Российские власти в аннексированном украинском Крыму обвиняет заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умерова в публичных призывах к нарушению территориальной целостности РФ. 11 августа ему присудили принудительную стационарную психиатрическую экспертизу. Из клиники его выпустили только 7 сентября.
Господин Умеров, в каких условиях Вам пришлось провести эти три недели?
— Ты находишься в отделении психиатрической клиники закрытого типа с санузлом в ужасном состоянии, постоянно контактируешь с настоящими душевнобольными. Это метод воздействия на нормального человека. Три недели провести в таких условиях — это такая экзекуция, которую можно назвать одной большой пыткой. И надо иметь достаточно большую силу воли, чтобы это спокойно перенести. К тому же, я отказался от пищи в клинике, ел только то, что мне приносили из дома, и не принимал никаких медицинских препаратов с рук персонала.
Вы были один в комнате или у Вас были соседи?
— Сначала был один, потом ко мне подселили еще трёх больных, и последние десять дней мы были вчетвером. По моему мнению, один из них был вполне адекватен, с ним можно было общаться, двое других — из категории больных.
Вам позволяли свободно передвигаться по больнице?
— Нет, это отделение закрытого типа, можно было передвигаться только в нем, на территорию больницы выходить было запрещено. Посетителей, которые ко мне приходили, пускали в отделение, и мы общались во дворе, в присутствии больных.
Что было самым худшим за эти три недели, которые Вы провели в клинике?
— Я Вам скажу, как оно было на самом деле, а Вы уже решайте, писать об этом или нет. Самым тяжелым из бытовых условий было сходить в туалет. Туалет этого так называемого девятого отделения психиатрической клиники больные превратили в клуб. Они заходят туда пообщаться, покурить, чай попить, а место, где испражняются, не закрыто, и получается, как на сцене сидишь. Первые пять дней я не мог сходить в туалет, потом пожаловался администрации, и мне разрешили пользоваться служебным туалетом. Поэтому да, самое ужасное, что я вспоминаю — это туалет и душ. Тем более, у меня не особо здоровый организм, я инвалид. И общее состояние начало ухудшаться. На четвертый день пребывания в клинике я потерял сознание.
Вы вышли на свободу после решения комиссии клиники о том, что здоровы. Присутствовали ли Вы на принятии этого решения?
— Да, экспертиза проводилась в течение трёх недель и сегодня ее завершили. Я присутствовал на этом заседании. Врач, которая вела моё дело, представила отчет членам комиссии. Мы пообщались минут 15–20. Все было очень доброжелательно, они все мои коллеги, ведь я сам врач по образованию. Поэтому труда убедить их, что я психически здоров, не возникло. И решение было принято однозначно — психических отклонений у меня нет. И те замыслы, которые, видимо, были у следствия, чтобы меня дискредитировать, пока не осуществились.
Как проходила экспертиза?
— В беседах. Несколько раз со мной врач говорила, несколько раз — средние медицинские работники, обученные этому. Они должны были определить уровень моего психического состояния, есть
Разве нельзя было провести эту экспертизу за несколько дней?
— Честно говоря, у меня у самого такие вопросы возникали, однако врачи, занимающиеся психиатрией, говорят, что по (российскому — ред.) закону минимальный срок 28 дней. Мне как человеку, по поводу которого не возникло никаких сомнений, они провели экспертизу в ускоренном темпе.
Как Вы считаете, с какой целью Вас поместили в психиатрическую клинику?
— Статья, которую мне инкриминируют, не предусматривает обязательной психиатрической экспертизы. Мне сначала предложили пройти её амбулаторно, добровольно. Я подумал, что это негативно повлияет на мою деловую репутацию, и отказался от неё. Следователь ФСБ обиделся на такой шаг с моей стороны и подал в суд, и, естественно, суд поддержал его сторону и назначил мне принудительную психиатрическую экспертизу.
Как Вы думаете, что стало поводом для того, чтобы ФСБ потребовала Вашей психиатрической экспертизы?
— Этого можно было не делать. Я не давал никаких поводов ни медикам, ни следователем, ни
После Вашего заключения все заговорили об аналогии с карательной психиатрией времен Советского Союза. Вы так не считаете?
— Я тоже придерживаюсь точки зрения, что есть попытки возродить эти методы так называемой карательной психиатрии. Однако, к счастью, не со стороны медицинского персонала. Но сам факт того, что подозреваемого по политическим мотивам поместили в психбольницу для принудительной экспертизы, не имея на то никаких оснований, свидетельствует, что в стенах ФСБ такие идеи вынашиваются.
Вы вышли на свободу из клиники, но Ваше дело ФСБ не закрыла. Что будет дальше?
— Психиатрическая экспертиза — это лишь один шаг. Теперь следователь должен завершить следственные мероприятия, так он, по крайней мере, называет свою работу. Затем дело перейдет в прокуратуру и далее в суд.
Собираетесь ли Вы обращаться в Европейский суд по правам человека
— Мы уже пытались оспорить это решение здесь, в Крыму. В постановлении суда говорилось, что это можно сделать в течение трёх дней. Мы успели это сделать. Однако суд следующей инстанции так и не состоялся, и меня поместили в психбольницу в Симферополе. Более того, на заседании суда у меня случился гипертонический криз, и меня прямо из зала госпитализировали. А на пятый день после этого перевели из больницы в психиатрическую клинику.
То есть апелляции никто не ждал?
— Да, и это очень серьезное нарушение законодательства. Ведь мы имели право обжаловать решение, но нам не дали возможности даже воспользоваться этим правом. Я не питаю иллюзий, что суд следующей инстанции отменил бы решение суда первой инстанции, но формально мы эту процедуру так и не прошли. Теперь, когда экспертиза уже завершилась, и я уже три недели пробыл в психиатрической клинике, мне позвонили сегодня из так называемого «Верховного суда республики Крым» и сообщили, что на 13 сентября назначено судебное разбирательство по этому вопросу.
Что Вы намерены сделать?
Я думаю, это всё вместе с другими делами будет хорошей доказательной базой для обращения в Европейский суд по фактам нарушений прав человека в Крыму.
Что Вы сделали в первую очередь, когда вышли на свободу?
— Сегодня (7 сентября — ред.) проходило судебное заседание по делу (другого заместителя председателя Меджлиса — ред.) Ахтема Чийгоза, по уголовному делу 26 февраля. Я подъехал туда и поздоровался с людьми, которые пришли поддержать Ахтема. А потом поехал в парикмахерскую.
Собираетесь ли Вы оставить Крым ради своей безопасности?
— Нет. Я останусь в Крыму. Я не признаю результатов референдума, и всё, что потом делалось со ссылкой на референдум. Если бы я хотел уйти от так называемого наказания за своё мнение, за свою позицию, я мог бы это сделать уже давно. Было время, когда мне предлагали довольно высокую должность на материковой Украине, я от этого отказался. Я не собираюсь оставлять Крым.
Источник: Deutsche Welle
