Индонезия, как известно, входит в список крупнейших мусульманских стран по численности населения (более 250 млн человек). Отдельные ее регионы были исламизированы еще в позднем средневековье (прежде всего благодаря связям с Ближним Востоком и Индией), а уже в XVII–XVIII веках мусульмане превосходили по численности представителей других вероисповеданий. На территории Индонезии существовали позднесредневековые мусульманские государства (например, Малайский султанат), а позже, в эпоху колониализма, ислам стал одной из идеологий сопротивления португальской и голландской оккупации. В XIX веке, в период пробуждения мусульманского мира (так называемая эпоха «нагды», мусульманского возрождения), исламские движения получили значительное развитие на этих территориях, используя как идеи возвращения к «чистому исламу» времен Пророка, так и продолжая устоявшиеся линии развития.
Значимым в Индонезии был суфизм, а именно его современные формы. Прежде всего, стоит упомянуть тарикат накшбандийя-халидийя, который появился вследствие деятельности османского суфия Дийа ад-Дина Халида аш-Шагразури, больше известного как Халид аль-Багдади (1776 — 1827). Этот мусульманский деятель курдского происхождения и автор многих работ (Меджд-и Талид — «Большое перерождение», Шемсу ш-Шумус «Солнце светил» и др.) объездил практически весь тогдашний Ближний Восток и Индию (там, собственно, он и научился «классическому» накшбандизму у шейха Абдаллы аль-Даглави). Уже во второй половине XIX века духовное наследие Халида аль-Багдади достигло отдаленных регионов исламского мира, среди которых была и Индонезия.
Интересно то, что распространению тариката накшбандийя-халидийя, до сих пор популярному в Юго-Восточной Азии и других регионах исламского мира, в значительной мере способствовал выходец из Крыма Сулайман аль-Кырыми. К сожалению, подробностей о его жизни известно немного, однако упоминания об этом шейхе (также известного как Сулейман Эфенди) встречаются в соответствующих источниках тариката. Рукописи XIX века Нагджату с-Саликин — «Путь путешественников» и Таъалим ат-Тарика, «Учение тариката», исследованные индонезийским ученым Арразы Хасьимом, свидетельствуют о том, что роль Сулаймана аль-Кырыми в своем религиозном развитии индонезийские мусульмане оценивали очень высоко.
Происходил Сулайман аль-Кырыми, соответственно, из Крыма, который покинул в конце XIX века, после аннексии полуострова Российской империей. Некоторое время он учился у самого Халида аль-Багдади и его ученика и халифа («наместника») Абдаллы аль-Арзинджани. Около 1826 года этот ученый основал завийю (суфийскую обитель) на горе Абу Кубайс в Мекке, в которой собирались последователи тариката практически со всего исламского мира. Просуществовала она, очевидно, почти сто лет, а именно до 1926 года, когда регион вошел в Королевство Неджда и Хиджаза (будущая Саудовская Аравия) и деятельность суфийских тарикатов была свернута.
После Абдаллы аль-Арзинджани эту обитель возглавил шейх Сулайман аль-Кырыми, который жил в Мекке до самой смерти, что случилось 22 зуль-хиджа 1275 года по хиджре (23 июля 1859 года). И именно у Сулаймана аль-Кырыми, находясь в обители на горе Абу Кубайс, учился Исмаил аль-Минанкабави, выходец из западной Суматры, который в 1850-х вернулся к себе на родину и начал там деятельность тариката. Позже к делу подключился еще один ученик Сулаймана аль-Кырыми, Ибрагим Фатхи Кумпулан (ум. В 1914 году). Более того, отдельные источники сообщают, что Сулайман аль-Кырыми дал Ибрагиму Фатхи иджазу на переводы каких-то работ тариката на «местном языке» (минангкабауском), то есть сознательно ориентировал своего ученика на распространение учения тариката на родине.
Интересно, что учение тариката было воспринято властью Риавского султаната — государства, существовавшего на острове Суматра с 1824 по 1911 год. Во времена правителя Раджи Али (1844 — 1857), в частности, были проведены реформы, направленные на исламизацию общественного строя (запрет на азартные игры, ужесточение норм публичной морали, обязательность хиджаба и др.). Еще два ученика того же Сулаймана аль-Кырыми, Сулайман аз-Зухди и Али Рида, занимались призывом на путь тариката среди индонезийских паломников, которые посещали Мекку. Среди них был и Ахмад аль-Бакир, который впоследствии распространил учение тариката среди жителей родного ему Негери-Сембилана (ныне регион Малайзии). Судя по всему, в обители на горе Кубайс был кто-то со знанием минангкабауского языка, на котором общались именно в этих регионах Юго-Восточной Азии. Как следствие, практически все сильсилы (то есть список передатчиков знания), которые сейчас имеют шейхи этого тариката в Индонезии и частично на Суматре, включают Сулаймана аль-Кырыми, который, в свою очередь, передавал знания от самого Халида аль-Багдади.
Несмотря на то, что, судя по всему, сам Сулайман аль-Кырыми никогда не посещал территорию современной Индонезии, он ориентировался именно на мусульман этого региона. Учитывая тот факт, что суфийские ордена сыграли важную роль в индонезийской борьбе за независимость в начале ХХ века, можно сказать, что в определенной степени к этому пробуждению примкнули и выходцы из Крыма.
Возможно, новые рукописные находки, которые становятся доступными в эпоху оцифровки исламского наследия и новой каталогизации хранилищ манускриптов, помогут узнать еще больше о фигуре Сулаймана аль-Кырыми и его вкладе в исламское пробуждение в Индонезии.
Михаил Якубович
