Наверное, когда заходит речь об архитектурных памятниках Крыма, многие сразу же называют Бахчисарайский историко-культурный комплекс. Однако крымские ханы, помимо основной резиденции, имели много дворцов — однако время к большинству из них оказалось безжалостным. В своих исследованиях, посвященных теме исчезнувших архитектурных памятников ханской эпохи, исследователь Олекса Гайворонский вспоминает о так называемых «малых ханских дворцах», то есть тех загородных второстепенных резиденциях, которыми крымские правители располагали помимо Ханского дворца в Бахчисарае.
Всего ханских резиденций насчитывалось, по меньшей мере, семь: Бахчисарай, Девлет-Сарай, Ашлама-Сарай, Улаклы-Сарай, Алма-Сарай, Сюрень-Сарай, Толе-Сарай и Качи-Сарай (впрочем, два последних могут быть названием одного и того же объекта). Все они располагались в пределах современного Бахчисарайского района и ни один из них, за исключением Бахчисарайского Дворца, не сохранился, — говорится в очередном, посвященном истории Крыма, очерке Олексы Гайворонского, опубликованном в Avdet.
Историк напоминает, что один из исчезнувших ханских дворцов: Девлет-Сарай в Салачике, не являлся ни «второстепенным», ни «загородным» — ведь до основания в 1532 году Бахчисарая Девлет-Сарай служил главной и основной резиденцией правителей Крымского ханства. А что касается остальных «малых дворцов», то Олекса Гайворонский пишет:
— Насколько можно судить, самым старым из них был дворец в селе Улаклы (с 1945 г. — Глубокий Яр). Он возник еще до основания Бахчисарая и служил «вспомогательным» дворцом для Девлет-Сарая. Село Улаклы лежит очень близко к Салачику: достаточно взобраться по извилистой дороге на край ущелья и спуститься полем на другую сторону; путь туда верхом не займет и часа. Балка на окраине Улаклы удивительно похожа на миниатюрную копию Бахчисарайской долины. Эта местность весьма плохо изучена, хотя и обладает богатой историей (как и в Бахчисарайской долине, в балке тоже есть очень старые памятники: и древние могильники, и следы монастыря византийского времени).
Как пишет придворная хроника 16 века, в самом начале своего правления Сахиб Герай однажды посетил Улаклы, где повелел выстроить мечеть и медресе, а затем, покинув село и проезжая по речному берегу на пути в Салачик, приказал построить «райский дворец посреди сада» — то есть, основал новую Бахчисарайскую резиденцию. Относительно мечети в Улаклы правильнее будет сказать, что Сахиб Герай не выстроил, а лишь обновил или отремонтировал ее, поскольку есть сведения о том, что эта постройка была заложена еще его дедом — основателем Крымского ханства Хаджи Гераем.
И мечеть, и медресе сохранились в селе до 20 столетия, и в середине 1920-х голов Бахчисарайский музей даже хотел взять из-под охрану как памятники истории. Как можно видеть по фотографии мечети и по архитектурному плану медресе (которое было очень похоже по планировке на салачикское Зынджирлы-медресе), эти строения были небольшими. Вероятно, столь же скромным по масштабам был и здешний ханский дворец. Хроника Сахиба Герая еще несколько раз упоминает Улаклы-Сарай как место пребывания ханского семейства — жен и дочерей, но далее источники умолкают: по-видимому, после строительства Бахчисарая Улаклы-Сарай постепенно утратил свое значение «загородной семейной дачи», и эту функцию стала выполнять бывшая главная резиденция Девлет-Сарай. На эту перемену косвенно указывают авторы второй половины 16 века: в их время именно туда, в Салачик (а не в Улаклы), удалялись из Бахчисарая ханы со своими женами, когда не были заняты государственными делами.
Остается лишь добавить, что следов ханского дворца в Глубоком Яру пока что не найдено (собственно говоря, их никто еще всерьез и не искал). Всё, что сейчас можно увидеть в заросшем яру Улаклы — это пещеры древнего монастыря, следы каменоломни при них и остатки чешме при мощном источнике у дороги.
Несколько больше сведений сохранилось о другом «малом хансарае», что стоял в Альминской долине. Он находился близ щедрых яблоневых садов, в местности, само название которой — Хан-Эли — свидетельствовало о принадлежности этого края правящему семейству (ныне село Хан-Эли называется Новопавловкой). Ближайшие луга, которые во время весенних паводков заливались водами Альмы и вследствие этого летом изобиловали отличной травой, тоже носили «царственное» название — Хан-Тогай (Ханский Луг). На этих великолепных пастбищах держали ханских коней. Неподалеку от здешней ханской резиденции располагался поселок для иностранных послов — один из нескольких «посольских станов», где крымское правительство селило иноземных представителей на время их долгого пребывания в Крыму. И некоторые из этих иностранных гостей оставили краткие описания ханского дворца на Альме, в котором им доводилось бывать по долгу службы.
По их словам, дворец представлял собой целый комплекс построек среди виноградников на речном берегу. Он имел два двора: внешний и внутренний, окруженные постройками из дерева, обмазанного саманом. На главном внутреннем дворе стояло каменное здание с залом. Обстановка в зале была очень проста. Послы описывают один из приемов в Алма-Сарае: хан Мурад Герай принимал их, сидя в углу помещения на красном бархатном ковре и опершись на золотые подушки. Стены зала не были, как обычно, завешены коврами, и лишь рядом с ханом на гвозде висели его сабля, колчан и огниво. Алма-Сарай был одним из немногих «малых дворцов», который имел значение не только приватного загородного дома ханского семейства, но и государственной резиденции, в которой хан принимал делегации и издавал документы (сохранилось несколько ханских бумаг, местом подписания которых значится Алма-Сарай).
В 1660-х годах Эвлия Челеби описывал «райский сад» в Альминской долине, где он и его спутники одну ночь гостили во дворце нурэддин-султана и «по-падишахски развлекались, слушая прекрасное пение многих тысяч соловьев, отдыхая душой». «В Крымской стране нет больше такого сада, разве что сад Ашлама, что рядом с Бахчисараем» — восхищался здешней местностью турецкий гость. Во дворце тогда шло строительство: Эвлия говорит, что даже сочинил краткий стих, зашифровав в нем дату постройки здания, и что этот стих был помещен на стену дворца. Известно, однако, что дворец Алма-Сарай был построен задолго до Эвлии: он упоминается, наряду с Улаклы-Сараем, еще в придворной хронике Сахиба Герая под 1530-ми годами. Вероятнее всего, турецкий путешественник застал не строительство, а лишь ремонт старого ханского дворца, который, как можно заключить из его слов, правивший в те годы Мехмед IV Герай уступил своему нурэддину.
В отличие от прочих «малых» дворцов, уничтоженных бесследно, остатки Алма-Сарая оставались на виду довольно долго. Еще в середине 19 столетия у села Хан-Эли показывали дом типичной крымскотатарской архитектуры с резными узорчатыми потолками. Эту постройку называли последним зданием, уцелевшим от бывшей ханской резиденции. Дом даже успели зарисовать, но сегодня в Альминской долине мы его не найдем: здание давно снесено.
Помимо долины Альмы, еще один «хансарай» находился и в долине Бельбека. Располагаясь неподалеку от селения Сюрень (с 1945 г. — Танковое), он был известен как Сюрень-Сарай. Судя по всему, этот дворец был поменьше Алма-Сарая, но богаче украшен. Как и на Альме, Эвлия тоже провел здесь ночь, слушая соловьиное пение в саду с беседками на берегу реки. Турецкий путешественник не жалеет слов для восхваления этой постройки и окружавшего ее сада: «…Большой дворец Мухаммед Герай-хана, подобный дворцу Хавернаку, позолоченные покои, каждый из которых подобен расписному храму китайских идолопоклонников. Если мы будем подробно описывать этот сад, пристанище удовольствий, то выйдет длинное повествование». Если Китай упомянут тут не просто ради «красного словца», а как достоверное сравнение, то можно предположить, что дворец был украшен обильной позолотой на красном фоне, столь характерной для китайских храмов (а также для некоторых комнат в Бахчисарайском дворце). Упоминания о Сюрень-Сарае в источниках гораздо более редки, чем об Алма-Сарае. Известно, например, в 16 веке там гостили во время приезда в Крым черкесские родичи крымских ханов, а в первой половине 17 столетия оттуда пришлось спешно эвакуировать ханскую семью, когда запорожские казаки, высадившись с моря в Сары-Кермене (Херсонесе), добрались оттуда до самого Бельбека и едва не подступили к Бахчисараю…
Про остальные «хансараи» сведений мало. В источниках первой половины 17 века существуют единичные упоминания о дворце под названием Толе-Сарай, что находился неподалеку от селения Толе (с 1948 г. — Дачное). О нем известно лишь то, что Мехмед IV Герай занимался его благоустройством. Следов дворцовых построек в окрестностях Дачного уже не видно, но в одном месте среди поля заметны густо рассыпанные осколки изразцовой плитки, фигурных кирпичей, глазурованных сосудов и прочих остатков какого-то богатого жилища. Не исключено, что где-то здесь под землей могут располагаться руины загадочного Толе-Сарая.
Посольские отчеты второй половины 17 говорят, вдобавок к этому, о неких «ханских бахчах» (то есть, таких же садах с соловьями и беседками, что, по описаниям Эвлии, окружали «малые дворцы» в долинах Альмы и Бельбека) на берегах Качи, где хан время от времени пребывал со своими сыновьями, беями и мурзами. В описаниях проходивших там ханских приемов вскользь упоминаются «двор», «хоромы» — словом, все непременные атрибуты ханской загородной резиденции, которая наверняка была подобна прочим «малым дворцам». В одном месте текста уточнено расположение этой резиденции: «к Хану, в бахчу зовомую Шуря, на речке на Каче». В этом топониме легко узнать название села Шурю (с 1948 г. — Кудрино) в восточной части Качинской долины. Возможно, здесь и следует искать тот Качи-Сарай, о котором мельком упоминают некоторые другие источники (если только Качи-Сарай — это не второе название Толе-Сарая).
