Для меня Львов - особенный город. Львовяне, наверное, уже привыкли слышать эти слова. И все же я не устаю признаваться в любви этому городу. Говорю и о субъективных, личных впечатлениях от Львова, и о работе в нем.
Несколько лет назад у нас были здесь съемки. Снимали в таких местах, в которых, в принципе, ни в одном городе Украины снимать нельзя. На железнодорожном вокзале для нас даже поезда останавливали, не говоря о работе в центре Львова.
Но самое важное, что делает Львов уникальным (и об этом надо постоянно говорить), это люди. Люди, которые живут в этом городе - особенные. Я не знаю, откуда у львовян столько места в сердце, в душе. Как они в это непростое, трагическое, кровавое время находят столько теплоты, желания и возможностей для тех, кому сейчас непросто. Иногда для людей, которые приехали с востока, из Крыма слово является нужнее, чем дело. Ведь именно правильное слово может даже жизнь спасти. И вы эти слова находите!
В одной из программ «Храбрые сердца» была женщина-волонтер из Львова. Я тогда еще удивился, где, несмотря на собственные проблемы и заботы она черпает силу, чтобы еженедельно ездить на восток. А потом я узнал, что у нее есть взрослая дочь. Эта женщина удочерила ее, воспитала как родную, дала ей путь в жизнь... Девушка вышла замуж, уехала в Россию, сейчас живет в Москве и верит в то, что там говорят. Так вот, с начала тех страшных событий, которые до сих пор продолжаются в Украине, эта война буквально прошла через эту семью. Сейчас их отношения такие: дочь не только сама не разговаривает с мамой, но и запрещает делать это ее внукам. Я спросил у этой женщины, которая еженедельно видит войну собственными глазами, как вести себя с людьми, которые не верят в нее или сами воюют «за лучшее будущее». И она мне ответила: «У меня есть только одно решение - нужно искупать их в нашей любви». Признаюсь, тогда я совсем не был готов к такому ответу, как, наверное, и сейчас.
Когда встречаюсь каждую неделю с ребятами, которые там воюют, или выступаю вместе с Адой Роговцевой в освобожденных городах в зоне АТО, чувствую, что еще не могу многое простить... Но слова и поведение этой женщины для меня является примером. Именно она одна из тех, что делают Львов таким, каким я его вижу.
Вы творите очень много добра, очень много помогаете! Не знаю, понимаете ли, чем стала для людей из Крыма акция, во время которой львовяне записали обращение к нам на крымскотатарском языке! Еще неделю после нее даже спокойно говорить об этом не мог. До сих пор чувствую гордость и осознание того, что открыл для себя - вот какие они, украинцы!
Ведь сейчас быть украинцем - значит не принадлежать к какой-то нации, а находиться в одной системе координат, сделать цивилизационный выбор между прошлым и будущим.
Быть единым народом
Систему насаждали и развивали на протяжении всех 23 лет - со дня обретения независимости. Любая власть, которая появлялась в Киеве на протяжении этих лет, исповедовала один из принципов Римского права - разделяй и властвуй!
Именно поэтому мы не интересовались друг другом - ни нашей жизнью, ни культурой, ни традициями. Не интересовались потому, что нас и не пытались заинтересовать. Могу сказать о Крыме конкретнее: у нас не создали такой ситуации, чтобы было модно говорить на украинском. Это не было нужно! Помимо старательного, иногда просто титанического труда украинской редакции ТРК Крым, которая делала программы просто из ничего.
Знаю об этом, потому что моя мама проработала на телевидении 20 лет и я лично был знаком со всеми работниками. Но этого было недостаточно, чтобы развеять миф о том, что мы разные и потому должны бояться друг друга. Или опровергнуть еще одну выдумку о том, что крымские татары - это пятая колонна, которая хочет «отпилить» Крым, уйти куда-то от Украины и строить какое-то свое террористическое государство.
Но это касалось не только Крыма, но и Донбасса, и Западной Украины. Иногда мне кажется, что это была воля Всевышнего. И мы должны это пережить - все ужасы, эту войну, чтобы научиться ценить и уважать, понимать и наконец узнавать друг друга. Потому что чем больше мы заполняем этот вакуум, узнавая, почему люди говорят на родном языке и молятся именно Ему, тем быстрее исчезает наш страх. Из-за этого познания исчезает и глобальная ситуация, в которой нам насаждали страх в отношении друг к другу, разъединяли нас.
За это люблю Львов - он давно стал мультикультурным. Ваш город впереди всей страны в том, что я называю человековедением. Именно поэтому мне так хорошо здесь и снова и снова хочется возвращаться сюда.
Без Крыма
26 и 27 февраля 2014 я был в Крыму. Жил в квартире, окна которой выходили на здание Совета министров АРК. Не скажу, что видел, как в нее врываются «зеленые человечки», но был свидетелем всех тех событий, которые происходили в течение двух дней.
Не знаю почему, но сразу же появилось ощущение: это аннексия. Во всех телефонных разговорах, даже в эсэмэсках, указывал на то, что ситуация имеет все признаки аннексии, хотя до последнего сам в это не верил. Потому что, как и большинство людей, не мог понять, что такое возможно в XXI веке! Как, пока твой сосед болеет, прийти и украсть что-то у него?!
В то время чувствовал много боли, горечи... Некоторые знакомые говорили мне, что нас, оказывается, терпели в течение 23 лет. И это люди, с которыми я учился, жил рядом… Очень обидно было из-за того, что крымские татары пытались донести все эти проблемы до властей в Киеве на протяжении всех лет независимости Украины, но нас не услышали, и в конце концов это вылилось в сами видите что.
Наверное, вы помните ситуацию, когда Генеральный консул России в Крыму Владимир Андреев запретил девяти летчикам, Героям Советского Союза приходить на премьеру «Хайтармы» (17 мая 2013 года, накануне Дня траура по жертвам депортации крымскотатарского народа - ред.), так как она не отражает всей правды о коллаборационизме крымских татар и делегация от России не может присутствовать на «фильме, который искажает правду о Великой Отечественной войне».
Среди этих людей были и ученики Амет-Хана Султана (героя крымскотатарского народа, который является главным персонажем в фильме - ред.). Возможно, именно поэтому Андреев впоследствии и ушел с должности - не потому, что МИД России не разделяло его позицию, а потому, что просто поспешил ее озвучить.
Уже тогда было так много признаков того, что спецслужбы ведут свою работу. Появилось немало пророссийских организаций, члены которых открыто проводили акции, ходили под неукраинскими флагами на территории другого государства и требовали не ущемлять того, чего никогда не ущемляли. Знаете, в то время в Крыму было около 700 учебных заведений. Из них только в 10-ти преподавали на крымскотатарском языке (да и то преимущественно в начальных классах) и в 15-ти - на украинском. Все остальные - школы с русским языком преподавания. Так о каких притеснениях могла идти речь?
Мне до сих пор горько... Уже больше года не был в Крыму. Не знаю, есть ли мое имя в списке невъездных. И понимаю, что мой приезд является желательным для некоторых спецслужб, поэтому не хочу давать возможность наслаждаться этим подонкам так, как они наслаждаются задержанием Олега Сенцова. Так больно, что не могу быть на родной земле, встречаться с друзьями, родственниками, которые до сих пор живут там. Со своей стороны делаю все, чтобы приблизить тот момент, когда Крым снова станет неотъемлемой частью Украины. Говорю о работе над программой «Храбрые сердца», спектаклями, фильмами.
Планы и мечты
Меня часто спрашивают о продолжении «Хайтармы». Когда мы заканчивали ее монтировать, я намеренно оставил финал открытым. Вы же понимаете, что история крымскотатарского народа не закончилась депортацией - это была лишь одна из ее страниц, тяжелых и жестоких.
Поэтому финальными кадрами фильма, в которых рождается ребенок, я хотел сказать: несмотря на депортацию, войну и попытки уничтожить наш народ мы все равно будем жить. Жить до тех пор, пока будет крымский татарин и татарка, которые смогут станцевать Хайтарму - танец-символ вечного движения жизни.
Считаю, что мы должны снять не только продолжение «Хайтармы», но и целый ряд фильмов: о депортации, о национальном движении, о возвращении крымских татар на родину, о том, что сейчас в Крыму происходит. На самом деле есть целый клондайк идей.
Другое дело, что не все сейчас просто... Говорю даже не о нехватке средств на съемки, а о ситуации в целом. Но, возможно, именно поэтому все так и происходит, чтобы мы это пережили, окрепли, сделали выводы, сумели жить вместе и построить гармоничное общество из людей разных национальностей, вероисповеданий, которые хотят жить на этой земле и считают себя гражданами Украины.
Знаете, в этой ситуации кино является мощным средством воздействия, если хотите - пропаганды. Хорошо сделанный двухчасовой фильм иногда может заменить длинные разговоры, митинги, даже акции неповиновения.
На «Хайтарму» я искал финансирование на протяжении десяти лет! Был и в Госкино, и на Совете министров - везде! И только через десять лет встретился с московским бизнесменом, крымским татарином Ленуром Ислямовым, который взял на себя все расходы - 1 миллион 150 тысяч долларов. Тогда мы ему сразу сказали, что в России «Хайтарма» не пойдет. Так и произошло - фильм там сейчас запрещен. Но с деловой точки зрения это кино себя вполне окупило - шло в прокате в 25 странах. К нам до сих пор поступают заявки. Спрос на «Хайтарму» не исчезает: 27 апреля ее будут показывать в Стокгольме, 15 мая - в Гааге, 16 мая - в Амстердаме, 18 мая - в Страсбурге, возле Совета Европы...
К чему я это? Сейчас проблема не столько в финансах, сколько в том, что мы не имеем основной составляющей для съемок таких фильмов - Крыма. Ведь именно Крым является одним из важнейших «действующих лиц» нашего кино. Есть предложения снимать в Грузии. Но чтобы все сложилось так, как хочется, без него - никак. Мы дописываем сценарии... А как завершим - у них нет другого выхода: Крым будет наш, я в это верю!
Теперь работаю над фильмом про «киборгов» - защитников Донецкого аэропорта, которые выстояли тогда, когда враг уничтожил все вокруг! Есть немало консультантов для этой работы - и самых «киборгов», и «айдаровцев», и представителей «Правого сектора». Их воспоминания, советы очень много для нас значат. Даст Бог, это будет кино о новой стране, об ее архитекторах.
Сейчас идет тотальная «перезагрузка» нашей страны. Может, скажу неправильно, но именно так чувствую: не могу не радоваться тому, что люди, которые защищают Украину с оружием в руках, видят и четко понимают, для чего они там, государство хотят построить. Мне часто приходится общаться с воинами, среди которых очень много сознательной, думающей молодежи с высшим образованием. Поражен тем, как четко они думают, чувствуют, что надо делать дальше, независимо от того, будут ли они строить новую армию, или станут депутатами. Уже сейчас благодаря им добровольческие батальоны хорошо сотрудничают с армией.
Правда, не всегда эта «перезагрузка» происходит гладко. Временами правы «диванные» генералы в своих комментариях, но важно, что она идет полным ходом. Среди полковников уже есть такие, которые четко понимают, а главное из собственного опыта знают, как строить новое войско, которое будет состоять и из добровольцев, и с регулярной армии, зачем оно нужно.
Имею мечты и планы поработать с кино во Львове. Задумал снять документальный фильм о Соломии Крушельницкой. Это фантастическая история фантастической женщины, которая разворачивалась в европейской Украине конца XIX - начала ХХ века. Это очень интересно, ведь мы сейчас очень часто говорим о том, что идем в Европу, а наша страна много веков до того уже была Европой!
Еще хочу снять именно во Львове некий мистический детектив. Здесь так много интересных мест со своей историей, которые так и просятся на экран. Поэтому если есть какие-то интересные истории (свои или знакомых), свяжитесь - радостно Отзовусь!
