23 февраля 1944 года стал днем национальной трагедии чеченцев и ингушей: акция выселения целых народов была одним из самых чудовищных преступлений сталинского режима, который не прощал народам свободолюбия и приверженности своим традициям.
Депортация «возмездия» в полном объеме готовилась Сталиным и для многомиллионного украинского народа (!), о чем говорится в Приказе № 0078/42 от 22 июня 1944 г. по Народному комиссариату Внутренних дел Союза и Народному Комиссариату обороны Союза ССР за подписями соответственно наркома внутренних дел Союза ССР Берия и зам. наркома обороны Союза ССР, маршала Советского Союза Жукова. Внизу приказа, согласно публикатору документа Ф. Чуеву, была приписка: «По неизвестным причинам этот приказ не был выполнен».
Сталин, устроивший в Украине голодомор в 1932-33 гг., вполне вероятно, и задумывал тотальную депортацию украинцев, но переселение 50 млн. человек – проект, оказавшийся технологически и технически непосильным даже ему.
Другое дело менее многочисленные народы. За считанные дни их лишили Родины, материальной и духовной культуры, втоптали в грязь чувство национальной гордости. В тяжелое для страны военное время, когда на фронте остро не хватало как опытных солдат, так и хорошего оборудования, сотни тысяч человек из хорошо вооруженных и укомплектованных новейшей и лучшей по тем временам военной техникой элитных войск НКВД «доблестно сражались» против женщин, детей и стариков, чьи отцы, мужья и сыновья не щадили своих жизней в боях против немецко-фашистских захватчиков; а также мужчин, доблесть которых оказалась невостребованной «Советской Родиной».
Иван Тихонький, тогда русский студент грозненского нефтяного института, так описывает увиденное: «... наступил день Красной армии — 23 февраля 1944 года. Вечером того дня красноармейцы развели огни на площадях аулов и начали пение и танцы. Жители аулов, ни о чем не подозревая, собрались на это торжество как зрители. Когда таким образом большинство жителей собралось на площади, были арестованы все мужчины. Некоторые чеченцы имели оружие и во многих местах началась стрельба. Но сопротивление скоро было сломлено. Арестованные на площадях мужчины были заперты в сараи, и началась охота за теми, которые не были на площади. Вся акция была проведена в 2–3 часа… Потом они были посажены в товарные поезда которые стояли наготове в городе Грозном».
Операция войск НКВД проводилась при поддержке подразделений Красной Армии и носила название «Чечевица». В рассекреченных документах той эпохи до сих пор есть разночтения — точное количество депортированных вайнахов (общее самоназвание чеченцев и ингушей) установить трудно. Согласно официальным данным, в феврале-марте 1944 года из Чечено-Ингушской АССР было вывезено более 496 тысяч человек, однако некоторые историки утверждают, что депортированных было больше — до 650 тысяч.
Тысячи чеченцев и ингушей были убиты на месте во время начала операции «Чечевица», но несравнимо больше умерли в пути в первые недели, в вагонах для скота, от голода, холода и обезвоживания. За время 13-летней ссылки всего погибли как минимум 120 тысяч депортированных, вероятно, много больше.
После 1944 года Чечено-Ингушская АССР исчезла со всех советских карт (вместо нее появилась Грозненская область). Слова «чеченец» и «ингуш» перестали употребляться в документах, печати и литературе — вплоть до 1957 года, когда указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 января 1957 года Чечено-Ингушская АССР была восстановлена, и вайнахи получили право вернуться на Родину.
Условно-оправданы и не реабилитированы. Безразличие к вопросу и искажение фактов
23 февраля несомненно является траурной датой для чеченского и ингушского народов, и это признают не только сами вайнахи — в 2004 году Европейский Парламент признал депортацию актом геноцида.
Тем больнее этим народам видеть отношение как федеральной, там и республиканских властей, которые не видят ничего дурного в том, чтобы продолжать считать 23 февраля праздником — Днем защитника Отечества. Того самого «защитника», который принял активное участие в разыгравшейся национальной трагедии.
Ингуши и чеченцы не слышат в этот день слова соболезнования от представителей власти, тему депортации стараются избегать в своих выпусках СМИ. В федеративной стране, заявляющей о равенстве и уважительном отношении к каждому из своих народов, не упоминают о национальном трауре двух из них; более того — не считают кощунственным заставлять вайнахов эту дату праздновать.
В 1991 году, сразу после распада СССР, в России был принят закон «О реабилитации репрессированных народов». Однако, как считает известный чеченский политолог Руслан Мартагов, на практике этот закон, если и действует, то скорее унизительным для людей образом: «Как таковой реабилитации не было. Потому что реабилитация включает в себя моменты морального и материального плана. Так вот, ни морального, ни материального компонента реабилитации не было. Нам сейчас выдают компенсацию, 10 тысяч рублей. В такую сумму власть оценила всё: убитых и погибших родственников, отобранные и разоренные дома, конфискованное имущество; а также все испытания, поставившие эти народы на грань выживания».
Зато, будто нарочно, дабы посильнее ранить чувства чеченцев и ингушей — не считают зазорным показывать именно в этот день фильмы о том, как «доблестные защитники российского отечества» уничтожают «чеченских» сепаратистов.
Более того, в последнее время под видом открытия архивов и «сенсационных разоблачений» деструктивными силами была проведена преступная по своей сути информационная операция в отношении оценок депортации чеченцев, ингушей и других народов и их участии в борьбе с фашизмом в годы войны. Даже, казалось бы, серьезные энциклопедии вроде «Большой энциклопедии» издательства «ТЕРРА» ничего не упоминают об участии этих горских народов в борьбе с фашизмом на фронтах Великой Отечественной войны, но очень много повествуют о «чеченском бандитизме» и «белом коне с седлом из чистого золота», которого якобы чеченцы приготовили в подарок Гитлеру.
На самом деле эта легенда основана на кавказской традиции, по которой дорогому гостю принято дарить коня. Например, прибывшему на Кавказ в 1850 цесаревичу подарили верховых лошадей и поднесли искусно сделанное местными мастерами седло. Все эти подарки горцев были отправлены в Петербург, во Дворец императора.
Именно эту традицию использовал Андрей Губин в своей повести «Созвездие Ярлыги», опубликованной в 1965 г. в августовском номере журнала «Октябрь». По его сюжету, чеченцы подарили приехавшему на Кавказ Гитлеру великолепного арабского скакуна с дорогим седлом, украшенным золотом.
Удивительно — но этот художественный вымысел получил широкую известность, и даже, казалось бы, серьезные научные издания публиковали эту байку как достоверно установленный факт, заявляя многомиллионной читательской аудитории: «чеченцы ждали Гитлера с белым конем…».
Депортированным народам вменялся бандитизм, пособничество немцам, уклонение от призыва в ряды действующей армии…
Писательством на эту тему увлекся и написавший множество книг и статей И. В. Пыхалов, который, будучи по образованию программистом, тем не менее уверен в своей способности дать всестороннюю оценку историческим событиям такого масштаба: «Выселение эти народы заслужили полностью!»
Давайте рассмотрим факты, задокумментированные советским чиновничьим аппаратом — даже создавшая образ «народов-предателей» советская агитмашина не смогла подкрепить свою версию вескими доказательствами.
Уклонялись ли вайнахи от мобилизации? Чеченцы и ингуши в Великой Отечественной Войне
В царской России вайнахи считались лучшими воинами по самой своей природе, и даже при том, что они не подлежали тогда воинской повинности — чеченские и ингушские полки участвовали во всех военных походах, многие дослужились до высших военных чинов, десятки стали Георгиевскими кавалерами.
Однако в советское время долго, даже после принятия закона о реабилитации репрессированных народов, участие вайнахов в Великой Отечественной замалчивалось. А ведь только ингушский народ потерял на войне 17 797 человек — почти что шестую свою часть.
С самого начала войны народы Кавказа стали широким потоком вливаться в ряды Действующей армии. В Северо-Кавказском округе в армию было призвано 984 тыс. человек из 1002 тыс., подлежавших мобилизации на день начала войны.
С нарастанием тяжести военных действий руководство страны пошло в том числе и на увеличение возраста призываемых. 26 июля 1942 г. Постановлением Государственного Комитета Обороны № 2100 была объявлена общегосударственная кампания по призыву «полностью всех граждан» 1924 г. рождения. Но через несколько дней, 30 июля приказом Народного Комиссара обороны № 0585 было внесено уточнение — «до особых указаний запретить призыв в армию представителей горских, т. е. коренных национальностей Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, а также национальностей, не призывавшихся по Закавказью».
Этим республикам, несмотря на колоссальную нехватку людей и большие военные потери, был дан мизерный наряд — всего 700 человек, что соответствовало остатку в них военнообязанных «европейской национальности».
14 июля 1941 г. бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) обсудило вопрос «О формировании народного ополчения и отметило, что в народное ополчение по республике записалось свыше 17 тыс. добровольцев».
В конце августа они совместно с командующим Северной группы войск Закавказского фронта генералом И. И. Масленниковым запросили у Ставки Верховного Главнокомандования разрешения провести прием добровольцев среди чеченцев и ингушей на том основании, что «все они хотят драться с фашистами».
Перед принятием решения Сталин запросил мнение Берии и генерала армии Тюленева, которые ответили: «Формирование каких-либо частей из чеченцев и ингушей в данное время считаем нецелесообразным». Однако здесь же Берия допустил исключение: «Наиболее проверенные чеченцы и ингуши, также как и осетины будут использованы в необходимых случаях в качестве проводников, разведчиков, частями Красной Армии…». Все же приток горцев в армию некоторое время продолжался.
В 1943 году для Чечено-Ингушской АССР был установлен наряд в 3 000 человек в качестве пополнения для 30-й кавалерийской дивизии, и к середине марта удалось мобилизовать 4 208 человек, однако уже апреле в отношении представителей горских народов было дано категоричное разъяснение: «…в армию не призывать и никуда не отправлять».
Архивные источники хранят множество фактов, свидетельствующих об отваге вайнахских воинов на полях сражений Великой Отечественной. Они вписали немало ярких страниц в историю войны. Как и их предки, проявлявшие чудеса героизма, они показали себя достойными славы своих отцов. Они сражались под Москвой и Ленинградом, бились за Сталинград, защищали Кавказ, освобождали европейские страны, воевали в партизанских отрядах, вошли в Берлин. Поиски останков многих павших продолжаются до сих пор, ведь из-за депортации похоронки зачастую не доходили до адресатов.
Они были верны своей Родине и своим боевым товарищам, без разбора на национальности. По воспоминаниям Якова Супрунова, 3 мая 1942 г. его, раненого в ногу, больше километра по болотам тащил молодой чеченец — несмотря на то, что сам был ранен в руку. На просьбу оставить его до прихода санитаров ответил: «Меня и мама не простит, если я тебя, раненого, одного оставлю в лесу. Мы же не фашисты…»
Газета «Вечерняя Москва» 23 апреля 1943 г. писала о Абухаджи Идрисове, воевавшем на Западном фронте: «Триста девять фашистов сразил сын свободной Чечни коммунист Идрисов. Бьет он их в обороне и наступлении, днем и ночью, не дает передышку врагу». За героизм и отвагу ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Звезду Героя Советского Союза Мовлид Висаитов, первый встретившийся с американцами на Эльбе (и представленный Президентом США к ордену «Легион чести») так и не получил. Она была передана его сыну Сайпутдину только через 45 лет, уже после смерти героя.
Имена этих доблестных людей можно перечислять и перечислять.
В 1944 г., после выселения с исторической родины чеченцев, ингушей, карачаевцев и другие народы, директивы действующим войскам о немедленном увольнении военнослужащих этих национальностей в запас и отправления их с фронта в места депортации не выполнялись по несколько месяцев. Они брали себе другие фамилии и имена (часто погибших в боях товарищей), под покровительством командиров исправляли в документах национальность и продолжали воевать с фашистами.
Именно так поступил и Абдул-Хаким Исмаилов, чеченец по происхождению, установивший знамя над Рейхстагом вместе с Алексеем Ковалевым и Алексеем Горячевым — исторический момент, заслугу которого впоследствии приписали другим. Зелимхан Мусаев, заместитель министра по внешним связям, национальной политике, печати и информации ЧР, в своем комментарии агентству по этому поводу подчеркнул: «Я понимаю, если бы нас кто-то оклеветал и власть наказала бы по не знанию, но власть прекрасно знала, кого она наказывает и за что наказывает. Об этом говорит и то, что многие чеченцы, представленные к орденам и наградам за ратные подвиги, не были награждены. И Абдул-Хакима Исмаилова звезда Героя нашла спустя десятилетия, когда он был уже на склоне своих жизненных лет.
И только благодаря военному фотокорреспонденту Евгению Халдею, запечатлевшему исторический момент водружения знамени над Рейхстагом, можно достоверно установить, что среди этих героев был и чеченец Абдул-Хаким Исмаилов».
«Такого задания — водрузить флаг — нам не давали. Но у всех, кто штурмовал рейхстаг, на всякий случай флаг с собой имелся. Был и у нас. Вот мы его и установили. Не на главном куполе, а на одной из башенок, — рассказывал Абдул-Хаким.
Впрочем, знаменитый снимок был сделан не сразу: чтобы газета «Правда» могла запечатлеть торжество победителей, сначала командир дивизии вызвал к себе командира разведроты, после чего троим разведчикам, теперь уже в сопровождении прилетевшего из Москвы фотокора Халдея, пришлось повторить восхождение на Рейхстаг. Самое интересное, что в 1945 году фото в «Правде» не появилось. Почему — Исмаилов никогда не задумывался, да и не до того было. Связка Егоров-Кантария, символизирующая связку победительницы России и ее вождя — грузина, известна всему миру. А союз украинца, белоруса и кавказца показался кому то, видимо, не столь идеологически выдержанным.
Как бы там ни было, снимок свою роль в восстановлении исторической справедливости все-таки сыграл. Особенно помогли профессионализм и аккуратность Евгения Халдея, который бережно сохранил не только сам снимок, но и фамилии запечатленных на нем солдат. Кроме того, сработал эффект телевидения: в 1995 году в связи с 50-летием Победы телеведущий Николай Сванидзе сделал передачу, в которой общался с полными кавалерами орденов Славы. В их числе оказался и Алексей Ковалев, забиравшийся вместе с Исмаиловым на башенку Рейхстага в мае 1945-го. Он не только рассказал всю историю, не забыв фотографа Халдея, но и прямо назвал с экрана тех, с кем запечатлен на фотографии.
Безосновательность агитлегенды о «белом коне» для Гитлера
Народы Северного Кавказа, как и всей страны, искренне откликнувшиеся на обращение И. В. Сталина от 3 июля 1941 г., призвавшего их на Отечественную войну, с первого и до последнего ее дня считали эту войну против немецких агрессоров войной освободительной, борьбой за собственное дальнейшее существование.
Факты измены, предательства, сотрудничества с немецким командованием и оккупационной администрацией не были исключением и на Северном Кавказе, равно как они имели место во всех без исключения оккупированных районах страны. Причем, в некоторых районах СССР, оккупированных противником, удельный вес населения, сотрудничавшего с ним, был многократно выше, чем в национальных автономиях Северного Кавказа.
Немцы действительно забрасывали небольшие группы диверсантов повсюду, где проходил фронт. Но они не забрасывали (согласно чекистским легендам) горы республики оружием и патронами, а только листовками. Немцы вообще не вступили на территорию объединенной республики, в отличие от соседних республик на западе. А самое выдающееся по своей эффективности антисоветское восстание Хасана Исраилова (Терлоева) началось еще зимой 1940 года, т. е. тогда, когда Сталин находился в союзе с Гитлером.
Специалисты по истории гитлеровской «пятой колонны» Л. де Ионг и Й. Хоффман не обнаружили никаких немецких архивных документов, которые позволяли бы говорить о каких-либо «заговорщических связях» между Третьим Рейхом и, например, немцами Поволжья или между Третьим Рейхом и вайнахами и т. д.
Зато всевозможные докладные записки различных чекистских начальников в союзный НКВД в период войны переполнены провокационными сюжетами и инсинуациями, формирующими пропагандистский образ народа-преступника.
«Вайнахские бандформирования»: мифы и реальность
Придуманная еще в 20-е годы на Лубянке «бандитско-террористическая тематика» в отношении чеченцев ингушей успешно разрабатывалась самими чекистами, которые, активно участвуя, раскрывая заговоры и т. д., получали звания и награды.
Ингуши и чеченцы были благодатным объектом для этих преступных «специгр». Иногда эти «игры» приводили в ужас самих начальников: «В середине августа 1943 г. заместитель начальника отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Руденко доложил начальнику отдела Дроздову о состоянии работы по борьбе с бандитизмом в Чечено-Ингушской республике… действовали 54 бандгруппы — 359 участников… Руденко проанализировал также причины роста бандитизма, среди которых были названы «допускаемые перегибы в проведении чекистско-войсковых операций, выражающиеся в массовых арестах и убийствах лиц, ранее не состоявших на оперучете и не имеющих компрометирующих материалов».
Эту мысль подкрепляет цитата из раздела «Хроника» издававшегося в эмиграции журнала «Горцы Кавказа» за 1939 год, четко фиксирующая общий контекст кровожадной эпохи: «По всему Союзу, с августа месяца, продолжаются аресты и ссылки, в большинстве случаев основанные на провокации и по заранее составленным спискам. Выуживают всех, кто может сыграть какую-либо роль в будущем; обвинения, предъявляемые арестованным, в громадном большинстве лживы и ни на чем не основаны… Производимые аресты превосходят все предшествующие; особенно в этом отношении пострадали Осетия и Ингушетия… Объявлена регистрация оружия по всем Горским областям… Характерным является то обстоятельство, что сопротивляемость населения возрастает вместе с ростом коммунистических репрессий…
На экономическом фронте — повсюду нищета, недостаток и небывалая дороговизна. Карточная система на хлеб, мясо и другие продукты сохранена на 1929-30-е годы. В этой области не профсоюзный элемент населения поставлен в ужасные условия, проще говоря, обречен на голодную смерть. Для последних не предусмотрена даже пайковая система; это тогда, когда на рынке ничего нет и частная торговля задушена вконец. Правда, в городах существует по одной пекарне, якобы для не профсоюзного элемента, но как общее правило, там ничего нельзя достать… Терк-Кала (Владикавказ), 18 октября 1929 года».
Бывший секретарь Чечено-Ингушского обкома по кадрам Н. В. Филькин рассказывал о том, как осуществлялись «операции по ликвидации бандформирований» в горах Ингушетии и Чечни: «Шеф НКВД в Чечено-Ингушетии Албогачиев Султан…, оказывается, дал телеграмму в Москву: мол, в горах… восстание. Из Москвы позвонили Моллаеву (тогдашний председатель Совнаркома ЧИ АССР): какие принимаете меры? Моллаев изумился: не слыхал ни о каком восстании… По решению бюро срочно отправились трое: В. И. Филькин, С. К. Моллаев и С. Албогачиев… Прибыли. Шарили по всем закоулкам…, подняв местных активистов. Никаких волнений! Албогачиев без смущения доказывал, что, вероятно, банда, почуяв преследование, ушла. Взяв себе в помощники нескольких активистов, он отправился на поиски в горы, а В. И. Филькину и С. К. Моллаеву с остальными активистами предложил «пошукать вон за той горой». Искали всю ночь, почти до рассвета. Безрезультатно. К рассвету в небе вдруг загрохотал самолет. Пролетел над ущельем, погромыхал бомбами и улетел… У Албогачиева была рация, и он вызвал бомбардировщик. Вернувшись, Албогачиев торжествовал: «Ну, что я говорил? Бандиты были на той стороне и в очень большом количестве. Я вызвал самолет. Их разбомбили, но они рассеялись… Жаль, поймать никого не удалось…»
Совершенно ясно, что эта преступная стратегия приводила к преступной практике создания десятков «националистических центров» и «отдельных бандитов». Их методично и целенаправленно создавали в течение полутора десятка лет перед депортацией, чтобы навсегда покончить с вечно мятежными чеченцами и опасными, «не своими» в созидании «колхозного рая» ингушами.
Поэтому понятно, почему чеченцы и ингуши, постоянно, методически и прямо-таки провокационно истребляемые Советской властью, глубоко презирали эту власть, но активно выступал против этой власти все-таки не весь народ, а только часть его.
Однако, вопреки попыткам советских функционеров описать эти выступления как проявление бандитизма с целью наживы, ими же сохраненные архивные документы говорят об обратном. И одним из ярких примеров тому — деятельность «вайнахского Бандеры» — Ахмеда Хучбарова. Ахмед, вынужденный уйти в горы для борьбы против произовола советской власти на Северном Кавказе еще задолго до начала войны, вместе с единомышленниками расправлялся с карательными отрядами. Многие исследователи отмечают, в частности, случай, когда чекисты убили старика и его сына-подростка и отрезали их головы, чтобы предьявить в качестве доказательства «ликвидированных участников бандформирования». Партизаны Хучбарова устроили засаду в горах, и 13 чекистов свою ношу не довезли — все погибли от рук народных мстителей, которые воссоединили отнятые головы их жертв с телами и похоронили по мусульманскому обряду.
Особо активным стало сопротивление отряда Хучбарова после депортации чеченцев и ингушей, когда небольшие отряды повстанцев стали немногими представителями коренного населения в ликвидированной республике. Они продолжали сопротивление вплоть до 1955 года.
Как позже отметил в своей диссертации на тему «Деятельность войск НКВД на Северном Кавказе в годы ВОВ (1941—1945 гг.)» В. П. Сидоренко, «террористическая» и «диверсионная» деятельность Ахмеда Хучбарова (именно так ее оценил военный трибунал Закавказского военного округа), за которую он был расстрелян по приговору, через 50 лет стала оцениваться совершенно по-иному.
Объективно-историческое осмысление феномена повстанчества в горах Северного Кавказа в серьезных исследованиях 90-х годов прошлого века осмысливаются как право на сопротивление карательным акциям, которые «вызвали протест у репрессированных народов. Часть из них скрывалась в горах и, объединившись в повстанческие группы, организовала сопротивление. По сводкам НКВД, они проходили как бандитские группы, хотя у них были иные цели и задачи, … их действия в большинстве своем были направлены на сохранение национальной государственности и территориальной целостности своих республик и областей».
В мае 1958 года Постановлением оргкомитета ЧИАССР была создана бригада под руководством ответственного работника тогдашнего управления сельского хозяйства оргкомитета ЧИАССР Мальсагова Израила Гамзатхановича. Этой бригаде была поставлена задача выехать в высокогорье Ингушетии, которое было еще занято грузинским населением — хевсурами, и предложить им освободить территорию гор в соответствии с Указом Президиума Верховного Света РСФСР «О восстановлении автономии Чеченского и Ингушского народов».
Он вспоминал: «… После выполнения задания мы спустились в села Мужичи и Галашки. В то время в этих селах, особенно в Галашках, проживало русское население, жили, конечно, представители и других наций. Возле Галашкинского сельского Совета нам встретился старик — русский, к сожалению, фамилию не помню.
Когда мы спросили, что за братские могилы в окрестностях Галашек, он сказал, что это дело рук Ахмеда. На вопрос, кто он такой, старик рассказал такую историю.
«…Фамилия его Хучбаров. Одни его называли абреком, а чекисты — головорезом и бандитом. В первое время, когда нас стали заселять сюда, Ахмед обстреливал эти села, чтобы как-нибудь воспрепятствовать заселению. Но потом нагнали сюда войска из карателей. Села все-таки были заселены. Новоселы боялись ходить или ездить в лес за дровами и стали разрушать турлучные дома, оставшиеся после выселения ингушей и использовать их на топку. Видя такое варварство, Ахмед обратился к населению с просьбой не разрушать дома его соплеменников. Тех, кто будет ездить за дровами, ни он, ни его товарищи пальцем не тронут. С большой опаской, по несколько человек вместе мы стали ездить за дровами, и, к нашему удивлению, сам Ахмед и его товарищи помогали нам в рубке леса, даже при загрузке повозок. Не знаю такого случая, чтобы он и его люди обидели мирное население, но зато яростно они сражались с карательными отрядами».
Татьяна СЕРТАП
Ссылки по теме:
«Власть выселяла женщин и детей, чьи мужья и отцы в это время воевали за эту же власть…»
