После того, как в начале ноября Европейский суд по правам человека принял решение о временном запрете на экстрадицию в Россию из Украины гражданина Российской Федерации,
Виноват ли Белхароев в инкриминируемых ему «обучении с целью осуществления террористической деятельности» и «участии в незаконном вооруженном формировании» или нет, правозащитники утверждать не берутся, зато главный мотив обращения в Евросуд заключался в том, что жизни и здоровью Белхароева в России грозит опасность, а потому выдавать его Москве Украина права не имеет. И Страсбург до этих опасений прислушался.
Еще десяток потенциальных «дел Белхароева»
Когда стало известно об опасности экстрадиции Белхароева, граждане России, которые также содержатся под экстрадиционным арестом в СИЗО Запорожья, Харькова, Львова, объявили голодовку. По информации их семей, некоторых из них вызвали на разговоры в администрации пенитенциарных учреждений и настойчиво рекомендовали прекратить акцию, но голодание продолжалось до тех пор, пока Генпрокуратура не отказалась от идеи безоглядно передать ингуша ФСБ.
Впрочем, дела всех тех, кто еще вчера голодал в поддержку своего земляка, — это, собственно, потенциальные «дела Белхароева». Если Государственная миграционная служба Украины не предоставит им статуса беженцев (а именно это и происходит в последние дни), Генеральная прокуратура может принять решение об их экстрадиции в Россию, а дальше, как и десятки и сотни их соотечественников, они просто могут исчезнуть с радаров. Особенно те лица, которые имеют отношение к кавказским регионам. Как российские, так и международные правозащитные организации (правозащитный центр «Мемориал»,
Экстрадиционных дел в отношении граждан Российской Федерации в Украине сейчас около десятка. Если быть точным, то Генеральная прокуратура Украины заявляет об 11 делах, но правозащитникам, а именно Харьковской правозащитной группе, пока известно о 6 таких случаев, правовым сопровождением которых и занимаются юристы организации. Все они, мусульмане, на которых охотится ФСБ, — задержаны СБУ в связи с тем, что их профайлы в базе разыскиваемых Интерполом лиц.
Кроме упомянутого Зелимхана Белхароева, это также Тимур Тумгоев, которому инкриминируются аналогичные Белхароеву правонарушения (и содержатся они оба в СИЗО в Харькове), а в придачу еще и участие в деятельности организации, признанной в России террористической;
Новая реальность, которую не хотят замечать чиновники и силовики
Что объединяет дела многих граждан Российской Федерации, которые ищут в Украине убежище и которых Украина может передать России? Это пребывание в базе розыска Интерпола. Впрочем, сами они утверждают, что уголовные дела против них в России — это проявление преследования по религиозным мотивам, а обвинения в терроризме ФСБ использует как прикрытие и инструмент преследования. И это вполне реалистичное объяснение, ведь всем из перечисленных шести граждан России инкриминируется хотя бы одна статья, в которой обвиняются задержанные в Крыму лица, которых Украина признает политическими заключенными.
В частности, статья 205.5 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая инкриминируется двум гражданам России в украинских СИЗО, является главной и единственной статьей обвинения против 19 (минимум) находящихся в Крыму и России крымских мусульман. Четверо из них, напомним, уже приговорены к 7 и 5 годам колонии строгого режима. Юристы называют статью 205.5, которая была введена в российское законодательство относительно недавно, крайне манипулятивной. Опыт дел крымских мусульман это подтверждает: совсем необязательно совершать или даже планировать насильственные действия, чтобы российский суд признал вас «террористом». Отличный инструмент для тех случаев, где зацепиться не за что, а обозвать террористом и посадить — очень хочется.
Четырёх из содержащихся под экстрадиционным арестом Украиной лиц Москва обвиняет в причастности к незаконным вооруженным формированиям. В то же время, аналогичная статья — 208 Уголовного кодекса Российской Федерации — инкриминируется, например, фигурантам «дела крымских диверсантов» первой волны, в частности Евгению Панову. Не исключено, что эту статью попытаются «пришить» также еще пяти недавно задержанным по подозрению в «диверсионной» деятельности украинцам.
В общем, из 39 человек, которых Украина называет «узниками Кремля», по обвинению в терроризме (различные статьи) или участии в незаконных вооруженных формированиях задержаны или уже осуждены по меньшей мере 28 человек, то есть абсолютное большинство.
Учитывая это, Украина просто обязана ставить под сомнение каждый возглас ФСБ «держите террориста» или «держите экстремиста», даже если этот возглас повторил Интерпол. А о выдаче в Россию в случае с обвинениями в «терроризме» или «экстремизме» не может быть и речи.
Проблемы Кавказа еще никогда не были столь актуальными для Украины
События последних нескольких лет ставят перед Украиной новые вызовы, в том числе в разрезе политики относительно искателей убежища. Если раньше государство могло делать вид, что это нас не касается (
И речь идёт не только о задержании по политическим делам или сфабрикованным обвинениям. В Крыму мусульман (и не только) еще и похищают, причем по той же схеме как люди исчезают, например, на Кавказе. То, что вчера происходило на Кавказе и вроде нас не касалось, сегодня происходит в Крыму.
Так, несколько месяцев назад во время поездки в Грозный чеченские правозащитники рассказывали мне о рейдах, которые устраивают «кадыровцы»: группа в спецназовской униформе без опознавательных знаков просто врывается в, например, кафе и забирает всех мужчин с бородами. Подавляющее большинство из них домой не возвращается.
Подобным образом еще в сентябре 2014 года «неизвестные лица» похитили сына и племянника крымскотатарского правозащитника Абдурешита Джеппарова. Об их судьбе до сих пор ничего не известно.
Очень вероятно, что все шестеро российских мусульман, которых Украина намерена выдать России, повторят судьбу тысяч своих земляков.
И это не просто теоретизирование. Адвокат одного из задержанных Елена Деменева предоставила в прокуратуру Запорожской области доказательства того, что работники спецслужб России похищали и пытали знакомых её подзащитного Руслана Мейриева, чтобы получить против него показания. Сейчас эти лица находятся за границей, поскольку опасаются за свою жизнь, и, что характерно, цивилизованные страны относятся к историям этих людей с пониманием и не выдают их обратно в Россию. Собственно, аргументы защиты о недопустимости выдачи Мейриева России основываются прежде всего на апеллировании к ситуации с правами человека в этой стране. Кроме отчетов международных правозащитных организаций, многие дела в Европейском суде по правам человека свидетельствуют о том, что для России применение пыток к представителям мусульманских религий — норма.
История Руслана Мейриева
Шансы Мейриева на то, чтобы быть выданным России, в последние дни выросли на много пунктов — в пятницу стало известно, что Государственная миграционная служба (ГМС) отказала ему в предоставлении статуса беженца. Адвокат Елена Деменева будет обжаловать это решение, но прогнозы правозащитников неутешительны. Именно поэтому Харьковская правозащитная группа уже подготовила пакет документов для срочного обращения в Европейский суд по правам человека. Юристы считают, что, как и в случае с Белхароевим, только ЕСПЧ может спасти Мейриева от передачи в руки ФСБ.
Историю самого Мейриева с деталями биографии описала моя коллега Екатерина Сергацкова в развернутом материале, поэтому я на этом не буду останавливаться. Замечу только, что Мейриева, который родился в Ингушетии, с 2013 года жил в Бахчисарае, где женился на крымской татарке Камилле. Сразу после аннексии Крыма семья переехала на материковую Украину: Винница, а затем Мелитополь.
В Мелитополе Камилла Мейриева с детьми живет до сих пор. Уже после ареста Руслана она родила третьего ребенка — девочку Райану, которой сейчас 4 месяца. Кроме новорожденного, есть
«Пусть Россия с ними разбирается»
Руслан Мейриев находится в розыске Управления по борьбе с терроризмом ФСБ России. Ему грозит срок заключения от 5 до 10 лет.
Дело, фигурантом которого является Мейриев, ФСБ начала расследовать ориентировочно в 2014 году. Сам Мейриев обвиняется в том, что приблизительно в 2013 году вроде вступил в ряды организации «Имарат Кавказ» и, согласно материалам дела, «получил от других участников организации указание по организации изготовления самодельных взрывных устройств и их дальнейшей транспортировке в
Что характерно, обвинение было предъявлено Мейриеву через 3 года после того, как он начал постоянно проживать на территории Украины.
ФСБ объявила его в розыск 19 января 2015 года, тогда же он был внесён в список международного розыска Интерпола, а ровно через год, 16 января 2016 года, его задержали сотрудники УСБУ Запорожской области.
Задержание происходило в Мелитополе на квартире у приятеля, еще одного упомянутого в начале текста гражданина России Магомеда Илиева. Вместе с ними схватили, но ненадолго, еще одного человека (имя не будем называть), который также находился на тот момент в квартире Илиева. В управлении СБУ мужчине заявили, говоря о Мейриева и Илиеве: «Забудь о них, их отправят отсюда, пусть Россия с ними разбирается».
Украина сразу сообщила о задержании Мейриева в российское консульство, но представитель России к нему не приходил, зато РФ мгновенно подтвердила, что действительно хочет получить Мейриева, и направила Украине через Интерпол соответствующие документы.
С тех пор он находится в СИЗО. Октябрьский райсуд Запорожья уже пять раз продолжал Мейриеву срок содержания под стражей по ходатайству заместителя прокурора Запорожской области. На днях Апелляционный суд Запорожской области в очередной раз отклонил ходатайство защиты об освобождении Руслана
Прокуратура не видит угрозы жизни Мейриева
О том, что против него в России есть дело, Мейриев, по словам его семьи, узнал уже после задержания в Украине. До этого он, например, со спокойной душой приходил в Консульство России в марте 2015 года. Доказательства пребывания Мейриева в Консульстве были предоставлены прокуратуре Запорожской области, но они, как и другие аргументы адвоката Деменевой, на прокурора Гуртовенко не повлияли.
В свою очередь, данное решение ГМС об отказе в предоставлении Мейриеву статуса беженца дает ГПУ зеленый свет, чтобы сказать «да» на запрос ФСБ об экстрадиции. А именно так прокуратура и намерена ответить, учитывая подготовленный запорожской прокуратурой вывод, который цитируется в судебных постановлениях о продлении содержания под стражей Мейриева. Ни этот вывод, ни постановление не являются решением, которое позволило бы выдать его России, впрочем, в них приведены аргументы относительно того, почему такая выдача возможна в принципе.
«Причин […] препятствующих выдаче Мейриева Р. М. в Российскую Федерацию для привлечения к уголовной ответственности пока не установлено», безапелляционно утверждается в документе.
Хотя и в международных конвенциях, которые ратифицировала Украина, и в национальном законодательстве (Уголовный процессуальный кодекс, Закон Украины «О правовом статусе иностранцев и лиц без гражданства») закреплён запрет на выдачу лиц, находящихся под угрозой применения к ним пыток или политического преследования. А в случае же, если Украина согласится на экстрадицию и в дальнейшем это приведет к фатальным последствиям для выданного лица, именно Украина и понесёт ответственность за все эти преступления, совершенные против человека.
Внимания заслуживают также фрагменты постановления, касающиеся соответствия статей, которые инкриминируются Мейриеву Россией, украинскому Уголовному кодексу. Дело в том, что в части 1 статьи 589 УПК Украины указано, что государство может отказать в выдаче лица, если «преступление, за которое запрошена выдача, не предусматривает наказания в виде лишения свободы по закону Украины». Так вот, согласно обоснованиям прокуратуры Запорожской области, статьи, которые ФСБ инкриминирует Мейриеву, имеют соответствия в украинском уголовном кодексе.
Утверждается, что часть 2 статьи 205.5 («Организация деятельности террористической организации или участие в деятельности такой организации») соответствует части 1 статьи 258–3 Уголовного кодекса Украины («Создание террористической группы или террористической организации»), хотя с этим можно было бы поспорить. Точнее, создается впечатление, что такая аналогия «притянута за уши». Как соответствие к этой статье украинского Уголовного кодекса скорее подходит статья 205.4 кодекса России «Организация террористического сообщества» (по которой, кстати, были осуждены Олег Сенцов, Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев), а вот статьи «Организация деятельности террористической организации» в украинском уголовном кодексе нет. Оно и не удивительно, потому что, как было сказано выше, задачи этой статьи — специфические, и в российском законодательстве она появилась в рамках новой волны «закручивания гаек».
То, что такая трактовка вызывает сомнения, считает и адвокат. Еще в мае 2016 года Елена Деменева направила запрос в Генпрокуратуру и Национальную полицию Украины с просьбой прокомментировать аналогии, но ответа так и не получила.
В постановлении суда утверждается также, что инкриминируемые Мейриеву статьи «не имеют политического характера». Так почему же тогда Украина утверждает, что 19 крымских татар, арестованных или уже осужденных по статье 205.5, являются политическими заключенными? Двойные стандарты очевидны.
Отдельного внимания заслуживает вывод суда в отношении лица поручителя — народного депутата Рефата Чубарова. Председатель Меджлиса не смог прибыть за судебное заседание в Запорожье, в связи с чем в постановлении сказано: «его отсутствие лишает следственного судьи [возможности] оценить саму личность, поскольку
Вопросы без ответов
Пока Апелляционный суд Запорожской области в очередной раз рассматривал апелляцию на продление меры пресечения для Мейриева (которая, конечно же, была отклонена), в Киеве происходило внеочередное заседание парламентского Комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений, который рассматривал вопрос и о предоставлении статуса беженцев, и о практике применения экстрадиции и принудительного выдворения в авторитарные страны, прежде всего, Россию.
На самом деле проблема лиц, ищущих убежища в Украине, — сложная и многогранная. Речь идёт не только о гражданах России, находящихся под угрозой экстрадиции, но и о тех беглецах от Кремля, кто пытается получить здесь статус беженца или лица, нуждающегося в дополнительной защите. С проблемами в Украине сталкиваются не только искатели убежища из России, но и граждане других авторитарных стран (прежде всего постсоветского пространства, а именно Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Туркменистана), которые бегут от преследований в своих странах. Украина часто отказывает в предоставлении убежища и им.
Впрочем, именно историям российских искателей убежища обстоятельства, сложившиеся в Украине в течение последних нескольких лет, добавляют особый оттенок.
Позиция украинских властей, когда речь идёт не только о выдаче, но и о предоставлении статуса беженца гражданам России, часто удивляет. Например, представители ГМС в судебных заседаниях по делам беженцев
Между тем, ГПУ в период с 2014 до 2016 года выдала компетентным органам России 28 человек. О каких именно лицах говорится, какие статьи обвинения и — что важно — выдавал их Киев на прямой запрос российской Генеральной прокуратуры или исключительно через «красную карточку» Интерпола — ГПУ не уточняет (мы отправили соответствующий запрос).
Кстати, фактор Интерпола также является важным и его также следует учитывать на будущее
Уже не первый парламентский комитет поднял на своих заседаниях эти вопросы, но на этот раз было очень жарко.
Больше всего претензий звучало в адрес Службы безопасности Украины, которая в вопросе, касающемся беженцев, является неформальным «законодателем» и для Государственной миграционной службы Украины (о чём прямо заявил представитель ГМС во время заседания комитета), и для судов, и для Генеральной прокуратуры Украины. Именно на справки и рекомендации СБУ ориентируются указанные органы и инстанции, принимая решение о предоставлении статуса или экстрадиции. Рефат Чубаров во время заседания комитета озвучил вопиющие факты относительно действий спецслужб, о которых ему стало известно.
Позиция СБУ тем временем непреклонна, её представители утверждают, что руководствуются исключительно нормами закона и международными обязательствами Украины. Они настаивают на том, что задержанные лица — это «международные террористы», которые используют Украину как транзитную зону. При этом непонятно,
На вопрос Рефата Чубарова, кто может дать гарантию, что Россия объявляет в розыск этих лиц не по политическим соображениям и не по сфабрикованным обвинениям, ответ СБУ: «Никто».
В итоге трёхчасового заседания было решено, что Комитет в ближайшее время создаст рабочую группу для дальнейшей системной работы с этими вопросами. Народный депутат Георгий Логвинский намерен также пересмотреть вместе с правозащитниками все проблемные дела искателей убежища и претендентов на выдачу на предмет нарушений, совершенных различными государственными органами, и требовать расследования их незаконных действий, прежде всего, например, фактов повторного задержания. По делу гражданина России Шабхана Исакова эта незаконная процедура применялась трижды. Рефат Чубаров, кстати, выступил поручителем и в этом деле.
Заседание Комитета можно считать вполне конструктивным, впрочем, открытым остался вопрос, а как, собственно, должны действовать органы власти, в том числе правоохранительные органы, когда к ним поступает информация о пребывании на территории Украины лица, которое внесено в список разыскиваемых лиц Интерпола Россией? Не реагировать на это совсем? Если да, то на каких основаниях? Или истребовать материалы и проводить собственное расследование?
Своё мнение по этому поводу в развёрнутом видеокомментарии выразил председатель Правления Украинского Хельсинского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров.
Один из вариантов решения ситуации, которую озвучил Георгий Логвинский, — это введение механизма принятия решения о выдаче лиц не только в Россию, но и в другие страны, входящие в Таможенный союз, исключительно после проверки специальной комиссией, включающей, в частности, представителя офиса омбудсмена. Другой, радикальный, вариант решения вопроса — это не выдавать России вообще никого, а в случае отказа в предоставлении статуса в Украине выдворять лицо в третьи страны. Правда, при этом непонятно, как возвращать в Украину лица, которых мы считаем политическими заключенными. Кроме того, на самом деле поток лиц, которые передаются из России в Украину для отбывания наказания (речь идёт о неполитических делах), никогда не прерывался, и здесь речь идёт о случаях, когда лицо само выражает желание быть переданным в Российскую Федерацию.
Словом, простые ответы на сложные вопросы найти вряд ли удастся.
Источник: Радио Свобода
Читайте по теме:
Придумывая террористов: как Украина выдала России искателей убежища
Нельзя выдавать
