23 апреля в Институте всемирной истории НАН Украины в Киеве состоялся круглый стол «Современные трансформационные процессы в исламском мире: вызовы, проблемы, перспективы», который организовали отдел истории стран Азии и Африки ГУ «Институт Всемирной истории НАН Украины» и Украинский центр исламоведческих исследований. Эксперт Украинского центра исламоведческих исследований, кандидат философских наук Руслан Халиков выступил на этом мероприятии с докладом «Горячие точки современного мира: общее и различное в ситуации вокруг «Исламского государства» и самопровозглашенных республик Донбасса». Мы предлагаем нашим читателям ее укороченный текстовый вариант.
— Тема очень актуальна, так как нам надо осознать и проанализировать ситуацию, которая сейчас сложилась в Украине. Возможно для того, чтобы лучше увидеть, что происходит у нас, стоит посмотреть на то, что происходит снаружи, потому что здесь мы все внутри ситуации и может не почувствуем каких-то вещей, которые внешне можно лучше увидеть.
Исламское государство, или то, что раньше называлось Исламское государство Ирака и Леванта, в определенном смысле даже генетически является родственным той проблеме, которая произошла на границе Украины и России, поскольку это в определенной степени является следствием столкновения западноевропейской цивилизации с цивилизациями, которые с ней граничат. Собственно, это восточная русская, православная цивилизация, и, с другой стороны, это мусульманская цивилизация на юге Европы. И, действительно, на границах цивилизаций происходят определенные постоянные трения и это привело к конфликтам на обоих границах Западной Европы. То, что граница цивилизаций действительно проходит между Украиной и Россией можно, например, определить разным отношением к религиозным организациям со стороны россиян и со стороны украинцев. Украина более плюралистическая, более европейски ориентирована, имеется в виду учет европейского права. В отличие от России, где с 26–27 тысяч религиозных организаций где-то тысяч 16 — это РПЦ, то есть почти две трети, и все остальные должны ориентироваться на нее. Это действительно цивилизационные различия, которые проходят по границе Украины и России.
Но не только генетически, а и морфологически ситуация с позиционированием Исламского государства и ДНР-ЛНР похожая. Во-первых, то, что они получили популярность на волне радикализации каких-то народных движений. Напомню, что Исламское государство возникло еще в 2006 году, но популярность оно приобрело после «Арабской весны», когда умеренные исламисты проиграли радикальным исламистам право выступать от имени недовольных. Также можно провести параллели с украинской ситуацией, когда азиатское, деспотическое отношение предыдущего режима привело к постепенной радикализации народных движений, протестным настроениям, радикализация привела к следующей радикализации, в результате чего получили определенную популярность ЛНР-ДНР.
Важная деталь, которая позволяет их сопоставить, это претензия на государственный статус. То есть большое число экстремистских движений не претендуют на то, чтобы создать государство. Например, «Аль-Каида» или «Хизб ут Тахрир» не претендуют на то, чтобы сейчас, вот здесь создать государство с отдельной территорией. Зато Исламское государство претендует на исламский статус, на территорию, на ресурсы той территории в том числе и на человеческий ресурс, и на природные ископаемые. Одним из весомых вкладов в экономику ИГИЛ является добыча и контрабанда нефти в Ираке и Сирии. Также выход на эти ресурсы есть и у представителей ЛНР-ДНР. Впрочем, разницей является то, что Исламское государство уже в начале этой деятельности и стремительного роста претендовало не только на территорию Ирака, а теперь вообще претендует на то, чтобы объединить весь исламский мир. Тогда как ДНР сначала претендовали на украинскую территорию, не пытаясь захватить какие-то российские приграничные регионы. Хотя, на самом деле, идеологически, это также линия экспансии, настроенная не на Россию, а на так называемый «Русский мир» и поэтому она тоже претендует на экспансионизм во все стороны. Есть тенденция говорить, что настоящий «Русский мир» это то, что есть в Новороссии, а не то, что в Великороссии.
Конечно, следующее — это религиозная идентичность, возможна ли идеологическая идентичность, связанная с религией своими истоками? Да, это попытка восстановить халифат и его провозглашение в прошлом июне со стороны Исламского государства, и, соответственно, провозглашения православной идентичности в конституции ДНР.
Мы фиксируем очень разные подходы со стороны государств, страдающих от Ирака, с одной стороны, и от Украины, с другой стороны. Ирак выступает гораздо более жестко, чем Украина. Он сразу пошел на военное противостояние с привлечением авиации, в том числе международной. Он пытается подавить экономическую базу этих группировок, расстреливая колонны с нефтью и так далее. С другой стороны Ирак, чуть меньше Сирия, пытаются привлечь к себе внимание мирового сообщества, сплотить государства арабского мира и мировое сообщество и ООН с целью осудить и противодействовать Исламскому государству. Соответственно Ирак не идет на контакты с ним. Тогда как Украина действует гораздо менее жестко, пытается отстаивать более умеренный путь урегулирования проблемы. Украина предпринимает какие-то успешные попытки привлечь мир к активному вмешательству. Также Украина продолжает контакты с предприятиями, например, угольными, которые находятся на оккупированных территориях. Это позволяет подпитывать экономическую базу непризнанных республик и выходить на более мягкие варианты решения ситуации, потому что в Ираке ситуация разрешится наверное только с уничтожением или одной, или другой стороны. Позиция Украины более мягкая и более перспективная, если ее конечно использовать.
С религиозной точки зрения Ирак пытается привлечь внимание религиозных деятелей и заставить их высказаться по поводу легитимности такого халифата и большинство мусульманских авторитетных религиозных деятелей высказывается по этому поводу. В том числе и суннитский иракский муфтий. Хотя он прямо не осуждает деятельность Исламского государства, но он в постоянном дискурсе, он говорит, что давайте осуждать и суннитское и шиитское насилие. Тогда как организация, на которую будто ориентируется ДНР, не ведет активной политики и, в принципе, православные церкви и богословы не очень активно осуждают насилие и выступают в пользу какого-то урегулирования. Даже Всемирный совет церквей выступает более интенсивно. Со стороны украинского правительства и общества было бы неплохо обращаться к высказыванию позиции если не русской православной церкви, то хотя бы украинской православной церкви, которая претендует на то, что она является украинской, но не вмешивается в этот конфликт.
Я считаю достаточно перспективным смотреть на пример Исламского государства и реагирование Ирака, Сирии и других стран на эту проблему. Украина может использовать опыт, не повторять его, потому что он иногда разрушителен, но учитывать его в построении собственной политики, по отношению к этим новообразованиям.
