Джемилев: «Россия проводит политику, похожую на политику Екатерины ІІ — создание условий, которые вынуждают людей самих покинуть Крым»

Лидер крымскотатарского народа и Уполномоченный Президента Украины по делам крымскотатарского народа Мустафа Джемилев в интервью, рассказал о том, почему Путин не оставит Крым, кто должен остановить милитаризацию полуострова, оценил работу власти по деокупации Крыма и прокомментировал тезис Пинчука и Савченко о необходимости на время отложить крымский вопрос.

Мы приближаемся уже к третьей годовщине аннексии Крыма, как вы оцениваете сегодняшнюю работу правительства по деоккупации полуострова?

— Правительство, президент, конечно, прилагают определенные усилия, но мы должны понимать, что возможности ограничены. То есть по мере возможностей они что-то делают. Но есть вещи, которые мы говорим, что нужно делать, а они почему-то не делаются или делаются с очень большим запозданием.

О каких действиях вы сейчас говорите?

— Скажем так, Министерство по делам оккупированных территорий и по делам Крыма мы предлагали сделать еще сразу после оккупации, но по факту его создали два года спустя. Кроме того, мы призываем создать специальное подразделение на границе с Крымом, чтобы ребята на оккупированной территории могли перейти границу и вступить в эти подразделения. Об этом мы уже, наверное, десятый раз с президентом говорили, и каждый раз он на это нам отвечал: «Да, да, хорошо», но по факту ничего не делается.

Почему работа тормозится?

— Тут разные факторы. Сформировать подразделение по этническому признаку нельзя. Но здесь как раз все должно быть понятно: у крымских татар, как и у мусульман, есть свои особенности: они не пьют, не едят свинину, и, скажем, если в обычных батальонах капелланы ходят, то там должен быть мулла. Но у них есть опасения, что крымские татары, раз у них могут быть свои воинские подразделения, когда войдут в Крым, начнут там свои порядки наводить. Время от времени такое высказывается от разных чиновников, хотя президент этого никогда не говорил. И практика показала, что именно крымские татары оказались большими украинцами, чем все остальные.

А почему так получилось, как считаете?

— У нас генетически это заложено. Мы знаем, что такое Россия, потому что мы же с Россией с 1783 года воюем. У нас эта русификация меньшая, и потом у нас давно очень хорошо сформировано национальное движение со всеми структурами, охвачен был почти весь народ. Например, Меджлис крымскотатарского народа — это орган, избираемый всем народом. И когда он заявил, что не признает оккупацию, требует вывода российских войск, то это было, фактически, мнением всего народа.

Среди переселенцев, которые покинули Крым после аннексии, больше украинцев или крымских татар?

— Половина на половину. Цифры говорят, что полуостров покинуло около 50 тыс. человек, из них где-то половина крымских татар. Но большее давление было оказано именно на крымскотатарский народ. И в целом, мне кажется, сейчас Россия проводит политику, очень похожую на политику Екатерины ІІ во время первой оккупации — создание условий, которые вынуждают людей самих покинуть Крым.

Для чего это делается?

— Это классическая этническая чистка. Тогда была стратегия, повезло с графом Потемкиным, земля благодатная, нужно было басурман отсюда выселить и заселить природными россиянами. Так оно и делалось. И через несколько десятилетий после эмиграции они у себя на родине стали меньшинством, хотя составляли 95% населения полуострова.

То есть сейчас такая политика вытеснения еще интенсивней происходит?

— Можно сказать, что да, но тормозом является то, что сейчас считается, если не предательством, то очень не патриотичным покидать Крым. Это трусость. И мы постоянно призываем не покидать Крым, потому что этого хотят россияне. Мы столько десятилетий боролись за возвращение на родину, и снова её покидать — это трагедия.

Сейчас существует ряд ведомств и структур, которые ответственны за решение проблем переселенцев и за возвращение территорий в состав Украины. Как вы считаете, какая структура должна взять на себя ответственность за решение всех крымских вопросов?

— Одно дело создать, а другое — насколько оно будет работоспособно. Министерство по делам оккупированных и неподконтрольных Украине территорий шло в правильном направлении. Но у них выделен бюджет только на содержание штата, а других средств нет. Мы сейчас рассчитываем на то, что будут какие-то инвестиции и помощь будет выделена не для содержания Министерства, а для таких программ. Мы, конечно, эту программу постараемся сделать.

В таком случае, за счет чего возможна деоккупация Крыма? Нужно ждать, пока сама Россия захочет отдать эту территорию, когда будет неспособна ее финансировать?

— Конечно, России это обходится очень дорого, но я думаю, что Путин, когда затевал эту авантюру, рассчитывал на то, что ему удастся установить в Киеве режим, похожий на режим Януковича, который согласится с оккупацией. Но этого не получилось. И я очень надеюсь, что и не получится. Путин сделал такую пропаганду на захвате Крыма, он построил на этом колоссальный псевдопатриотизм. И отказ Путина от Крыма будет похож на политическое харакири для него лично. Хотя каждый день санкций такой удар наносят экономике России, что если так будет продолжаться, а мы надеемся, что они будут усилены, то крах России не за горами.

Это вопрос какого времени, по вашему мнению?

— Основной козырь России в том, что там народ не возмущается. Там вообще хорошо содержатся карательные органы и вся страна в оцепенении. В общем, как и в Крыму сейчас.

А почему такое оцепенение возможно? Люди боятся выходить на улицы?

— Конечно боятся. На оккупированных территориях, безусловно, хуже, чем в России, но и там, и там есть страх. Вы посмотрите только на их законы. Вот скажем, необходимость возвращения Крыма Украине попадает под статью 280 пункта 1 Уголовного кодекса Российской федерации «Посягательство на территориальную целостность». Поэтому, когда некоторые умники говорят, что когда «в Украине будет очень хорошо, тогда крымчане сами захотят в Украину», это чушь какая-то. Как будто Россия когда-то интересовалась мнением своих граждан.

К чему впоследствии может привести такая политика вытеснения?

— Вытеснение людей — это один момент. Но они же не только вытесняют, а еще массово завозят россиян с территории России. А это подпадает под соответствующую статью Женевской конвенции 1949 года, из разряда военных преступлений. Поэтому очень важно, чтобы Гаагскому трибуналу представили доклад о расовой национальной дискриминации и нарушении прав человека в Крыму.
Как вы оцениваете дальнейшую перспективу этого доклада?

— Россия с ним не считается, так же, как и с резолюцией по Крыму. Такое хамское отношение к документам международной организации не было для кого-то удивлением. Поэтому сейчас идет системная изоляция России из всех международных организаций. Это очень правильное направление, и я думаю, что Украина в прошлом году добилась очень больших дипломатических успехов в этом направлении.

Такая изоляция России не сможет привести к новым боевым действиям?

— Новая администрация Трампа, в частности, госсекретарь Рекс Тиверс, сказал: «Если бы была немедленная и должная реакция на оккупацию Крыма, захвата Донбасса бы не было». Поэтому и получилось, что Крым взяли без единого выстрела. Поэтому новые боевые действия зависят не от отношения к России, а от реакции на эти действия.

Вы считаете это главной ошибкой, поспособствовавшей аннексии?

— Ошибок было много. В 2008 году, во время грузинской войны, мы делали заявления о том, что следующим на очереди может быть Крым, и предлагали ряд мер, которые были направлены на предотвращение этого. В первую очередь — произвести дезинфекцию во всех структурах АР Крым, а там было все нашпиговано российскими агентами. Второе — разорвать договор о пребывании Черноморского флота или хотя бы подтянуть из материковой части Украины, к примеру, военный корпус, но ничего этого не делалось. Главными врагами Януковича на территории Крыма были крымские татары. Синхронно работали ФСБ и СБУ, прокуратура российская и украинская. Они работали на раскол Меджлиса, на его дискредитацию, поддерживали российские сепаратистские организации.

В начале 90-ых звучал такой тезис, что статус автономии Крыма нужно сменить до областного. Как вы считаете, если бы такой статус был, то аннексировать Крым было бы не так легко?

— Это совершенно неверно, потому что изначально послевоенное крымскотатарское национальное движение добивалось восстановления того, что было нарушено в годы Сталина. Это полное возвращение народа на свою родину и восстановление национально-территориальной автономии. Если бы это была национально-территориальная автономия, то Путину было бы труднее выходить туда, где народ весь, носитель этой формы государственности, против оккупации. Хотя, конечно, Россию мало что остановило бы, но это был бы очень весомый аргумент против оккупанта.

Сейчас еще звучит тезис, что Крым вернуть в состав Украины будет сложнее, чем сделать его независимым, например.

— Независимым он не сможет существовать. Он привязан к Украине. Если, конечно, будут какие-то особые экономические отношения с Украиной, то это может быть.

Как вы оцениваете поддержку крымскотатарского народа Турцией? Мы видим сейчас некое сближение Турции и России, как это влияет на поддержку полуострова?

— У Турции есть четкое разделение экономики и политики. В политическом плане у них никаких, во всяком случае в отношении Крыма, взаимоотношений с Украиной нет. Когда в ноябре в Комитете ООН мы рассматривали резолюцию по Крыму, российская делегация все государства обходила: кому угрожала, кого шантажировала, чтобы они не голосовали. Передали, что пришло турецкое представительство. Они начали первыми: «У нас близкие отношения, может быть, вы не будете голосовать». Те, конечно, откинули это, как неуместную шутку, «мы же соавторы этого документа». И действительно, Турция была в числе соавторов той резолюции. Но у Турции сейчас своеобразное положение, очень много проблем.

Как вы оцениваете тезис Пинчука о том, что стоит не поднимать вопрос Крыма во время мирных переговоров по возвращению Донбасса? Примерно с таким же тезисом недавно выступила и Надежда Савченко, которая заявила, что вообще стоит на время отдать Крым для восстановления мира на Донбассе.

— Если честно, меня больше возмутило это вальяжное «отложить на 15–20 лет проблему Крыма», как будто речь идет не о родине твоего народа, не о части твоей страны, а о партии товара. Я понимаю, нужно продавать эти свои вагоны, колеса, трубы России, это важно, но не путай национальный, государственный интерес со своими интересами. А Савченко я вообще не хотел бы комментировать. Чубаров с ней уже провел профилактическую беседу. Своеобразная она женщина. Савченко не тем делом занимается, это не ее сфера вообще — политика.

Неоднократно звучали заявления о формировании крымскотатарского батальона. Какие сейчас идут работы в этом направлении? Что удалось уже сделать?

— Всё зависит от официального решения. Мы говорили о необходимости крымскотатарского батальона в составе Национальной гвардии. Потому что, во-первых, он должен быть дислоцирован на границе и при начале деоккупации первым входить на территорию республики для наведения там порядка. То есть это подразделение там будет выполнять полицейские функции. Но всё это время тянут с решением. Последний раз уже перед новым годом мы разговаривали с президентом, он мне сказал, что: «Да, я дам поручение». Но этого так и не произошло. Мне уже неудобно все время напоминать. Это президент все-таки… Получается, как будто у нас какие-то шкурные интересы там… Мы вроде бы все объяснили, решили, а потом за нами кто-то другой заходит, и у них уже свои аргументы. И вот он то ли колеблется, то ли его переубеждают, я не знаю. Я этого не могу понять.

А как обстоит дело со строительством Керченского моста, какую информацию вам передают? Этот проект когда-нибудь будет закончен?

— Работы идут, говорят, что так называемый технический мост они уже практически сделали. Забивают очень мощные сваи. Как нам сообщили, на глубину 50 метров. Потому что сваи 30 метров у них унесло потоком. Проект реализовать им очень важно. Мост хоть полностью и не компенсирует отрыва от Украины, но в какой-то мере по нему легче будет проводить кабеля и передвижение груза будет легче. Это позволит сделать стоимость дешевле.

Недавно в Крыму Российская Федерация разместила ракетные системы. Можно ли остановить милитаризацию полуострова?

— Милитаризация там действительно до предела. Как только они зашли, начали реставрировать ядерное хранилище, которое было нами ликвидировано в 1994 году. Службы Меджлиса сообщают, что там уже есть 6 ядерных боеголовок. Я в Совете безопасности ООН говорил об этом, и в Европарламенте говорил, пресса об этом очень много писала, Лавров сказал, что «это наша территория, что хотим, то и размещаем». Он не отрицал и не утверждал. Хотя это нарушает те соглашения, которые при ядерном разоружении были заключены. Я думаю, что в этом вопросе НАТО должно было проявить твердость.