Укрепление власти Реджепа Эрдогана в Турции в интересах Украины, — востоковед Михаил Якубович

В воскресенье, 16 апреля, в Турции состоялся референдум, который президент страны Реджеп Эрдоган назвал важнейшим в истории страны. Около 51% граждан проголосовали за изменения в Основной закон, которые, как сообщал «Главком», превращают Турцию из парламентско-президентской в ​​президентскую республику. Президент возглавит исполнительную власть, а пост премьер-министра должны отменить. Глава державы получит право назначать вице-президента и министров (по действующей Конституции, премьерский пост занимает лидер победившей на парламентских выборах, он же предлагает министров на утверждение президенту). Изменения в Конституцию вступят в силу после президентских выборов 2019 года. Наблюдатели ОБСЕ назвали результаты референдума предвзятыми, а волеизъявление таким, что «не соответствует стандартам Совета Европы».

В интервью Главкому председатель Центра исламоведческих исследований Национального университета «Острожская академия», востоковед Михаил Якубович рассказал, почему укрепление власти Реджепа Эрдогана в Турции — в интересах Украины, почему на берегах Босфора не следует ожидать массовых протестов и как результаты голосования повлияют на отношения Турции и крымских татар.

Какие последствия будут нести конституционные изменения для Турции и для Черноморского региона в целом?

— Думаю, что до 2019 года ситуация может измениться в любую сторону. Все зависит от того, что будет в Сирии и в Ираке. Очевидно, Турция будет устанавливать какой-то протекторат над некоторыми регионами в этих странах. Поэтому широкие президентские полномочия, единоначалие Эрдогана в принципе сработают на пользу своеобразной стабильности турецкого фактора в регионе. Но для отношений Турции с Европейским Союзом, на чем все время будут спекулировать оппозиционные партии, позитива меньше. Потому оппозиционеры раз за разом будут ставить вопрос, демократичны ли эти конституционные изменения.

За изменения проголосовали в основном жители сельских районов, города высказались против. И диаспоры высказались против, в США, например. А вот турки в Германии — за. Теперь главный вопрос, сможет ли сам Эрдоган справиться с тем, что произошло. Курдские районы страны проголосовали против изменений в Конституцию. Во время референдума в Диярбакыре даже произошла стрельба. Радикализируются ли настроения курдов, учитывая результаты волеизъявления?

— Нужно задаваться вопросом: каких именно курдов? Курдские левые будут использовать это так, как использовала Рабочая партия Курдистана. Умеренные силы, очевидно, начнут искать диалог. На мой взгляд, ждать в связи с этим референдумом каких-то изменений отношения курдов к Эрдогану не стоит. Все зависит от того, как президент договорится с основными силами и как события будут происходить на фронте, в частности с участием иракских и сирийских курдов.

И Анкара, и Стамбул в основном, даже по официальным данным, высказались против расширения полномочий президента.

Возможны ли массовые протесты, несмотря на то, что правительство уже после голосования предложило продлить действие чрезвычайного положения до 19 июля?

— Протесты уже происходят, несколькотысячные манифестации. В них участвует преимущественно интеллигенция, городские жители. В этих слоях в Турции некий революционный потенциал относительно слабый. Я думаю, если Эрдоган будет держать ту же политическую линию, то градус напряжения снизится. Возможно, начнется дискуссия, объяснения, может, будут отдельные уступки со стороны власти. По моему мнению, не будет существенных изменений вследствие массовых выступлений.

Но Турция знает примеры массовых протестов, на той же Таксиме в Стамбуле…

— Да, люди могут выходить и в Стамбуле, и в Анкаре… Там уже сформирована достаточно демократичная среда городов. Демонстрация или манифестация — это обычное явление, но значительно на ситуацию все это не повлияет. В Турции даже те, кто высказались против на референдуме, не против самого Эрдогана. То есть протестный потенциал не такой сильный, как могло показаться на первый взгляд. Люди понимают, что устранение Эрдогана может вызвать обострение, нарушит стабильность, так как конфликт в Сирии и Ираке на юге пылает.

Высокая ли планка терпения, где граница, за которую ограничение свобод не пройдет?

— Теракты, которые произошли в Турции, доказывают наличие сил, готовых расшатывать ситуацию. Это будет сдерживать людей от участия в массовых кровавых событиях. Мятеж в середине июля прошлого года также повысил рейтинг Эрдогана. То есть эти факторы сдерживают возможные перевороты.

В Эскишехире компактно проживают крымские татары. Город не поддержал изменений в Конституцию. Какие последствия может иметь такая гражданская позиция?

— Есть крымские татары, которые «за», а есть те, что «против». Здесь сработал не национальный фактор, а то, что это городская культура. То есть города — против, они более демократичны. А села преимущественно за реформу. Думаю, в Турции это вряд ли скажется на крымских татарах, а вот в отношении украинских крымских татар — это вопрос. Сейчас Эрдоган имеет позицию по Крыму, что им нравится, что более или менее устраивает Украину, особенно на фоне последних событий, когда и суда (прежде всего российские, побывав перед этим в Крыму) прекратили заходить в турецкие порты. Просто нет альтернативы (Эрдогану. — ред.). Посмотрите, сколько Турция инвестировала в Украину, в исламское крымскотатарское сообщество. А если бы у власти была какая-то другая сила, а не Эрдоган, может быть, вопрос помощи крымским татарам для турок не был бы важен.

Для Украины и конкретно для крымских татар Эрдоган у власти — это продолжение нынешней политики. Потому что в лице Эрдогана, хочешь не хочешь, мы имеем условного союзника. Те шаги, которые Турция делала в сторону крымских татар, были, в принципе, достаточно адекватны. Эрдоган, позиционируя себя как тюркского лидера, возможно, еще больше усилит эту поддержку. Поэтому, возможно, из этого будет какая-то выгода.

С одной стороны, Турция — союзник Украины, с другой — референдум не отвечал демократическим нормам. Как должна позиционировать себя Украина?

— Это большая проблема, потому что как-то реагировать все-таки надо. Не так давно стало известно, что Эрдоган приедет в Украину. А он любит показательно обижаться, Турция любит жесткие высказывания, в их политической культуре так принято. Так вот, Украина должна была бы взвесить все за и против, то есть выразить свою позицию, но не переходить границ вмешательства (во внутренние дела. — ред.). По фактам фальсификаций, о которых заявляют оппоненты изменений в Конституцию, то их еще надо доказать. Ясно, что можно выразить обеспокоенность по отдельным моментам, но занимать однозначно критическую позицию не стоит. Этого никто и не будет делать.

Лидер крупнейшей оппозиционной Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу заявляет о намерении обжаловать результаты референдума в судах. Реально ли это сделать?

— Думаю, что нереально. Не для того Эрдоган все начинал, чтобы в суде обжаловать. Не забывайте и то, что летом глава государства усилил в стране контроль над судами, очень многие судьи освобождены после мятежа. Хотя да, по отдельным участкам могут сделать исключение, назначить переголосование, но на общий результат это не повлияет. Преимущество в голосах небольшое, правда, Эрдоган и не ожидал большого преимущества в 60–70%.

В экспертной среде распространено мнение, что серьезным рычагом давления на Эрдогана с целью демократизации Турции теперь остается членство этого государства в НАТО. Это так?

— Это может быть рычагом. Но не надо забывать, что на территории Турции основной ударной силой НАТО остаются Соединенные Штаты Америки. США имеют опыт поддержки авторитарных режимов на Ближнем Востоке уже длительное время. Для НАТО членство Турции в организации не будет проблемой, потому что сама Турция необходима, нужны ее базы. Это такой очаг стабильности на Ближнем Востоке. НАТО придется это просто признать как факт.

Вы хотите сказать, что для НАТО Турция нужнее, чем наоборот?

— На данный момент, из-за ситуации в Сирии и Ираке, — да.

Как изменятся турецко-российские отношения после референдума?

— Россия вообще была настроена против этого референдума. Несмотря на то, что в России по сути такая же модель руководства, даже хуже турецкой. На мой взгляд, Эрдоган и дальше будет играть «на несколько фронтов». Турция всегда, и во Второй мировой, и раньше проводила такую ​​политику: они делали один шаг сюда, один — туда. Думаю, серьезных изменений в ближайшие годы в отношениях с РФ не будет. А если и будут, то не референдум будет фактором. Здесь на повестке дня стоит вопрос будущего Башара Асада, поведение США в регионе.

В Турции очень мало сил, которые могут предложить какую-то альтернативу Эрдогану. То есть лидеров такого масштаба, как он, по сути нет. Очень сложно будет кому-то взять власть в свои руки.

— Сейчас Турция переполнена выходцами из Сирии, вопрос беженцев является очень актуальным для страны. Евросоюз так же в выигрыше, так как считает: какой бы ни был тот Эрдоган, но если откроется граница (турецко-сирийская. — ред.), и будет еще один конфликт, то американцам и европейцам придется столкнуться с вызовами, с которыми они столкнуться не готовы. Этим Эрдоган и пользуется.

Михаил Глуховский, «Главком»

Источник: ГЛАВКОМ