Известный британский медиаресурс Middle East Eye (MEE) подготовил материал об участии украинских воинов-мусульман в войне на востоке Украины. «Ислам в Украине» публикует сокращенный перевод статьи.
Крымские татары и добровольцы из бывшего Советского Союза говорят, что мусульманские бойцы могут стать «эффективной» боевой силой в случае вторжения России.
Россия, — объясняет изданию на удивительно хорошем английском боец с позывным „Ниндзя“, — повсюду в Казахстане» — бывшей советской республике в Центральной Азии, откуда он родом, и страх репрессий в случае ее захвата весьма реален.
Ниндзя сражается в Украине против пророссийских сепаратистов с 2015 года. Этим летом он был добровольцем на передовой, закаленным в боях подразделения «Правого сектора». Больше всего Ниндзя хотел бы вернуться на передовую, но у него есть проблема: срок его визы истек.
В настоящее время он работает «консультантом по безопасности» в одной из стран Персидского залива, название которой просит MEE не раскрывать, опасаясь, что это может поставить под угрозу источник его дохода и планы возвращения в Украину. Он утверждает, что его услуги могут понадобиться очень скоро.
«Я на джихаде»
Россия сосредоточила около 100 тыс. военнослужащих вблизи границы с Украиной, что вызвало опасения возможного вторжения в страну. В сообщениях указывается, что президент России Владимир Путин может планировать нападение уже в этом месяце. <…>
Когда начались боевые действия (в 2014 году. — Ред.), в украинской армии — сказывались коррупция и десятилетия пренебрежения ею. Добровольческие батальоны сыграли решающую роль в защите [страны] от наступления России.
Такие группировки, как «Правый сектор», привлекли бойцов со всего бывшего Советского Союза. Многие прибыли из недавних «горячих точек» на его периферии: Чечни, Грузии и Нагорного Карабаха.
Новобранцы, такие как Ниндзя, страстно желали сразиться с давним врагом в Москве, и когда на горизонте нависли тучи войны, многие снова жаждут битвы. Однако у правительства Украины могут быть и другие планы: оно запустило серию реформ по модернизации вооруженных сил. 250 тыс. украинских военнослужащих теперь более дисциплинированы, лучше обучены и получили реальный боевой опыт в сражениях на Востоке.
С 2014 года страна получила от Вашингтона помощь в области безопасности на сумму 2,5 млрд долларов и может похвастаться наличием в своем арсенале американских высокоточных противотанковых ракет Javelin и турецких беспилотников.
Добровольческие подразделения рассматриваются как угроза стабильности, поэтому Киев пытался держать их под контролем. Власти опасаются, что иностранные добровольцы могут запятнать имидж Украины, ведь она пытается представить себя ответственным европейским государством, которое однажды сможет присоединиться к НАТО и войти в ЕС.
Большая часть добровольческих формирований включена в состав регулярной армии и Национальной гвардии.
Как бы они ни рвались воевать с россиянами, иностранные бойцы-мусульмане, такие как Ниндзя, вызывают дополнительную озабоченность у украинских властей. «Можно сказать, что я на джихаде», — посмеиваясь, говорит он.
«Есть одна вещь, которую вы должны понять: мы не только бойцы — мы также мусульмане, и всех беспокоит вся это дерьмо СМИ об ИГИЛ или „Аль-Каиде“», — говорит Ниндзя, имея в виду обеспокоенность Киева тем, что боевики могут быть представлены как радикалы.
Убежденные противники Москвы
Впрочем, воины-мусульмане прибыли не только из-за границы. Хотя Украина является преимущественно православной христианской страной, это также дом для крымских татар, этнической тюркской мусульманской группы, насчитывающей около 280 тыс. человек. Они составляют примерно 12 % населения на их родине, в Крыму.
«Расформирование подразделений мусульманских ополченцев и других подобных формирований бесполезно, непатриотично и несвоевременно», — говорит крымскотатарский солдат на востоке Украины.
Россию обвиняют в преследовании крымскотатарского меньшинства, широко выступавшего против аннексии территории. Москва отрицает, что ее действия политически мотивированы, и утверждает, что арестовывает только «террористов».
«Когда кто-то забирает у тебя дом и пытается обидеть твою семью, если ты настоящий мужчина, ты должен взять в руки винтовку и защищать все это до последнего вздоха», — говорит Ренат, крымскотатарский солдат, который в настоящее время служит на линии фронта с вооруженными силами Украины.
Ренат, находящийся на службе с 2012 года, говорит, что он и его товарищи готовы сражаться в случае вторжения России.
«Наш боевой дух на высоком уровне», — говорит он, сравнивая сегодняшнюю украинскую армию с армией 2014 года, и отмечает, что улучшилось все: от снаряжения и тактики до опыта солдат. <…>
Рустем Махмут-оглу Аблятифов — крымский татарин, бывший боец «Правого сектора». Он разрешил назвать свое полное имя, так как, по его словам, российская ФСБ уже идентифицировали его как врага.
«Они обыскали дом моей 80-летней матери в Крыму, — рассказывает он. — Друг в Министерстве обороны сообщил мне, что вся информация обо мне, включая имена моих детей, просочилась в ФСБ».
Рустем говорит, что гордился тем, что служил в «Правом секторе» <…>.
Несмотря на попытки интегрировать последний в вооруженные силы, некоторые подразделения «Правого сектора» продолжают действовать на передовой. Ниндзя, казахский доброволец, связался со своим командиром, чтобы вернуться в одно из этих подразделений.
Борьба при «любых условиях»
В связи с растущей угрозой российского вторжения вновь поднимается тема добровольцев. Несмотря на усилия Киева по модернизации вооруженных сил, большинство военных экспертов сходятся во мнении, что у украинской армии мало шансов противостоять полномасштабному российскому наступлению.
Тысячи украинских мирных жителей получили боевые навыки, и смогут воевать как партизаны в случай, если Россия оккупирует страну. Некоторые чиновники надеются, что угрозу затяжного партизанского конфликта можно будет использовать для сдерживания Путина.
Как сообщает New York Times, глава Объединенного комитета начальников штабов США генерал Марк А. Милли даже предупредил своего российского коллегу, что Москва столкнется с полномасштабным повстанческим движением в случае вторжения.
Евгений Глущенко, мусульманский священнослужитель и военный капеллан, известный как «имам Абдулла», говорит, что власти отклонили просьбу крымских татар сформировать отдельное мусульманское подразделение в составе украинской армии: «Они не хотели чего-то религиозного или этнического».
Война на Донбассе за последние восемь лет унесла около 14 тыс. жизней. Хотя конфликт и ограничен востоком страны, боевые действия так или иначе затронули почти всех украинцев. Однако для многих крымских татар эта война более личная.
Часть своего детства Ренат провел в Узбекистане, прежде чем ему и родителям позволили вернуться в Крым. Он говорит, что будет воевать с Россией «при любых условиях», даже в качестве партизана:
«В этом случае мусульманский батальон был бы гораздо более эффективен».
Меджит, еще один крымский татарин на передовой, испытывает те же чувства и заявляет, что «строго мусульманское» подразделение было бы «образцовым», поскольку в нем не было бы [проблемы] алкоголя и наркотиков. Тем не менее, по его словам, христианские товарищи его уважают:
«[Мы] живем как семья и [готовы] к бою». Единственное, на что он жалуется — что иногда трудно достать халяльную еду.
Общей чертой, объединяющей крымских татар с украинскими соотечественниками, является желание воевать. Согласно опросу Киевского международного института социологии, около 58 % украинских мужчин заявили, что окажут вооруженное сопротивление в случае вторжения России.
Меджит говорит, что линия фронта сейчас спокойна, «приправленная» ружейно-пулеметным огнем. Время от времени поддерживаемые Россией силы обстреливают их позиции из станковых гранатометов и 82-, 120-милиметровых минометов.
Он сомневается, что российские силы прорвут их линию обороны, но если это случится, то уверен, что украинская армия сможет предпринять контратаку. Если ничего не поможет, он отправится в партизанский отряд, чтобы продолжить бой.
