Вопрос «справедливого государственного уклада», который сегодня волнует многих исламских мыслителей, традиционно рассматривается в сравнении определенной «исламской» модели государства (несмотря на отсутствие такого понятия в классических текстах) и западного демократического строя. Рашид Рида, Сайид Кутб, Абдессалям Йассин, Мухаммад
Впрочем, возникает достаточно простой вопрос, на который сложно ответить. Насколько актуальны для современных исламских обществ могут быть средневековые тексты, которые объективно не выходили за пределы своего времени? Реформаторские исламские движения современности, которые появились в колониальный период и отталкивались от «кризиса исламского мира» (джумуд, «застой», как это называл Рашид Рида, противопоставляя западному прогрессу), видели в качестве оппонента именно интеллектуальную традицию постклассического Ислама (периода XV — XIX вв.). Именно так, в том числе и благодаря позиции западных ориенталистов, появилось представление о том, что в указанный период исламский мир попал в глубокий кризис, проиграв битву Западу практически на всех фронтах. Соответственно, «постклассическому исламскому сознанию» противопоставлялось возвращение к первобытному Исламу, которое, впрочем, также зависело от того, каким образом то или иное мусульманское движение понимает этот «первобытный Ислам». Скажем, к «первичным смыслам Корана» апеллируют как салафиты, так и сторонники «либеральной герменевтики», но последствия этого чтения диаметрально противоположные.
Как показывают новейшие исследования, «постклассический период» на самом деле был не столь уж и «темными» веками, особенно, если речь идет об Османской империи (включая культурно близкое Крымское ханство), которая оставила огромное интеллектуальное наследие. В этом контексте достаточно интересным и до сих пор неоценимым остается небольшой по объему арабоязычный труд «Основы мудрости в мировом порядке» (Усул
В отличие от других работ Хасана Кафи, посвященных исламскому праву, хадисознавству, логике и другим наукам, которые преподавались в османских медресе, трактат «Основы мудрости в мировом порядке» касался актуальных политических событий. Сохраненная в десятках копий разных времен, этот труд неоднократно издавался. Например, в 1986 году было издано критическое издание Нуфана
Свой труд Хасан Кафи начинает с того, что, увидев немало «споров» в обществе его времеми, он вспомнил аят из Корана: «Воистину, Бог не изменит положения людей, пока они не изменят самих себя» (Коран, 14:11) . Улучшит же порядок в мире только «правильная политика» (хусн
Также труд содержит небольшое, но достаточно показательное вступление, где Хасан Кафи, ссылаясь на «древних мудрецов», разделяет общество («сынов Адама») на четыре класса. Первый − это «люди меча», султаны, цари «и другие военные»; как видим, в его понимании власть и войско − неразделимые вещи, тогда как, например, в ибн Хальдуна в Мукаддиме был несколько иной взгляд («цари» − это способные к лидерству, которые опираются на родство, а уже потом получают власть силой). Второй класс − «люди проповеди», то есть религиозные авторитеты, которые, с одной стороны, призывают к следованию шариата представителей других классов, а с другой − выполняют совещательную функцию. Интересно, что, кроме призыва к ученым дистанцироваться от султанов и не помогать в «нечестивых делах», больше их роли Хасан Кафи в своем трактате не вспоминает. Третий класс − земледельцы, а их занятие, считает Хасан Кафи, является «лучшим делом после получения знаний и джихада». Наконец, четвертый класс − это ремесленники и купцы, без усилий которых не могут обойтись все остальные три класса. Выход человека за пределы своей классовой группы Хасан Кафи считает недопустимым, впрочем, приводит и конкретный пример − практику мобилизации в османское войско земледельцев и ремесленников, «которая распространилась после 1001 (1594) года». Как известно, именно в этот год, в связи с кризисными явлениями в янычарском корпусе, туда начали набирать мусульман из среды широких слоев населения.
Подобные формулировки вызывают немало вопросов. Не выглядит ли предложенная «классовая система» слишком консервативной (напоминая касты в древней Индии или слои населения в «Государстве» Платона)? Не было ли отведение важнейшей роли именно земледельцам («лучшее дело после получения знаний и джихада») признаком стагнации способа производства, в то время как в европейских странах спустя столетие начнется индустриализация, то есть подъем класса «ремесленников и купцов»? Что на самом деле важнее − сохранение единоличной власти султана (даже при наличии «совещательных органов») или все же уровень внедрения в общество норм шариата? Здесь целесообразно вспомнить, например, ибн Таймйю, который считал, что халифат не является обязанностью исламской общины, ведь главное − не статус правителя, а его усилия по установлению справедливости; ему же принадлежат известные слова: «Бог помогает справедливому государству, даже если оно неисламское».
С другой стороны, Хасан Кафи был едва ли не первым исламским автором, который забил тревогу, оценив техническое превосходство западных обществ, связанную с внедрением огнестрельного вооружения: «впервые в истории мы наблюдали слабость в битве с мусульманами, ведь те враги, с которыми у нас война, изобрели и начали использовать такой вид оружия, которым победили нас, а потом, когда мы взяли его у них, то одержали победу, с Божьей помощью; сегодня же наши враги ушли очень далеко в применении нового вооружения − мушкетов и всего остального». Заметим, что писалось это в начале
Идеал правителя, который Хасан Кафи видит в античности (персидский Ардашир, греческий Александр), а не в фигурах средневековых халифов, сводится к справедливости. Каждому султану, впрочем, нужен хороший визирь, поскольку «когда он становится лучшим, становится лучше власть, а когда хуже − становится хуже власть». Интересно, что идеалом «правильной политики» является, выражаясь современным языком, рейтинг султана. Хасан Кафи пишет: «как сказал один мудрец, удивляюсь тому, кто покупает за деньги рабов, но не покупает свободных людей своими поступками». «Рука султана должна быть широкой, ведь не идут за ним люди, только лишь ради мирских благ… его милость не должна быть ограничена
Особую роль Хасан Кафи отводит «совету», то есть необходимости коллегиального принятия решений. Целый раздел, посвященный этому, напоминает взгляды современных исламских реформаторов на институт шуры (фактически «исламского парламентаризма»). В начале Хасан Кафи отмечает: «Всевышний Бог сказал: " И советуйся с ними по делу " (Коран, 3: 159). Известно, что Пророк (мир ему и благословение) был наиболее знающим среди них всех, но это было сказано для того, чтобы стать Сунной и привычным путем для всей уммы. Следовательно, не следует султану и его представителям принимать единоличных решений, а обращаться за советом к знающим, умным и опытным людям… «. Цитируя некоторые хадисы, Хасан Кафи также предостерегает от того, чтобы советники превращались в помощников, которые во время принятия решения могли бы преследовать собственные интересы.
Завершает свою работу Хасан Кафи описанием требований относительно армии. Отличает его взгляды идея личного контроля за войском со стороны султана, а именно войско мыслится не как самостоятельная сила, а как инструмент для становления государственного уклада, от ситуации в котором зависит судьба власти как таковой. Не лишним будет отметить, что в абсолютном большинстве мусульманских стран остается актуальным обратное положение дел: учитывая значительную роль армии во внутренней политике (в отличие от западных стран, где армия является лишь инструментом, а не субъектом), достаточно вспомнить недавнюю ситуацию в Египте, где власть законно избранного президента изменилась военной диктатурой. Хасан Кафи предостерегает военных от погони за трофеями, подчеркивая, что османская армия распустилась настолько, что начала грабить собственное население. Как известно, в
Итак, в значительной мере Хасан Кафи оставался верным османскому монархическому идеалу (кстати, показательно, что в его работе отсутствует понятие «халифа» или «халифата») и общественному укладу тех времен. С другой стороны, власть монарха ограничена шурой, совещательным органом. Большую часть полномочий, в частности исполнительную власть, сосредоточивает в своих руках визирь. Наконец, армия должна быть осовремененой через внедрение новых вооружений и полностью зависимой от власти, более того, армия должна быть «профессиональной» и действовать в государственных интересах, а не в самостоятельных поисках заработка. Можно утверждать, что Хасан Кафи отходил от средневековых взглядов на государственность в Исламе, опираясь на опыт постклассического исламского общества. Трудно сказать, был ли его голос услышан (работа была переведена на османский и представлена великому визирю
Михаил Якубович, кандидат исторических наук, востоковед, специально для «Ислам в Украине»
