В течение недели — с 10 по 15 июля — в Остроге проходила V Международная молодежная летняя школа исламоведения. Во время этих дней её участники имели возможность обсудить особенности, основные вызовы Ислама и осмыслить, почему диалог с мусульманами важен для представителей других религий.
Юлиана Лавриш — журналист религиозного интернет-ресурса«Духовное величие Львова» — обнародовала интервью с Вадимом Слюсаром, кандидатом философских наук, доцентом Житомирского государственного университета имени Ивана Франко, практикующим мусульманином. Речь шла о стереотипизации Ислама и основных рычагах противодействия таким имиджам.
Господин Вадим, как Вы стали мусульманином? Что было причиной такого поворота в жизни?
— Поскольку по специальности я философ, то часто слышал предположение в свой адрес, что стал мусульманином, потому что прочитал немало книг об Исламе. На самом деле это не так. Я стал мусульманином в результате внутреннего духовного порыва. В жизни у меня было своеобразное божественное озарение. Будто возьми Коран в руки и прочитай. Взял и прочел. Иногда, когда читаешь текст, нужно смежно ознакомиться с обширными комментариями, а тут прочитал на одном дыхании, почувствовал единство своего восприятия мира и мусульманского. После этого начал усваивать практики этой религии. В отличие от других религий — здесь всё довольно просто, нет чрезвычайно сложных ритуалов принятия Ислама: зачитывается при свидетелях шахада (свидетельство того, что Бог един, что Мухаммад его пророк). Конечно, мне приходилось изучать и усваивать все религиозные практики, поскольку я не был мусульманином с детства, когда прививаются обычаи и традиции, как это происходит в обществах исламских стран, я родился в Украине. Ислам — религия, которая регулирует жизнь на всех уровнях. От бытового до мировоззренческого: от того, например, чтобы есть только правой рукой, потому что левой руководит шайтан, до экономического, социального, политического, завершая духовным — прочтением Корана и смежных работ мусульманских теологов с комментариями.
Почему, на ваш взгляд, существует негативный образ Ислама в мире. Какие факторы на это влияют?
— Как ученый-философ я стараюсь отыскивать первопричины явлений. Моя докторская диссертация, над которой я сейчас работаю, посвящена проблеме насилия. Ссылаясь на философов Вальтера Беньямина, Рене Жирара, я пишу о том, что в период относительной социальной стабильности доминирует «рациональное» насилие, которое имеет целью держать людей в законных рамках. Когда существуют законные правила, всегда есть соблазн их нарушить. Рациональное насилия своими некровавыми методами, среди которых принуждение, пытается для интеграции общества формировать образ общего врага и общей жертвы. Особенно это важно для эпохи глобализации, когда разрушены все национальные политические и культурные границы и стереотипы, когда нужно формировать образ не в рамках одного общества, а целой планеты. До завершения Холодной войны половина планеты воспринимала социалистический мир и СССР как врага, другая часть — ненавидела капиталистический мир и США. После завершения этого процесса нужно было искать новый образ. Им и стали мусульмане. До 1992 года последователи Ислама не определялись как угроза миру. Это была просто религия, имеющая своих последователей. Если и были какие-то конфликты, то они имели локальное значение. Но начало войны в Ираке ознаменовалось трансляцией многочисленных «экспертных» оценок, которые для СМИ давали известные личности — политологи, журналисты, общественные деятели. Они говорили, что мы стоим перед угрозой Ислама как агрессивной антигуманной религии, перед исламизацией. Сегодня термин исламизации очень часто употребляется в негативном контексте — как экспансия, завоевание. Так, исламизация продолжается, но она — постепенная, не носит насильственный и тотальный характер. Это не означает, что мусульмане намеренно завоевывают мир. Во-вторых, стоит говорить о формальных мусульманах и мусульманах-практиках. Поэтому говорить сегодня, что эта незначительная часть практикующих мусульман повлияет на то, что Европа станет исламской, — значительное преувеличение. Сейчас формируется образ врага для всей планеты. Факторами, которые на это влияют, является прежде всего секуляризация западного мира. Ислам — это религия, которая не может быть отделена от общества и государства, поскольку он регулирует все сферы жизни общества. Для секуляризованного мира Ислам носит свои неудобства. Мусульмане не могут воспринимать секулярные модели общества, сосуществуя с агностиками или атеистами. Другие факторы — геополитическое и экономическое. На территории исламских стран есть много природных ресурсов. Еще также играет роль культурный фактор. Исламская культура — богатая, в академичном плане Ислам провозглашает науку как основу освоения мира. Познавая закономерность мира, мы выделяем для себя его создание высшими замыслами, а следовательно — Богом. То есть Ислам предлагает современному миру альтернативную сакральной модели развития, не отрицает научно-технический прогресс, хотя и не идеализирует его.
К сожалению, сегодня нет различия между Исламом и исламистами, очевидно первое — это религия со своим набором ценностей, другое — идеология с политической начинкой. Как все же разграничивать эти понятия?
Любой термин, который заканчивается на «-изм» — это идеология. Поэтому исламисты — это политика, Ислам — религия. К сожалению, именно в медиа эти понятия зачастую подменяются. Возможно, умышленно, а, может, и по незнанию и упрощению. Исламизм — это политическая составляющая Ислама. И здесь есть радикальные течения, которые имеют свое видение, как эта религия должна внедряться в жизнь страны, а есть умеренные. Это термин, согласно которому в Конституциях стран Ислам утвержден как официальная религия. Таких в мире около 30 стран. Если, например, в Индонезии объявить, что Ислам будет официальной религией, другие религиозные сообщества отстранят от общественной жизни, чтобы не произошло дезинтеграции общества. На юридическом уровне это не провозглашается, хотя-де-факто роль Ислама в этой стране значительна.
Во время Школы исламоведения, когда мы говорили о радикальных группах среди исламистов, скажем ИГИЛ, шейх Саид Исмагилов метко высказался, что такой террористический проект на самом деле может быть в каждой стране. Для кого выгодны и почему возникают такие террористические группировки, как ИГИЛ?
— Поддержка любого религиозного фундаментализма — составляющая политики колониализма. Ряд западных стран, которые покоряли военно, финансово-экономически и культурно страны Ближнего Востока или Африки, использовали составляющую финансирования религиозного фундаментализма. Для чего? Чтобы разделить мировоззрение людей, мол, мы несем вам лучшую жизнь, новый мир со своими «зеркальцами», а вы в благодарность отдавайте нам своё золото и ресурсы, богатства. Было выгодно делать такое подпитки религиозных организаций, которые создавали свою «погоду». Теперь такие организации становятся инструментом для геополитической борьбы. Для того, чтобы общество не сосредотачивалось, например, во время большого экономического кризиса на внутренних проблемах, финансируются террористические акты, тогда всё внимание приковано к тем странам, никто не думает о своём уровне жизни. Например, парадоксально, что ИГИЛ осуществлял взрывы во Франции. Кто может объяснить это рационально? Теракт призван посеять панику, утвердить в общественности состояние всеобщего страха. За ними, как правило, должны следовать другие политические действия, часто военные. Какую цель достигли террористы? ИГИЛ же не пытался после этих событий захватить часть Франции, показав свое могущество, заставить войска противника отступить или вызвать сочувствие со стороны французской общественности к себе. Поэтому достаточно часто террористические акты, совершенные религиозными организациями, не поддаются рациональному осмыслению. Во-вторых, по статистике, террористических актов на религиозной почве в Европе было гораздо меньше по сравнению с другими странами. К сожалению, о них мало говорят, ведь в мире более популярно писать о религиозных конфликтах, о религиозных фанатиках и террористах. Опять-таки исламисты — не единственное идеологическое течение религиозного фундаментализма. Мы имеем подобные явления в иудаизме или даже в христианстве, в частности в православии. И деятельность представителей этих течений ничем не отличается. Но, к сожалению, о них не принято и не модно говорить. То, что мы сегодня говорим о мусульманах как об образе угрозы современному миру, это — миф, который может быстро развеяться. Зато может появиться другая этническая или религиозная община, которая станет врагом для всех. Это говорит об искусственности образа и нереальности всех последующих имиджей.
Мы много говорим о мусульманской общине в Украине, особенно о деятельности во время Революции Достоинства. Знаем о её раздробленности. Как сегодня мусульманам формировать свой эффективный имидж в украинском обществе?
— Думаю, что изменение такого образа произойдет естественным путем. Украинские медиа выходят из российского информационного поля. Часто наши СМИ делали кальки, принимая информацию и не фильтруя её. Сейчас украинцы переосмысливают свои отношения с северо-восточными соседями. Это наблюдается и на лингвистическом уровне при подаче информации об Исламе: в России, например, нет звука «г» в произношении имени Всевышнего, поэтому медиа подают его, как «Аллах». Мы калькируем, хотя можем подавать «Аллаг», что более близкое к арабскому произношению. И этот переход к альтернативной подаче терминов Ислама является шагом к уходу от этого информационного пространства. Украинские журналисты уже не занимаются передачей фейков, фильтруют информацию, ищут собственные источники, поэтому это уже положительные тенденции. Второй шаг — просветительская деятельность религиозных общин. Украинская культура традиционно противопоставляется мусульманской. Часто для людей образ мусульманина выныривает из казацких времен, когда были набеги монголо-татар, или через призму советской культуры, при которой даже не было речи о религии. Поэтому вырабатывались стереотипы, например, роль женщины в исламском обществе. Сегодня, на мой взгляд, важно и мусульманам переосмыслить свои отношения, понимая, что в современном глобализированном мире нельзя жить закрытой общиной. Кроме того, нам, обществу, важно отходить от стереотипов, что Ислам — это только религия народов Ближнего Востока, Азии и Северной Африки. Религиозность теряет свою национальную принадлежность. Ну и традиционный шаг — собственный пример. Уклад жизни по исламским канонам позволяет показать окружающим разницу между производимыми в СМИ образами и реальной жизнью.
Автор — Юлиана Лавриш
