношей просто хватали с улиц и заставляли быть пушечным мясом. Донецк всегда был «люмпенизированным», там это делать было просто — пропаганда, обещания хорошей жизни, а самое печальное, им говорили: «Там фашисты, а вот хороший русский мир». Многие из них действительно были идейные, но все равно почти все мертвы.
Сегодня в связи с событиями в Сирии вновь поднимается вопрос о том, что мусульмане живут по своим законам и не желают принимать законы европейских стран, в которых они хотят жить. Это конфликт религий? Социальный конфликт разных культур?
— А это не только проблема сирийцев. Это проблема любой культуры. Вот, например, китайцы. Они переезжают и делают свой маленький Шанхай. Приезжают русские и делают
Европейцы тоже смотрели телевизор, и они являются жертвами пропаганды, которая насаждала им идею «плохого» Ислама. И вот он пришел.
— Не думаю, что среди беженцев есть радикалы. Это просто люди, бегущие от войны. Почему там много мужчин? Потому что традиционно именно мужчина должен заботиться о семье. Он едет первый, чтобы поселиться, найти работу, потом забирает семью. Не все же могут воевать и убивать. А оставаться дома опасно — могут просто силой забрать в армию. Радикальные боевики заставляют своих брать оружие в руки, а несогласных просто убивают. Мужчины бегут, это реальность. Обвинять их трудно, повторюсь, не каждый человек может воевать.
Но все равно исламистов позиционируют в СМИ как агрессивно настроенных радикалов. Мы вообще имеем такую противоречивую ситуацию — Ислам против войны, христианство против войны, но все воюют.
— Да, это тоже феномен. Вот все те боевики, приезжающие из России, — там есть и мусульмане, и христиане, и все они посещают церкви и мечети. Я считаю, что только психически больной человек может отрезать конечности, убивать с таким удовольствием, пытать людей. Для нормального человека это трагедия. То есть это не вопрос религии — это вопрос душевного здоровья.
Но имеем ситуации, когда СМИ подают факты насилия только со стороны Ислама. Никто не говорит, что мексиканские наркокартели уничтожили целый городок и убили всех жителей, никто не свяжет эти преступления с религией. Никто не скажет, что именно католик является наркодилером и работает на мафию. Мы никогда не услышим в СМИ, что итальянская мафия, которая особенно жестокая, носит на шее изображение Иисуса. Но всегда будут говорить, что
Мусульман почти полтора миллиарда, в том числе, ну пусть, до миллиона радикалов. Еще
Что для мусульман война?
— Для нас это трагедия, как и для всех остальных. Война — это последнее, что можно использовать в конфликтах. Пророк Мухаммад говорил, надо использовали все возможности, чтобы не встретиться с врагом на поле боя. Но когда все возможности исчерпаны и остается лишь бой, то будьте мужественными.
Сейчас в зоне проведения АТО воюют люди разных религий. Работает служба военных капелланов. Вы могли бы рассказать, есть ли
— Мусульманских официальных капелланов в зоне АТО нет. Есть такая проблема, что у нас очень трудно официально оформиться капелланом. Даже если
Министерство обороны дает разрешение тем священникам, церкви которых входят во Всеукраинский Совет Церквей. Наше мусульманское объединение в этот совет не принимают, хотя мы официально зарегистрированы в Украине. Если бы не было такой практики, что капелланов берут только из тех объединений, которые входят в Совет Церквей, наши имамы уже давно были бы там.
И традиционно попрошу несколько
— Прежде всего, пожелаю всем веры. Желательно, чтобы у людей была вера в Бога, потому что именно она дает человеку очень высокие нравственные правильные качества. Верующий человек не убивает, потому что Бог запрещает. Он не ворует, потому что Бог запрещает — он все знает и все видит. Для верующего человека есть определенные духовные «сдержки», которые не позволят ему делать отвратительное или неприличное.
Спасибо!
Источник: КНК Медиа
