XIII столетие было периодом глубокого упадка Византийской империи. В 1204 году столицу Византии, Константинополь, захватила армия крестоносцев. Западные варвары разграбили город, убив почти всех его защитников. Многие византийцы были вынуждены покинуть столицу, переселившись в Никею, которая почти на шесть десятилетий стала убежищем и центром борьбы с оккупантами.
В 1242 году в Никее родился один из самых известных византийских историков и философов Григорий Пахимер (1242 — 1310). Его работы по истории и в наше время представляют значительный интерес благодаря тому, что он старался писать о тех событиях, свидетелем которых был сам. При этом его кредом как историка было стремление как можно правдивее освещать то, что он видел.
Основной труд Григория Пахимера «История» является своего рода продолжением «Хроники» — работы его знаменитого учителя Георгия Акрополита. Пахимер являлся непосредственным свидетелем распада Монгольской империи и образования Золотой Орды и был хорошо осведомлен о взаимоотношениях беклярбека Ногая с Византией. Кроме того, в его работе значительное место отведено и возвышению Египетского султаната мамлюков и той роли, которую сыграли в этом возвышении тюрки Северного Причерноморья и Крыма.
Пахимер первым среди историков указал на то, как создавалась тюркская военно-политическая элита в Египте и каким образом жители нынешнего юга Украины оказались в этой африканской стране. Согласно византийскому историку, отличные воинские качества половцев-куманов были давно известны в Египте. Поэтому правители этого мусульманского государства охотно покупали их в качестве рабов, но не для того, чтобы использовать в сельском хозяйстве или как прислугу. Из тюрок формировались отряды воинов, которые отважно сражались, защищая Египетское государство. Со временем они заняли высокое положение во властных структурах султаната. А в 1260 году бывший раб, эмир Бейбарс, убил султана Кутуза и захватил власть в стране. Это событие принято считать началом долгого господства мамлюков над Египтом. В период правления Бейбарса сила и влияние тюрок непрерывно росли, что было связано с быстрым увеличением их численности в преимущественно арабской стране.
Вот как об этом писал Григорий Пахимер: «Египтяне и прежде высоко ценили скифское племя (так по древней традиции называли византийцы кочевников Северного Причерноморья), покупая в рабство людей из этого народа, в особенности набирая из них войско. Теперь же, когда скиф стал во главе верховной власти, скифское племя в особенности начало цениться в Египте как основа военной силы. А как скифские пленники не иначе могли быть доставлены, как путем вторжения в Черное море через пролив, то это возможно было лишь при согласии царя».
Под царем Пахимер имел в виду византийского императора. Египтяне, нуждавшиеся в постоянном пополнении своей армии надежными тюркскими воинами, обратились к императору Михаилу Палеологу с просьбой разрешить их судам свободный проход через проливы Дарданеллы и Босфор в Черное море. Целью египтян был Крым, где на невольничьих рынках можно было купить тюркских юношей.
Находившаяся с тяжелой военной и политической ситуации Византия была вынуждена согласиться на предложение султана Бейбарса. Но через некоторое время в Константинополе поняли, что идущие из Крыма корабли с рабами усиливают военную мощь Египта. Тем самым Византия собственными руками создавала себе грозного соперника в ближневосточном регионе. «Вследствие постоянного прилива с севера пленных и за деньги купленных юношей вырастала военная сила египтян, а с тем вместе увеличилась их смелость, что они начали выступать из определенных границ и позволяли себе нападать на соседей», — с горечью отмечал Пахимер.
Будучи патриотом своей страны и обладая широким кругозором, византийский историк позволил себе не просто указать на ошибки правительства, но и жестко критиковать его, что довольно редко встречается у его коллег-современников. «Египетский султан воспользовался в борьбе с христианами нашим неразумием, дурными расчетами, неосновательными планами и жадностью. Хотя напор монголов мы еще сдерживали, но это отнюдь не военными силами, но дружественными мерами, а то и рабскими ухищрениями, заключая родственные союзы и часто посылая подарки самого лучшего качества».
Говоря о родственных союзах, Пахимер имел в виду брачные договоры, заключенные византийским двором с ильханом Хулагу и некоронованным правителем Золотой Орды, хозяином Дунайского улуса Ногаем. По словам Григория Пахимера, татары «дружбой достигли таких выгод, какие едва ли бы могли приобрести случайностями войны». Стоит отметить, что здесь Пахимеру изменяет чувство реальности. Монгольское войско в описываемые историком времена находилось в периоде своей наивысшей силы. Византийцы несколько раз испытали эту силу на себе, и результат был для них весьма плачевный.
Другой византийский историк, живший несколько позже Пахимера, Никифор Григора, много внимания в своих работах уделял вопросу влияния климата на изменение физической природы людей. В своей «Истории ромеев» он отмечал ассимиляцию, происходившую в тюркско-монгольском конгломерате племен и народов. В этом вопросе он, вероятно, находился под влиянием арабских историков и путешественников. Современником Грирора был Шамсуддин ад-Димашки, который в конце XIII века посетил Крым и Дунайско-днепровское междуречье, оставив чрезвычайно интересные заметки об этом регионе и его населении.
В частности, он писал, что кыпчаки «занимают гористую местность по берегам Черного моря, владеют городом Судак. Море Судакское содействовало их известности, потому что купцы посещают его ради торговых целей, для продажи одежды и других вещей и для покупки девиц, рабов, бобровых мехов. Аллах переселил часть этого народа в Египет и Сирию. Это такая раса, которая подобна ангелам, находясь в подчинении, и похожа на дьяволов в борьбе».
По сведениям византийских историков, ежегодно в Александрию из Крыма доставлялось около 2 тыс. рабов. Дороже всех стоили татары — 140 дукатов, за черкесов, греков, албанцев и славян давали от 70 до 110 дукатов. Со временем большинство торговых операций между Крымом и Египтом стали осуществлять генуэзские и венецианские купцы.
Александр Степанченко
