Сегодня на Майдане - крымские татары в первых рядах. Почему? В случае вхождения Украины в зону ЕС, страна будет жить по цивилизованным законам, а не по понятиям. И это, практически, единственный шанс восстановить историческую справедливость. Ведь пока крымские татары нежелательные гости у себя на Родине. С мечтой о равных правах они и стоят на Майдане.
У крымских татар трагическая судьба. Несмотря на полную реабилитацию, у них де-факто сохраняется «звание» народа-предателя. Это единственный народ, которому после сталинской депортации, разрешили вернуться на родину не в 1956 году как всем остальным, а только в 1989 –ом. Но ни дома, ни земли – ничего не возвратили. У них был единственный путь на родину, – через тернии. Но они вернулись…
Жилой район Ак-Мечеть в Симферополе, где я поселилась у крымскотатарской семьи, одно из тех самых «мест компактного проживания», выделенное для возвращающихся на родину. Дома здесь стоят так близко друг другу, что иногда кажется это одно строение с двумя крышами.
Особенности местной архитектуры разъяснила Алие, приветливая 25-летняя хозяйка. Оказывается, когда крымские татары начали возвращаться на полуостров, им для строительства домов выделяли очень мало земли. А потому, чтобы как можно больше татар могло вернуться на родину, они строились очень близко друг другу, оставляя как можно больше пространства для строительства новых домов.
- У крымских татар большие семьи, мы часто ездим друг к другу в гости и остаёмся подолгу, а потому дома у нас, как правило, большие. Вот поэтому и складывается впечатление, что мы живём друг на дружке. – улыбается Алие. – Нам, городским, повезло гораздо больше, чем тем, кого поселили в степи. Потому что там земля для обработки не пригодная, да и удобств никаких нет. Даже воды и канализации, не говоря уже о газе и других прелестях цивилизации.
Понаехавшие?
Я поехала в одну из таких деревень с волонтёрами из исламской организации «Альраид», чтобы навестить нуждающуюся семью и доставить им одежду и продукты.
Вид у деревни – жалкий, вызывающий острое чувство печали. Кое-как сколоченные дома, с нелепо торчащими трубами, над которыми полощется какой-то траурный дымок. Все коммунальные удобства – на дворе. Возвращение на родную землю требует от крымских татар мужества и терпения. Их не только не ждали - их тут еле терпят.
Я спрашиваю хозяйку одного из таких домов Айгуль, немолодую женщину с уставшими глазами – как им здесь живётся и не думает ли семья перебраться в город?
- А как уехать? – ответила она. – Денег на строительство жилья у нас нет. Работу найти татарам в городе очень сложно. Чебуреки продавать туристам? Моя младшая дочь каждый сезон и продаёт, чтобы продержаться зиму. В деревне, конечно, тяжело. Но и в городе не легче. Поэтому, как Аллах дал, так и живём.
- Тогда зачем нужно было вообще возвращаться? - спрашиваю я.
- Так откуда же мы знали, что так будет? Нам в 92-ом году сказали, что мы можем вернуться домой. Мы тогда с мужем подумали, домой – это же хорошо. У нашей семьи до депортации был большой двор, много скотины. Я была уверена, что нам это вернут. Депортация же преступление, отобрали у нас всё незаконно, а значит по справедливости вернуть должны. А тут, видите, какая справедливость?
Одно время в Крыму практиковался так называемый «самозахват». Это когда на принадлежавших когда-то татарам землях, возвращенцы начинали возводить дома и мечети. И люди жили до тех пор, пока не объявлялся какой-нибудь чиновник или бизнесмен с тугим кошельком и не начинал требовать «свою» землю обратно.
В начале 2000-х годов в Судаке шла настоящая битва за право обладание землей. Одни имели на нее юридические права, другие – исторические. И, татары иногда выигрывали.
Преступление без наказания
Алие рассказывает, что каждый год перед началом туристического сезона начинается очередная земельная война. То за землю под мечеть, то за землю под дома для крымских татар. Российские СМИ, освещая эти конфликты, аккуратно, как говорит Алие, подливают масло в огонь.
- Понятно, что они на стороне братьев своих, но почему нас называют захватчиками и варварами? Но почему варвары это те, кто не может жить без своей Родины? Зачем журналисты делают из нас агрессоров? Мы тут пострадавшая сторона, это нас в вагонах для скота вывезли с родной земли. И нас вернулась – только половина…
Когда Алие, ещё ребёнку, бабушка рассказывала про депортацию, про поезд смерти и ужаса, где люди умирали каждый день, про солёную пишу, которую выдавали депортированным, чтобы сильнее мучила жажда, она не могла поверить. Думала, что бабуля все это придумала с горя. Слишком чудовищными были рассказы.
Но потом, в старших классах, когда она ежегодно 18 мая начала выходить на памятные митинги, услышала сотни подобных историй. До неё начал доходить весь ужас трагедии, которую довелось пережить её народу.
- Знаешь, что самое страшное рассказывала мне бабушка? Когда их везли в депортацию, в Узбекистан в основном, там местным жителям рассказывали, что везут к вам не просто предателей, а нелюдей, с рогами, двумя головами. Зачем это делали? Не знаю. Наверное, чтобы запугать местных, лишить депортированных сострадания, и сочувствия. Нас хотели оградить от всего человеческого. Бабушка говорила, что их действительно боялись, представь?
По официальным данным, при депортации погибло около 15% процентов крымскотатарского населения, сами же татары говорят о 46%. То есть почти половина. А потому можно говорить о геноциде народа.
Тем не менее, официальный Киев факт депортации преступным до сих пор не признал, а потому семьям, пережившим страшные годы в фактически ссылке, потерявшим всё, что они имели, не полагается ничего. Кроме мест компактного проживания.
То есть за преступление против целого этноса никто так наказания и не понёс. Да и не понесёт. Наказывают только самих татар, как только могут: на работу устроится татарину сложно, квартиру снять тоже, про государственные посты и говорить не приходится.
Культ преступной личности
Прогуливаясь по Симферополю, сложно даже представить, что этот регион был некогда колыбелью крымскотатарского народа. На улице чаще услышишь русскую речь, реже украинскую, и совсем редко татарскую – в основном на рынках, в мечетях или все тех же местах компактного поселения. Названия улиц пишутся так же по-русски, кое-где продублированы на украинский, и крайне редко на крымскотатарский. Несмотря на то, что после возвращения в конце 80-х годов прошлого века крымские татары плотно обосновались в регионе, их присутствие ощущается мало. Да и ощущать его никто не желает.
Зато продолжает культивироваться преступная личность Сталина. В Симферополе активисты движений «Русское единство», «Русское вече» и Дума Русской общины Крыма проводят акции памяти Иосифа Виссарионовича, помпезно отмечают его день рождения.
Глава секретариата Меджлиса крымскотатарского народа Заир Смедля стал скандально известен в феврале этого года после инцидента в центре Симферополя. Тогда активисты движения «Суть времени» организовали выставку, посвящённую 133-летию Иосифа Сталина. Заир Смедля расценил этот акт, как оскорбление всего крымскоатарского народа, пострадавшего лично от этого злодея и… разгромил выставку.
- Когда на моей родной земле прославляют человека, который пытался уничтожить мой народ, разве я могу молчать? – говорит Заир.- Все эти организации, прославляющие Сталина в Крыму, это плевок в лицо всему крымскотатарскому народу. Это не то, что не этично по отношению к нам, это даже преступно славить человека, фактически уничтожившего половину народа.
Крымские же татары уважают все народы, жившие и живущие в Крыму, признавая их равное право на землю, где у них родилось уже не одно поколение. Даже на крымскотатарском телевидении передачи идут по-русски, по-украински и по-татарски. Крымские татары хотят мира на своей родной земле. И жить пусть бедно, но дома. Потому что, как гласит старая поговорка «Лучше шип на Родине, чем роза на чужбине».
Раяна Ольга Черных
Источник: wordyou
